Проверим, может ли нейросеть творить уже как человек
*"Густав и Дочка" - вымышленный бренд, исключительно для демонстрации возможностей ИИ.
Загрузил в GPT 5 фото и название, через 15 минут получил такой результат...
#Рекомендованный сегмент целевой аудитории:
— Родители с детьми 4–12 лет
#Рекомендованный триггер для целевой аудитории:
— Папин контроль
#Рекомендованное УТП:
— Густав и дочка — первый фаст‑фуд с детским меню без искусственных добавок
#Выбранный слоган для рекламы:
— Первый фаст‑фуд со стандартом “Как для своей дочки”. Попробуйте сегодня
#Описание визуала рекламируемого продукта:
— Детский набор: мини‑бургер с румяной кунжутной булочкой (лёгкий блеск, тонкая корочка), сочная котлета с аккуратными гриль‑метками, ломтик помидора, свежий лист салата, прозрачный соус без «ярко‑химичных» оттенков; печёные дольки картофеля с золотистой матовой поверхностью; напиток — молочный коктейль или яблочный сок с конденсатом на стенках
#Самая лучшая креативная концепция для рекламы продукта:
— Печать “Одобрено папой”
Инсайт: папы боятся «мусорного» состава и скрытых кухонь. Им нужен видимый знак личной ответственности.
Большая идея: каждый детский заказ получает символическую печать «Одобрено папой» — знак стандарта «Как для своей дочки».
Визуал: крупный план детского набора; рука ставит печать с сердцем и надписью «Одобрено папой»; фасад «Густав и дочка» с тёплой мозаикой и иллюстрацией папы с дочкой на вывеске; чек‑лист «без искусственных добавок».
#Художественная история на основе креативной концепции (для сценария):
— История «Печать»
«У неё будет только самое лучшее», — думает он, когда светофор мигает жёлтым, а ладошка дочки тёплой птичкой прячется в его руке. День растрёпан, как школьный бантик после перемены: работа тянулась дольше, чем обещал, город гудел, а она терпела и молчала, рисуя в голове свой ужин.
Они сворачивают к углу, где дом с округлёнными окнами ловит солнце боком. Над входом — вывеска, в которой есть и мягкость, и обещание: «Густав и дочка». Смешно, думает он, будто кто‑то заранее написал их историю. Сквозь стекло видно, как на кухне двигаются люди — без паники, без хаоса, точно музыканты, которые давно знают свою партию.
«Пап, а здесь правда без… этих штук?» — она морщит нос, подбирая слово. Он тоже не любит эти слова — длинные, как дождливый ноябрь. Он ищет глазами доказательство, не громкую рекламу, а тихий знак. На стойке — маленькая карточка: «Как для своей дочки: детское меню без искусственных добавок». Рядом — печать, круглая, с сердцем внутри. Он берёт её, словно перо, которым подписывают важные бумаги.
Они сидят у окна. В мире за стеклом бегут дела, раздаются сигналы, а тут — их остров, тёплый и тише, чем кажется. На подносе — бургер с аккуратной булочкой, ровная полоска соуса, картофель, маленький сок. Он наклоняется и читает состав, как письмо из будущего, где дочке хорошо. Сотрудник улыбается: «Хотите поставить печать сами? Так делают многие папы». Он кивает.
Щелчок — мягкий, как поцелуй в макушку. Печать «Одобрено папой» ложится на карточку рядом с детским набором. Она смотрит будто впервые видит его — не просто высокого, не просто сильного, а человека, который умеет выбирать и отвечать. «Папа, ты лучший», — говорит она тихо, чтобы слышал только он. И он впервые за день дышит свободно.
Он пробует кусочек — тёплый, честный вкус. Она смеётся, потому что кетчуп оставил смешную точку на его щеке. «Ты как Густав», — заявляет она серьёзно. «А ты — как его дочка», — отвечает он, и это звучит как пароль.
За окном вспыхивает вечер. На стекле — их отпечатки, два круга, которые почти касаются. Перед уходом он замечает надпись у двери, как будто адресованную лично ему: «Первый фаст‑фуд со стандартом “Как для своей дочки”. Попробуйте сегодня». Он улыбается: сегодня — это уже теперь.
Они выходят в остывающий город. Она шагает вприпрыжку, бережно прижимая к груди маленькую карточку с печатью. Он несёт их общий день — чуть легче, чем утром, потому что в нём появилась маленькая, но отчётливая уверенность: иногда выбор можно подписать сердцем
