Она росла любопытным ребёнком, для которого весь мир был полон загадок. Её руки так и тянулись что-то слепить, нарисовать, смастерить. Но над ней всегда нависала тень. Тень матери, которая знала лучше. Лучше, как держать карандаш, лучше, как завязывать шнурки, лучше, как жить. Её собственные, неумелые попытки встречались вздохом и быстрым движением руки: «Дай я, ты всё сделаешь неправильно». Так, по крупицам, у неё отняли уверенность, а взамен вложили в душу твёрдое, неоспоримое знание: «Я хуже других».
Школа лишь закрепила это знание. Её место было на задней парте, в царстве размытых силуэтов и неясных букв. Мир превратился в мутное пятно, а она — в невидимку. Учительница не видела её поднятой руки, одноклассники не видели её самой. Так она поняла, что её жизнь не важна.
Спасаясь от невидимости, она рано выпорхнула из родительского гнезда, надеясь в чужих объятиях найти семью и счастье. Но первый муж оказался холодной стеной. Она была не спутницей, а помехой, фоновым шумом его жизни. Он не заботился, не поддерживал, не видел. И она поняла горькую истину: никому не нужна. А если кто-то и приближается, то лишь затем, чтобы пожить за её счёт.
Второй муж не просто воспользовался ею. Он методично, словно долотом по хрупкому камню, разбил её веру в себя и в людей. Он убедил её в её же неполноценности, в глупости, в неспособности на что-либо. После него она перестала просить о помощи. Опыт безжалостно кричал: никто не придёт. Никто. Мужчина — не защитник, а враг, ещё один претендент на её душу и силы.
За всю свою жизнь она не услышала простого вопроса: «Что тебе нужно? Почему тебе плохо? Как я могу помочь?». Ни от одного живого человека. Её чувства, её мысли никого не интересовали. Мир интересовался только выгодой.
Работа стала местом законной эксплуатации. Из неё выжимали все соки, требовали энтузиазма и самоотдачи, а в момент первой же ошибки, первого промаха, вызванного усталостью, показывали на дверь. «До свидания». Она была расходным материалом.
Никто не дал ей ничего. Ни любви, ни поддержки, ни простого человеческого участия. Зато все хотели что-то взять: её силы, её время, её веру. А когда от неё осталась лишь пустая, истерзанная оболочка, треснувшая по швам, её стали называть странной и неудобной. И это ей самой теперь приходилось идти, просить прощения за свою боль, меняться, «прорабатывать» себя, чтобы снова сиять для тех, кто её сломали.
Как же жесток и несправедлив этот мир. И это не её искажённое видение — это истина, выжженная на её опыте. Это то, что она прожила. И пусть никто не говорит, что она не пыталась. Просто возможности у всех разные. Один пытается выжить, имея за спиной дворец с ресурсами, другой — стоя по колено в грязи трущоб. Угадайте, у кого шансов больше?
В этом мире никому не нужны твои мысли и чувства. Только выгода и прибыль. Ты должна постоянно доказывать, что имеешь право на жизнь. Право, которое другим даётся просто по праву рождения.
Как бы вы помогли такой женщине?
Что бы вы ей сказали?
Я рыдала и не смогла найти нужных слов. Потому, что факты из её жизни неопровержимы.
Все донаты будут отправлены ей на помощь и поддержку.