Первое впечатление от нового города всегда оставляют неизгладимый след. Мой первый вечер в Белграде запомнился спокойной атмосферой и обещанием интересных открытий. Утомлённая дневными блужданиями по сербской столице, я лежала на диване, просматривая путеводитель. Обычно я тщательно планирую маршруты своих путешествий, но в этот раз обстоятельства сложились иначе, и я оказалась неподготовленной к знакомству с Белградом.
День прошёл в сумбурном потоке впечатлений. Я лишь успела полюбоваться величественным Дунаем и случайно наткнуться на собор Святого Саввы. Возвращаясь домой, я принялась составлять план осмотра достопримечательностей. Муж не проявлял особого интереса к этой задаче.
«Завтра пойдём смотреть Калемегдан», - объявила я.
В ответ – недоумение: «Ка-ле-что-что?»
«К-а-л-е-м-е-г-д-а-н. Это крепость, там есть музей пушек и танков под открытым небом». Муж одобрительно кивнул, особенно заинтересовавшись музеем военной техники. Я продолжала изучать путеводитель.
«Скадарлия», - зачитала я. «Богемный квартал, где сохранён исторический дух: рестораны национальной кухни, антикварные магазины, сувениры».
В ответ – молчание. Я знала, что на лице мужа отражается недовольство. Мы оба не любим «сувенирные» улицы, ориентированные на туристов. Обычно в таких местах многолюдно, цены завышены, а аутентичность еды и товаров вызывает сомнения.
Однако путеводитель был настойчив. Я решила использовать более весомый аргумент:
«От нас до Скадарлии всего пять минут пешком. А в конце улицы есть рынок. Купим фрукты, горячий хлеб, сербский млади сир. Может сходим?»
Рынок – всегда действенное средство убеждения. Муж согласился.
Скадарлия действительно оказалась совсем рядом. Мы шли по узкой, крутой пешеходной улице, вымощенной булыжником. С обеих сторон располагались аккуратные домики с ресторанами на первых этажах. Ажурные кованые решетки, деревянные столики, скатерти в красную клеточку, цветы в кадках. Из окон доносилась народная музыка, официанты улыбались и делали приглашающие жесты руками, но при этом не кричали и не хватали прохожих за руки, как их турецкие коллеги. Народу было немного. Воришки, попрошайки и прочие сомнительные личности в глаза не бросались.
Все было очень мило: лучше, чем мы ожидали. Белград приятно удивил нас своей уютной атмосферой и очаровательным кварталом Скадарлия.
Скадарлия: от цыганской махалы до "сербского Монмартра"
Скадарлия, знаменитая белградская улица, несомненно, обладает туристическим шармом. Однако эта "улица с открытки", как ее часто называют, может показаться искусственной. И хотя вину за это нести сербам не приходится – подобный глянец встречается во многих популярных туристических зонах мира, от Арбата до Монмартра – важно помнить о том, что все эти "арбаты" и "монмартры" когда-то были живыми пространствами с богатой историей.
Двести лет назад на месте Скадарлии простиралась лишь заброшенная трава. Выше по склону, где сейчас расположена редакция газеты «Политика», начинался ручей, который протекал через пустошь. Первые поселенцы – цыгане – обосновались вдоль ручья, образовав так называемую Циганска маалу (Цыганский район). Здесь быстро появились ханы (караван-сараи) и кафаны (трактиры), привлекающие как турецких, так и сербских посетителей.
Однако жизнь в Циганской маале не всегда была мирной: драки и ссоры были частыми явлениями. С течением времени ситуация изменилась. Цыгане перебрались в район Чубура, а на их месте поселились простые сербы – ремесленники и мелкие торговцы. Появились глиняные хижины с черепичными крышами, возле каждой из которых был свой садик за забором-плетнем. Местные жители выращивали фрукты и овощи, продавая их на рынке Байлониева Пиаца в конце улицы.
В одной из таких хижин жил знаменитый сербский поэт и художник Джура (Георгий) Якшич. Писатель Живорад Йованович описывал его дом как скромную комнату с низким потолком и вечно влажными стенами, где стояли стол, стул, шкаф и две кровати. В крошечной кухне без окон была лишь плита, полка для посуды и кровать, на которой спали женщины. Дом Якшича сохранился до наших дней, а на родной Скадарлии ему установлен памятник.
