Начало тут.
Предыдущая глава здесь.
- Не, вон они. - Махнул рукой в сторону обширного поля капитан.
- Не вижу.
- Дымок от костра видишь?
Замершая в стойке Данька вдруг взвизгнула и помчалась напрямую к костру. У меня от страха сердце из груди готово было вырваться: не успею остановить собаку. Я скинула рюкзак и с диким воплем ринулась за ней:
- Стой! Куда! Стой!
Навстречу нам бежал бородатый мужик с ружьем. Данька неслась напрямую на него. Что бы не видеть страшное закрыла глаза и упала на колени. Раздался грохот выстрела. Я соскочила и побежала на визг собаки. Ни её, ни человека не было видно в траве. С размаху налетела на кучу малу под ногами и приземлилась на Даньку. Она вывернулась из-под меня и я очутилась лицом к лицу с бородатым.
- Кирка, ты откуда?
Я встала на колени и заревела. Сквозь пелёну слез видела как бежали ребята и ещё один бородатый от костра. Сильные руки подняли меня за шкирку и поставили на ноги. Я все ещё не верила своим глазам. Кирилл обнимал меня, тряс за плечи:
- Успокойся! Чего ревешь?
Вытирал как маленькой слезы со щёк, а я все никак не могла успокоиться. Парни обнимались с Игорем. Данька, заливаясь счастливым лаем, прыгала вокруг нас, стараясь оттеснить меня от брата. Наконец все начали успокаиваться.
- Где дед Фёдор? Он жив?
- Жив и почти здоров. В избушке лежит. Он ногу подвернул. Ты как здесь?
- Я уговорила капитана взять меня с собой.
- Понятно. Нашла одного беззащитного, уговорила она. Я ещё с ним побеседую.
- Нет! Не смей! Ты зачем в Даньку стрелял?
- Не стрелял. Это ружье о землю ударилось когда она меня с ног сбила.
- Хватит объясняться. Там дед, наверное, с ума сходит в избушке. Шум-то слышал. Да ещё салют в честь прибытия некоторых. - Возмутился Игорь.
Подхватил мой рюкзак и все направились в сторону избушки.
- Чего с ружьем бегаешь? - Поинтересовался у брата Козлов.
- Потом, все потом. И перестань носом хлюпать. - Дал на ходу мне указание братец.
Игорь обнял меня за плечи, прижал к себе:
- Ну, хватит реветь, успокойся. Мы же теперь рядом.
- Я же трусиха. - Честно призналась ему не боясь показаться смешной.
С моих плеч словно гора свалилась. Теперь мне не надо быть сильной, Кирилл и Игорь рядом. Могу бояться и реветь сколько захочу. Вот я и открывалась, ревела и разглядывала сквозь слезы их загорелые, бородатые лица и никак не могла насмотреться. Наконец-то я их нашла.
Вытерла мокрое от слез лицо грязным платком, высушила нос. Все равно его стирать.
- Что у Кирилла с рукой?
- Ранили.
Увидел моё побелевшее лицо, прижал к себе покрепче:
- Не паникуй. Слегка задели. Уже все заживает.
- Когда?
- На второй день путешествия. Увязались за нами какие-то гады. Мы решили к зимовью по болоту уйти чтоб от них отвязаться. Дед тропу знает, а эти нет. Вот через брод переходили, уже гать прошли, дед на твердую землю встал и там поскользнулся. И тут выстрел нам в след. Представляешь? У Кирилла рука в крови, дед за ногу держится и материться, а я между ними и как на зло связи нет. Оттащил их в лес, первую помощь оказал и давай с рацией по лесу бегать. Не берет и все. Даже на дерево лазил. Представляешь, сижу на елке и как кукушка: приём, приём. На третий день чудом прорвались до Санька. Мы его слышим, а он нас практически нет. Так и думали, что разговор не состоялся.
- Я к деду схожу.
Избушка в которой размещался дед была довольно просторной. Справа от двери сложенная из камней печь. За ней по всей длине избушки широкие нары не уступающие размером двуспальной кровати. Напротив нар сколоченный из струганных досок стол и такие же лавки примерно одинаковые по длине и ширине. Слева от двери стоит колода от сосны, на ней ржавый бак. Над колодой и дальше по стене вбиты с десяток кованых гвоздей со шляпками с пятак. На гвоздях висят ржавый серп и рюкзаки путешественников.
Дед возлежал на ложе из скошенной травы и спальника Игоря. Одна нога в грязном носке толстой вязки покоилась на топчане. Вторая, перевязанная не менее грязным бинтом, лежала на приспособлении из мешка. Я чмокнула его в колючую щеку.
