Грустная и невероятно озабоченная морда, принадлежащая довольно крупной собаке, выглядывала из-под старой сломанной детской качели и, протяжно посвистывая, изо всех своих последних собачьих сил молила о помощи.
Я почти уже собиралась войти в подъезд, где жили мои родители, но вдруг что-то меня остановило и заставило прислушаться.
Больше я не могла выжидать и быстрыми шагами, почти бегом по мокрой земле, я ринулась навстречу странным и жалобным звукам. Каблуки впивались в песок, в сгущающихся сумерках ранней весны сложно было найти место, куда наступить так, чтобы не сломать ноги. Но сердце в груди стучало, как метроном, и сжималось от непонятного чувства сопричастности какого-то очень важного события, к которому я обязательно должна иметь отношение.
Наконец я добралась до места, откуда раздавался писк и тонкое жалобное посвистывание.
Забившись под сломанные деревянные качели, на мокром песке лежала собака, совсем обессиленная от только что, вероятно, благополучно закончившихся родов, замершая и, очевидно, ужасно голодная. Она лизала мокрый песок, пытаясь утолить жажду, а маленькие, едва появившиеся на свет дрожащие комочки, жадно облепившие ее тощий живот, уже настойчиво визжали, требуя пищи, ласки и материнского тепла.
Я подошла вплотную и уселась на корточки рядом с ней. Собака подняла морду, и в ее желтых ,растерянных ,умных глазах я увидела всё. Я всё поняла.
Быстро сгоняла домой за едой для Лизы (так я назвала мою новую подругу). Молоко, варёная курица, что там еще, не помню, было у нас в холодильнике. Тряпки, большая картонная коробка с балкона, непонятно из-под чего и сколько лет там лежавшая, старый плед и всякое уже не помню, но невероятно нужное что-то. 😅
Как оказалось, у Лизы родились три крупных щенка. По виду самой матери и ее отпрысков это были гибриды овчарки и добермана.
Судьба Лизы, к сожалению, мне неизвестна, она пропала через неделю после описанных выше событий.
А вот щенкам ее повезло. Всех разобрали.
Малышку Азизу забрал Артур Григорьевич , жилец со второго этажа, наш давнишний сосед. Прекрасный человек, бывший МЧСник. Они с Азизой дружат и очень любят гонять в футбол. Несмотря на то, что Аззи — девчонка, она отлично играет. Лишь иногда в азарте прокусывает мяч, чем немного расстраивает Артура Григорьевича.
Второй малыш, Гомзик, очень пиглянулся Марии Ивановне,
милой даме преклонного возраста, безнадежно одинокой, с грустными красивыми глазами. Они теперь с Гомзиком не разлей вода. И глаза у них стали счастливые. Правда! Это заметно всем, даже тем, кто не желает этого замечать.
А третьего я назвала Филимоном. Мой дорогой, мой ненаглядный, мой родной и самый любимый друг.
Разве он собака? С такими глазами, полными безграничной и безусловной любви, нежности, преданности, верности. С такими лапами, готовыми тебя обнимать бесконечно, крепко-крепко и никогда не отпускать твою руку. С такими страстными поцелуями и акробатическими прыжками, выражающими просто невообразимую радость при встрече с его любимой семьей.
Филимон — это вселенская любовь.
Как он жалобно выл каждый раз, когда мы уходили хотя бы на час.
И как невероятно радовался и свистел на уровне ультразвука, когда мы возвращались. Эти ритуальные танцы любви и преданности, эти крепкие поцелуи и обнимашки без конца. Утренний кофе с мужем пополам на крыльце нашего дома. А его удивительная манера лакомиться печеньем, когда
Филя удобно располагался на полу, брал печенье двумя передними лапами (довольно большими и неуклюжими😁) и аккуратно, не спеша откусывал маленькие кусочки, тщательно их смакуя.
Зато толстую сардельку проглатывал в один присест, ловя на лету. 😂
Филимон ушел внезапно. Зима в этот год выдалась очень морозной.
После его ухода как-то сразу стало теплеть, и солнечных дней прибавилось. Зима пошла на убыль.
Любимые всегда уходят внезапно.
Но они никогда не уходят навсегда! Потому что любовь — это вечность.
А жизнь — это всего лишь миг, подаренный нам, чтобы мы не упустили свой шанс испытать любовь и превратиться в вечность.