В 2021 году Пекин объявил полную войну биткоину: майнинг и торговлю криптовалютами признали незаконными, фермы закрывали рейдами, оборудование вывозили вагонами. Казалось, что огромный китайский майнинговый кластер, который давал до 75% мирового хешрейта в 2019 году, исчез навсегда.
Четыре года спустя картина другая. По данным отраслевой аналитики и пулов, Китай снова контролирует примерно 14% глобального биткоин-хешрейта и вернулся на третье место в мире, уступая лишь США и России. Официальный запрет при этом никто не отменял. На бумаге майнинга нет, но в реальности в промышленных зонах Синьцзяна, Сычуани и других регионов вновь гудят фермы — теперь уже замаскированные под «облачные вычисления», «ИИ-центры» и «big data».
История китайского майнинга сегодня — это учебник по тому, как экономические стимулы побеждают регуляторные запреты.
От мировой столицы майнинга до «нуля» — и обратно
До кампании 2021 года Китай был безоговорочным центром биткоин-майнинга. По данным Кембриджского центра альтернативных финансов, доля страны в глобальном хешрейте составляла 75,5% осенью 2019-го и все ещё 46% в апреле 2021-го, когда власти только готовились к зачистке индустрии.
Затем последовала серия ударов: региональные запреты в Внутренней Монголии и других провинциях, заявление Госсовета о «решительном пресечении майнинга», а затем — общенациональный запрет криптосделок и майнинга осенью 2021 года. Уже к июлю 2021-го доля Китая в мировом хешрейте в статистике Кембриджа и отраслевых трекеров выглядит как 0%: все мощности либо остановлены, либо мигрировали в другие юрисдикции.
Миллионы ASIC-майнеров уехали в США, Казахстан, Россию и Канаду. В некоторые месяцы после исхода:
- доля США подскочила с ~16–22% до 35–40%;
- Казахстан на пике получил до 18% мирового хешрейта;
- Россия вышла в топ-3 с двузначной долей.
Казалось, Китай сам заложил фундамент для более децентрализованного распределения майнинга по миру.
Однако к 2024–2025 годам на глобальной карте хешрейта снова появляется знакомый контур: по данным Hashrate Index, в IV квартале 2025 года на Китай приходится около 14–14,1% мирового хешрейта (≈145 EH/s), что возвращает страну на третье место после США (37,8%) и России (15,5%).
Почему майнинг вернулся: математика дешёвого электричества
Если отбросить идеологию, экономическая логика проста. Майнинг — это игра на марже между ценой биткоина и себестоимостью производства монеты, где главный фактор — стоимость электроэнергии.
По последним оценкам, биткоин-сеть потребляет порядка 155–173 ТВт·ч электроэнергии в год — сравнимо с потреблением целой страны среднего размера (типа Украины).
При этом:
- в Китае средняя цена электроэнергии для бизнеса — около 0,11 доллара за кВт·ч, а в ряде промышленных регионов, по данным китайской статистики, крупные потребители платят 0,06–0,08 доллара;
- в США промышленный киловатт-час обходится в среднем дороже — в районе 0,07–0,09 доллара для крупных индустриальных клиентов, а розничные тарифы для домохозяйств уже превысили 0,15–0,18 доллара;
- в ЕС для энергоёмких производств средний тариф в 2024 году составлял около 0,20 евро за кВт·ч, более чем вдвое выше китайского уровня.
При цене биткоина, которая после халвинга и турбулентности 2024–2025 годов остаётся достаточно высокой, чтобы окупать оборудование, каждый цент разницы в стоимости киловатт-часа превращается в десятки миллионов долларов маржи на масштабе страны. Неудивительно, что майнинг, выдавленный с официального рынка, начал возвращаться туда, где электроэнергия дешевле и где уже есть избыток дата-центров и инфраструктуры охлаждения.
Как устроен «подпольный» дата-центр 2025 года
Современный китайский майнинг редко выглядит как старые фотографии ангаров с открытыми стойками и логотипами пулов на стенах. «Тихие» фермы прячутся внутри легальных дата-центров:
Юридическая обёртка. Компания регистрируется как оператор облачных сервисов, «провайдер ИИ-услуг» или центр обработки больших данных. В документах — нейросети, SaaS и аналитика, в стойках — тысячи ASIC-майнеров.