- Здравствуйте, Фёдор Фёдорович! Вам привет от бабы Нюры.
- Доченька! - Дед засуетился, попытался приподняться, но поморщился и опять откинулся на приподнятое изголовье. - Кирочка, што ли ты с мужиками пришла? Вот сюприз так сюприз! Не побоялась?
- Чего боятся? Я же не одна шла.
- Меня, вон вишь, угораздило прямо как назло. Только из болота вышли, сапоги в грязи, заторопился и соскользнул с кочки. А там корневище. И так не ладно получилось. Нюра-то что делает?
- По хозяйству хлопочет. Говорит, что волнуется за вас, спать не может.
- Она всю жисть плохо спит, чутка очень. А я слышу суматоха поднялась. Думал опять эти пожаловали.
- Кто эти?
- Да кто их знает! Два мужика и с имя парень молодой. Пугливый очень. Хорошо, что пугливый. Пистолетом махал да так ни разу не стрельнул. А старый целился, да стрелок аховый. Сколь не палил все мимо, слава Богу. Один только прицельно бил и то из малокалиберки. Кирилла задел маленько. Будь они бойцами нам несдобровать бы. Мы-то за собой слежку не ждали вот они и подкрались к нам когда мы по гати шли. Игорек молодец, чуткий, сразу их засек и нас предупредил. А то постреляли бы как глухарей на току. Ведь скажи как далеко их почуял. Мы уже, считай, болото перешли и никак не думали, что нам в спину стрелять станут.
- Дед, ты чего тут тайны выдаешь? - Поинтересовался Кирилл заходя в избушку.
- Какие тайны? Своими глазами все увидала. Пусть лучше знает, что все обошлось да чего остерегаться надо.
- Фёдор Фёдорович, я сейчас ребят попрошу чтоб вас вынесли. Надоело, наверное, тут лежать?
- Меня мужики вытаскивают. Просто сегодня им ещё некогда было. А так завсегда выносят.
Мы с Кириллом вышли из избушки и я попросила ребят вынести деда. Капитан молча поднялся и направился в избушку. Дед против него был как пацан-подросток против отца. Так что капитану и напрягаться особо не пришлось. Усадил деда на импровизированные скамью из поваленного дерева, протянул руку:
- Ну, будем знакомы. Александр Иванович. Можно Саша.
- Фёдор Фёдорович, можно дед Фёдор.
Остальные тоже представились.
Я, от волнения и усталости, захотела есть и спать одновременно. Даже не могла сказать чего больше.
- На тут кормить собираются? Или мы зря столько времени по лесу шарились вас искали? Мы гости или кто?
Игорь разложил кусок полиэтилена на траве. На середину поставил котелок с кашей, выложил кучкой черемшу, соль и краюху хлеба. Порезал на куски желтоватое солёное сало и тоже пристроил рядом. Ребята поставили жестянки с консервами, я достала фляжку с остатками коньяка и протянула её Кириллу. Брат торжественно выставил её в центре импровизированного стола.
В первую очередь устроили деда Фёдора, расселись сами. Кирилл разлил коньяк в разномастные чеплашки. Разом подняли:
- Ну, будем!
- На здоровье!
- Дай Бог не последнюю!
Первый раз в жизни выпила коньяк с удовольствием. Правда, он и сейчас не хотел проглатываться и сделала только пару глотков. Ухватила сало и черемшу. Господи, вкусно-то как! Никогда ничего вкуснее не ела. Я жевала все подряд: хлеб, сало, черемшу, конфеты. Мне было абсолютно все равно, что с чем сочетается, что с чем не едят. Кирилл налил ребятам ещё по одной. Я отрицательно помотала головой. Чувство голода прошло, глаза начали слипаться. Голова еле держалась на плечах, её надо было куда-то прислонить и я пристроила её на колени Игоря.
- Тебя откатить? - Съехидничал закадычный дружок намекая на мой аппетит.
- Не, я так, рядышком полежу.
Проснулась от назойливого писка комара над ухом. Прихлопнула нахала чтоб впредь неповадно было уставший люд будить.
Солнце склонилось над самыми верхушками елей. Где-то чуть слышно переговаривались искатели приключений.
Я встала. У избушки никого. Дед мирно спит на широких нарах, причмокивает во сне, словно воздушные поцелуи посылает. Наверное бабе Нюре своей.
Осмотрелась. Чуть ли не на противоположной стороне поляны копошилась вся ватага. Собака тоже была с ними.
Вытащила зеркальце и расчёску. Да, видок что надо. Привела по возможности шевелюру в порядок.
Продолжение тут.