Жил да был зверек - огромные милые глазки, черный носик и умилительная белая шубка. Ползал он по огромной ледяной долине и урчал на солнышке, поводя усиками.
Проходил однажды мимо снежный лисенок, видит дивного малыша и говорит:
- Давай играть в снежки!
А тот лишь перевернулся на другой бочок и сонно пискнул:
- Тю! Лень!
Так и убежал лисенок ни с чем; а зверьку и горя было мало - лежит себе, старательно грея холеное пузико в теплой ямке, вырытой в снегу.
Немного погодя пробегает возле него белый медвежонок, такой озорной и давно искавший друга. Он говорит ему:
- Давай лепить снеговика!
А тот лишь сладко вздохнул и, потянувшись ластами чуть, пробормотал сквозь дрему:
- Тю! Лень!
Так и ушел медвежонок; а зверек все лежит и лежит, лежит да лежит. И, кажется, никто не мешает его покою...
Но вдруг он перестал спать, с тревогой подумав: "Вот зайку называют зайкой, мишку - мишкой; а я? А как меня зовут?".
И видит, несколько мгновений спустя: идут медвежонок и лисенок, весело катаясь наперегонки по ледяным склонам.
И вдруг... Стало завидно зверьку, что они так весело играют без него, это отвлекло его от вопроса, что он задал сам себе. Захотелось ему подружиться с ними.
- Возьмите и меня играть! - проурчал он им.
- Тю! Лень! - только и подмигнули ему малыши, спеша продолжить свои забавы за горизонтом.
"Тю-Лень!" - мысленно повторила, взгрустнувшая было кроха, уставившись на свои белоснежные ласты. И тут...
Она, что-то вспомнив, счастливо устроилась поудобнее в ямку из снега с мыслью: "Так вот, как меня зовут - Тю-лень! Ура! Я - тюлень!".
С тех пор и мы, когда видим зверека - огромные милые глазки, черный носик и умилительная белая шубка - улыбаясь, повторяем его имя: "Тю-Лень!"