Брайан Эпштайн был малость неподготовлен к должности менеджера. Таланта у него к этому делу не было можно сказать совсем. В отличие скажем от Моны Бест. Все чем он обладал – это изысканные манеры, дрогой костюм и галстук, а также престижный «Форд-Зефир», чтобы выглядеть крутым в глазах молодых чуваков с портовых окраин. Но на акул шоу-бизнеса это впечатления не производит. И не такое видали.
После того как Эпштайн охарактеризовав своих подопечных как новых супер-звезд, которые затмят самого Элвиса, он начал выглядеть в глазах профессионалов своего дела как абсолютно неадекватная личность.
К тому в качестве доказательства он предоставил импортную пластинку, на которой поет другой вокалист (а вокал – это 80% процентов будущего коммерческого успеха или неуспеха) и жуткую запись, которую Эптштайн собственноручно сделал в клубе «Пещера» на магнитную ленту, и, где ничего не было слышно, кроме скрежета и воплей подростков,. Понятное дело, что на него стали смотреть как на торгаша с большим «приветом», который занялся не своим делом.
Продюсеры вежливо поинтересовались у незадачливого менеджера закончился ли у битлов контракт с «Полидор», и, услышав отрицательный ответ, отправили восвояси. И правильно сделали.
А ведь можно было арендовать недорогую студию звукозаписи в Лондоне, записать с приемлемым качеством две-три-четыре ударные вещи и уже с ними прийти в «ЭМИ». И тогда, был бы другой разговор. Но беда в том, что Эпштайн не мог отличить потенциально ударную вещь от проходной, поскольку в рок-н-ролле ни бельмеса не пенькал.