Локация. Чаще всего это промышленные парки и ИТ-кластеры в энергоизбыточных регионах: Синьцзян, Сычуань, отдельные районы Внутренней Монголии, где уже построена инфраструктура под центры обработки данных.
Энергосделка. Дата-центр заключает договор с местной энергокомпанией как «приоритетный промышленный потребитель» или арендует мощность у госкомпании, которая должна загрузить построенные мощности. В обмен на стабильный спрос и «инвестиции» местные власти закрывают глаза на реальную природу нагрузки.
Маскировка трафика. Трафик может проходить через прокси и VPN, пул-адреса периодически меняются, а сами майнеры подключаются к внешним пулам через промежуточные серверы, чтобы сложнее было отследить характер трафика.
В отличие от 2017–2020 годов, когда крупные фермы активно рекламировались и привлекали иностранных клиентов, сегодняшний китайский майнинг — это скорее смесь классического «серого» бизнеса и высокотехнологичной маскировки.
Роль местных властей: от репрессий к «управляемому терпению»
Официальный Пекин по-прежнему говорит о рисках для финансовой стабильности и климатических целей. Однако реальное давление сильно варьируется по регионам. Там, где:
- есть избыток генерации,
- стоит недозагруженная дата-центровая инфраструктура,
- и местные власти ищут быстрого роста налоговых поступлений,
репрессии заметно мягче.
По данным отраслевых отчётов и интервью майнеров, во многих регионах контроль ограничивается формальным соблюдением энергоквот и периодическими проверками, а не тотальной зачисткой.
Для местных администраций это способ конвертировать простаивающие мегаватты в живые деньги: даже при тарифе в 0,06–0,07 доллара за кВт·ч крупный дата-центр на 50–100 МВт приносит десятки миллионов долларов выручки в год, часть которой остаётся в региональной экономике.
Железо возвращается домой
Важный индикатор — структура продаж майнингового оборудования. Один из крупнейших производителей ASIC-майнеров, базирующийся в Китае, за последние два года заметно нарастил поставки на внутренний рынок. В журналистских расследованиях приводятся оценки, что доля Китая в выручке некоторых производителей выросла с менее 3% в 2022 году до более 50% в 2025-м, то есть фактически внутренний спрос вновь стал ключевым драйвером бизнеса.
То, что производители снова массово продают оборудование внутри страны, — косвенное, но очень красноречивое подтверждение: рынок подпольного майнинга в Китае уже сравним с официальными кластерами многих других стран.
Энергетический и климатический след: «эффект кобры»
Аргументы Пекина в 2021-м были понятны: по данным Кембриджа и других исследований, до запрета значительная часть глобального углеродного следа биткоина приходилась именно на Китай, где майнеры активно использовали угольные электростанции, особенно в сухой сезон. Без вмешательства, по оценке одного из исследований, энергопотребление биткоина в Китае могло бы к 2024 году достичь почти 300 ТВт·ч в год.
Но глобальная динамика получилась иной:
- после запрета хешрейт временно упал почти на 40%, но уже через несколько месяцев полностью восстановился;
- сеть в целом стала потреблять сопоставимый или больший объём энергии, но большая его часть теперь приходится на США, Казахстан, Россию, Канаду и новые хабы вроде Парагвая и Эфиопии;
- по свежим оценкам, в 2025 году биткоин-майнинг потребляет порядка 173 ТВт·ч в год, а его углеродный след оценивается примерно в 39 млн тонн CO₂, при этом доля возобновляемых источников достигает около 52%.
Иными словами, запрет в Китае не «убил» энергоёмкую индустрию, а перераспределил её по миру и загнал часть операций в тень, где они стали менее прозрачными для регуляторов и исследователей. Это классический «эффект кобры»: попытка устранить проблему жёстким запретом приводит к росту скрытой активности.
Мягкая эволюция политики: «запрещено, но иногда можно»
На фоне подпольного майнинга Китай постепенно корректирует отношение к цифровым активам в более широком смысле:
- обсуждаются модели стейблкоинов, привязанных к юаню;
- в Гонконге уже запущена нормативная рамка для стейблкоинов и лицензирования криптоплатформ;
- активно развивается цифровой юань (e-CNY), который использует часть инфраструктуры, схожей с криптоэкосистемой, но полностью контролируется центробанком.
