При слове «девяностые» у кого-то в глазах туманная ностальгия по «Ласковому маю» и первым сникерсам. А кто-то невольно вздрагивает. Потому что для многих это время пахло не жвачкой «Turbo», а порохом и дешевым «Парламентом». Время, когда слово «братва» не было шуткой, а «крыша» — чем-то, что капает с потолка.
Я не буду сыпать громкими именами и цитатами из уголовного дела — это и так все знают. Давайте вспомним, как это было на самом деле. Не в кино, а за окнами наших панелек.
Не мафия, а «понятия»
Сейчас модно романтизировать тех ребят. Мол, благородные разбойники в малиновых пиджаках. Реальность была куда прозаичнее и грязнее. Это не был итальянский фильм. Это был беспредел с ухмылкой.
Помните, как это начиналось? В каждом районе, на каждом рынке, в каждом училище была своя «группировка». Названия — будто из плохого боевика: «Уралмашевские», «Центровые», «Слоновские»... Они не делили кокаиновые трафики. Они делили ларьки. Пару киосков с сигаретами, палатку с джинсами — вот и весь их «бизнес».
Их сила была не в уме, а в наглости. Подойдет к тебе такой пацан в спортивном костюме, с мультой в глазу:
— Слышь, хозяин, у тебя тут бизнес пошел. Надо крышу ставить. А то, понимаешь, несознательные элементы ходят...
И смотрит на тебя так, что ты сам и есть тот несознательный элемент.
«Разборки» и «стрелки» — обычный четверг
Слово «стрелка» тогда не про встречу в Тик-Токе. Это был способ общения. Договаривались, выясняли отношения, делили сферы влияния. Часто просто стояли и орали друг на друга. Реже — пускали в ход кулаки. И уж совсем из ряда вон — стволы. Но такое случалось.
И знаете, что самое парадоксальное? В этом хаосе были свои, пусть и уродливые, «понятия». Не тыкали просто так мирных, не трогали детей. Во всяком случае, так считалось. Нарушишь «понятия» — и свои же придут «судить». Жестокая, но своя правда.
Обычная жизнь на их фоне
А мы, простые пацаны и девчонки, жили в этом, как в аквариуме. Видели «авторитетов» у подъезда на своих десятых «БМВ» — тогда это был космос. Слышали разговоры старших братьев про «общак» и «наезды».
И это не казалось чем-то из ряда вон. Это была норма. Как серое небо и «МММ» по телевизору. Ты идешь в школу, а во дворе стоят ребята с «рациями» (такими кирпичами) и косятся на каждого. Ты не боишься — ты просто знаешь: это Васька со второго подъезда, он «работает» здесь.
Куда они все подевались?
Кончилось это так же быстро, как и началось. Кто-то «лег на плиту» — так тогда говорили про тех, кого посадили. Кто-то банально не пережил очередную «стрелку». А самые умные... легализовались.
Да-да, те самые парни в малиновых пиджаках сегодня в дорогих костюмах. Они ведут «честный» бизнес, сидят в кабинетах со шмотьем. Их «братва» теперь называется «команда». Вместо общака — офшоры. Вместо разборок — судебные иски.
Они не исчезли. Они просто надели другую маску. И их дети, учащиеся в Лондоне и Женеве, понятия не имеют, на чьи деньги и на какой крови построена их красивая жизнь.
А что осталось нам? Смутная тревога, когда видишь компанию подвыпивших парней в темном переулке. И стойкое отвращение ко всему, что пахнет тем временем — наглостью, беспределом и уверенностью, что сила решает все.
Это было время, которое нас сформировало. Научило не доверять и всегда смотреть в оба. И, наверное, именно поэтому мы такие... колючие. А вы что помните из тех лет? Или, может, вам повезло ничего не знать про все это?