— У нас всегда Сережа считался пупом земли, как же, он же будущая опора для родителей, а я так — запасной вариант, — рассказывает Ольга подруге о своих семейных делах.
— Понятно, тебя родили, чтобы была сиделка в старости, — кивает подруга, и Ольге приходится признать, что так оно, по сути, и было.
Неравенство в родительском отношении проявлялось с самых ранних лет. Сергею покупали новейшие гаджеты, аргументируя тем, что "парню необходимо развиваться и осваивать технологии". Ольге же доставались вещи после брата: смартфон с треснувшим экраном и ноут, на котором не работал тачпад.
Брату оплатили образование в университете, когда он не прошел по баллам. А потом он и бросил его, просто перестав там появляться. Ольга поступила самостоятельно, а в годы учебы еще и подрабатывала курьером, чтобы не у мамы с папой на шее сидеть.
Сейчас Сергею 38, Ольге 34. Она разведена, воспитывает сына, работает, платит ипотеку за скромную двушку. К счастью, удалось ее купить в том же районе, где расположена квартира родителей.
Сергей продолжает искать себя, говорит, что он творческий человек и не терпит шаблонных решений и сценариев жизни. В чем это заключается? В том, что мужчина постоянно ввязывается в какие-то сомнительные проекты, берет в долг, потом героически перекредитовывается, раздает долги и все начинается заново.
Пять лет назад родителям пришлось расстаться со своей дачей, чтобы погасить обязательства сына перед банком. Брат тогда умудрился микрофинансовым организациям задолжать, и сумма долга росла в геометрической прогрессии.
— Оль, это же наш сын, а твой родной брат, — всхлипывала мать. — Дача? Да с каждым годом все меньше сил на эту дачу. Все равно рано или поздно пришлось бы бросить. А так он хотя бы с чистого листа жизнь начнет.
Ольга тогда смолчала, а что скажешь, если дело уже сделано? Она помнила на даче каждый куст, если честно, это была и ее отрада тоже. Да и женщина считала, что дача вошла бы в массив наследства после родителей, и она бы уступила брату квартиру, а загородный домик оставила бы за собой. Обидно.
Полгода назад у отца случился инфаркт, следом — инсульт. Мама на нервной почве тоже свалилась с гипертоническим кризом, да еще и у мамы грыжа в позвоночнике, кому за ними обоими ухаживать? Правильно, той самой дочери, которая вечно была на вторых ролях.
— Хорошо хотя бы, что бегать было недалеко, — зло говорит Ольга. — Но как вспомню, особенно первые месяцы, так холодный пот прошибает.
День молодой женщины строился так: будильник звенит в 6 утра, иногда и немного раньше, дальше — оставить сыну завтрак, бежать к родителям, сделать все необходимое по уходу за отцом, накормить, померить матери давление, раздать лекарства. Затем — бегом домой, где просыпается сын. Накормить его, отвести в сад, бегом на работу. В перерыв — опять к родителям. Вечером повтор: бегом за сыном, приготовление еды у мамы с отцом (себе и сыну брала от них уже в контейнере), уборка, запустить стирку, потом бежать домой, там тоже свои бытовые заботы, сына уложить, душ принять и дотащить себя до кровати часов в 12 ночи. Все. По кругу.
Брат заглянул к матери с отцом в первую неделю, постоял на пороге, скривился от "аромата", спросил, а не сбегать ли в аптеку или за продуктами, только надо ему денег дать, он сейчас на мели. В аптеку было уже "схожено", в магазине все уже было "куплено".
— И братец мой пропал, — усмехается Ольга. — Звонил матери раз в неделю, спрашивал о том, как у них дела, рассказывал, как ему трудно, жаловался, что даже на бензин денег нет. Представляешь? Мама звонила и просила меня скинуть брату пару тысяч, а она потом отдаст.
— И ты скидывала? — удивляется подруга.
— Скидывала, — мрачно подтверждает Ольга. — Потому что маме волноваться было совершенно нельзя.