При этом официальный статус майнинга остаётся неизменным: деятельность незаконна, но преследование точечно и избирательно. Власти скорее стремятся:
- не допускать публичного продвижения криптовалют как альтернативы юаню;
- контролировать крупные финансовые потоки и спекуляцию;
- использовать энергетическую политику как фильтр — где-то закрывая фермы, а где-то де-факто терпя их существование.
Риски для майнеров: премия за тишину
Подпольный майнинг в Китае приносит прибыль, но это прибыль с серьёзной надбавкой за риск:
- регуляторный риск: в любой момент может пройти проверка, конфискация оборудования и штрафы;
- контрагентский риск: договорённости с местными партнёрами и чиновниками негласны и плохо юридически защищены;
- рыночный риск: падение цены биткоина или рост сложности сети может резко удлинить срок окупаемости.
При текущих параметрах сети и ценах на электричество срок окупаемости новой фермы обычно оценивают в 18–30 месяцев. Но если учесть вероятность конфискации или внезапного отключения от сети, реальные риски инвестора становятся сопоставимыми с венчурным проектом в сырьевом секторе.
Фактически сегодня майнинг в Китае — это высокодоходный, но высокорисковый квази-инфраструктурный бизнес, завязанный на неформальные отношения с властью и энергокомпаниями.
Глобальное значение китайского «возвращения»
Возвращение Китая в топ-3 майнинговых юрисдикций меняет несколько важных балансов:
- Баланс централизации. Три страны — США, Россия и Китай — контролируют около двух третей мирового хешрейта (≈67,5% по последним оценкам: 37,8% + 15,5% + 14,1%). Это создаёт новые вопросы к устойчивости и политической независимости сети.
- Баланс энергополитики. Растущие ограничения в чисто энергетских юрисдикциях (Канада, Норвегия, Лаос) стимулируют майнеров искать компромисс между дешёвой энергией и регуляторной предсказуемостью. На этом фоне Китай, даже в «серой» зоне, остаётся привлекательным за счёт масштабов энергосистемы.
- Баланс технологический. Китай по-прежнему доминирует в производстве майнингового оборудования и другой электроники. Сочетание производства «железа» и подпольного спроса внутри страны усиливает промышленный кластер и даёт ему конкурентное преимущество.
Что дальше: три сценария
Можно выделить три реалистичных сценария на горизонте ближайших пяти лет:
- Статус-кво 2.0. Запрет формально сохраняется, подпольный майнинг продолжает расти до порога, который центральная власть считает приемлемым. Доля Китая колеблется в диапазоне 10–20% глобального хешрейта.
- Частичная легализация «зелёного» майнинга. Под давлением регионов с избытком гидро- и ветроэнергии Пекин может разрешить строго квотируемый майнинг на ВИЭ с жёсткой отчётностью, одновременно запрещая угольные фермы. Такой сценарий вписывается в климатические цели и позволяет вернуть отрасль под контроль.
- Новая репрессивная волна. В случае обострения финансовых рисков, попыток обхода капитальных ограничений через криптоактивы или политической необходимости демонстративной жёсткости возможен новый жёсткий раунд зачистки. Но чем глубже встроены подпольные фермы в региональную энергетику и занятость, тем дороже будет такой сценарий для самих регионов.
Главный урок китайской истории майнинга прост: когда экономический стимул достаточно силён, запрет превращается не в стоп-сигнал, а в приглашение уйти в тень.
Сегодня биткоин-майнинг в Китае — это не про хайп и «быстрые деньги», а про сложную игру на стыке энергетики, региональной политики и глобальной конкуренции за вычислительные мощности. И именно поэтому он так быстро воскрес там, где, казалось бы, был окончательно похоронен.
=====
Паутина наших соцсетей всегда к вашим услугам. Самые актуальные новости криптомира и майнинга всегда под рукой. А на нашем сайте trendtonext.com можно купить Whatsminer M50 120T по хорошей цене. Они сейчас в тренде.
Расскажем, как правильно майнить, поможем настроить и запустить. BTC mining made simple with TTN! ("Майнить биткоин всё проще с TTN!")
Веб-сайт - Telegram - Youtube - Instagram - VK