Сейчас физически Ольге стало немного легче, отец, конечно, не поправился полностью, но и не лежачий теперь, маме стало лучше. Женщина по-прежнему ежедневно приходила к ним, помогала, приносила продукты, делала уборку, но хотя бы мама может готовить, а отец — сам ест, да и в туалет тоже уже ходит сам.
И только-только ушло чувство безнадежности и тотальной усталости, как братец снова подкинул проблем. Ольга была у родителей, когда явился брат. Осмотрелся на кухне и привычно в холодильник полез: "Я голодный, не ел с утра".
— Слушай, ты, конечно, сейчас начнешь орать, но с мамой я уже договорился (мама сидела в комнате, видимо, боялась реакции дочери), — заговорил брат. — Эту квартиру мама с отцом будут продавать. Ой, не смотри на меня так. Тут убирать — запаришься. Коммуналка тоже аховая, на пенсию просто это невозможно будет содержать.
— Можно подумать, — Оля повысила голос, — ты прямо знаешь, каково тут убирать и сколько родители отдают за коммуналку. Ничего они продавать не будут, отстань, заботливый ты наш.
И тут мама не выдержала, выскочила из комнаты.
— Оль, это я просила брата. Будем продавать. Сережа нам уже нашел симпатичную однушку, новый дом, спокойный район, отличный вариант. Первый этаж, папа гулять сможет выходить без труда.
Ольга сидела и хлопала глазами, а Сергей поддакивал маме, что деньги — разницу между стоимостью трешки и однокомнатной, можно неплохо вложить, у него есть как раз на примете одна схема…
И тут Ольга все поняла. Нет никакой схемы, нет никакой заботы о том, чтобы родителям было удобно жить. Есть очередной долг брата, который снова куда-то влип. И есть родители, которые снова будут выручать сыночка.
Мама эту догадку подтвердила, когда брат после острой перепалки с Ольгой пулей вылетел за дверь, хлопнув последней так, что соседка в подъезд выбежала посмотреть, а что это случилось?
— Ну как быть? Он брал в долг у серьезных людей, не смог отдать, его самого обманули, он жертва. Он не виноват, — лепетала мама. — Но это он брал, и теперь ему же голову оторвут, если не отдаст, угрожают уже. А у него только-только с Танечкой отношения завязываются, может, женится уже и остепенится. А нам, правда, тяжело уже платить коммуналку такую, да и места нам столько не надо, нам не будет тесно.
— В общем, я поняла, что дело-то уже решенное и покупателя брат нашел, — нервничает Ольга. — И дело даже не в том, что эти деньги пропадут, что я лишаюсь наследства окончательно, потому что брат на съеме живет, и квартиру мама с папой, конечно же, оставят любимому сыночку. Если вообще не купят ее на его имя сразу…
— И если не вытряхнет он их из этой однушки, когда надо будет новый долг отдавать, — перебивает Ольгу подруга.
— И это тоже. Но главное, вот, как, скажи, они, два немолодых и нездоровых человека будут жить в одной комнате? И как мне прикажешь ездить к ним на другой конец города, где Сережа им жилье нашел? Тут хотя бы я могла прийти, если что.
Ольга маме сразу сказала, если они переедут в другой район — на ее помощь могут не рассчитывать, если брат их вытряхнет из последнего жилья, ей их принимать тоже негде. Мама губы поджала:
— Сынок с нами так не поступит. А уход… что ж, будем помирать сами, раз ты не приедешь, значит, судьба такая. Мы думали, что дочь как в поговорке — "до конца", но раз так, что ж…
— То есть, мама еще и меня виноватой в этой ситуации оставляет, — расстроена Ольга. — Да, можно, конечно, упереться и выполнить свое обещание, но как быть с собственной совестью? Это у брата ее нет, а мне как жить?
Спасибо, что читаете, лайки способствуют развитию канала. Заходите на мой сайт злючка.рф.
Авторские каналы в Телеграм и MAX