Посередине улицы протекала река, которая во время дождей или таяния снега превращалась в бурное течение, вызывающее настоящие наводнения. Газета «Белградский вестник» в 1884 году писала о том, как бурный поток унес жену стекольщика Марию Йованович: женщина проплыла всю Скадарлию, и лишь в конце улицы ее смогли поймать соседи.
Чтобы бороться с наводнениями, был построен акведук, подававший чистую воду из источников на площади Теразия на Скадарлию и Дорчол. Самую большую арку акведука назвали Скадарской – по имени города в Албании. Впоследствии улица получила это название.
Скадарлия всегда славилась своими ресторанами, которые с годами превратили обычную городскую улицу в «сербский Монмартр».
Во время моего первого визита в Белград Скадарлия еще не была отреставрирована. Я шла по тем самым историческим булыжникам, постоянно оглядываясь, чтобы не подвернуть ногу. Но даже тогда я могла любоваться симпатичным фонтаном, развевающимся флагом богемы и любопытными вывесками кафе.
Современная Скадарлия – это место, где история переплетается с туристическим бизнесом. Несмотря на то что реконструкция булыжной мостовой вызвала споры, улица продолжает быть популярным местом для туристов и местных жителей, желающих окунуться в богемную атмосферу Белграда.
Скадарлия:Echoes of Bohemian Belgrade
Конец XIX – начало XX века часто называют балканским Возрождением. Падение османского владычества и завоевание долгожданной свободы создали благоприятную почву для творчества. В Сербии зазвучали имена новых поэтов, писателей, художников, актеров и режиссеров.
Центром этой бурлящей жизни стала Скадарлия – живописная белградская улица, где располагались кафе и рестораны, любимые богемной публикой. В центре внимания – кафе «Дарданеллы» на площади Республики, получившее неофициальное название «Под конским задом». В 1901 году кафе снесли, чтобы построить здание Хипотекарного банка (сегодня там находится Народный музей), но белградская богема нашла новое пристанище на близлежащей Скадарлии.
Скадарлия стала настоящим рассадником талантов. В ресторанах этой улицы можно было встретить всех знаменитостей сербского искусства. Актеры театра, обычно не евшие перед спектаклем, зато после представления утоляли зверский голод и жажду в скадарлийских ресторанах. Здесь же собирались поэты, писатели, художники – все, кто составлял цвет белградской богемной жизни.
Одной из самых ярких фигур был актер Добрица Милутинович, обладатель зычного голоса и эффектной внешности. Играя романтических героев, он однажды так вжился в роль злодея, что не мог выйти из образа даже после спектакля.
Нельзя забывать о знаменитом фолк-оркестре Пайи Николича, солисткой которого была его жена – прекрасная брюнетка Софка. В 20-х годах оркестр гремел не только в Сербии, но и за ее пределами, давая концерты даже в Москве.
Популярность Скадарлии росла с каждым годом. Среди ресторанов самыми известными были «Три шешира» (Три шляпы) и «Два jелена» (Два оленя). В «Трех шеширах», открытом в 1864 году, побывали все, кто составлял цвет сербской богемной жизни, от классика XIX века Джуры Якшича до современного писателя и художника Момо Капора. Гостями ресторана были также зарубежные знаменитости: президент Буш, испанский король Хуан Карлос, комик Илья Чича Станоевич, прославившийся своими остроумными шутками.
Однако со временем Скадарлия изменилась. Туристический бум привел к тому, что дух старой богемы начал угасать.
В поисках места для семейного праздника, я решила обратиться к белградской подруге за советом. Она посоветовала ресторан «Два jелена», который, по ее словам, сохранил атмосферу старой Скадарлии. И я не пожалела о своем выборе!
«Два jелена» – это настоящий кусочек истории, где можно окунуться в атмосферу прошлого века. Приятная музыка, вкусная еда и гостеприимный персонал создают неповторимую атмосферу, которая понравится всем, кто ценит authenticity и традиции.
Скадарлия: Душа Белграда в камне и аромате
Прогуливаясь по узким улочкам старого Белграда, нельзя не обратить внимание на Скадарлию – легендарную улицу, пропитанную духом богемности и ностальгии.
Автор текста делится своим опытом встречи с соотечественниками, которые, как и многие туристы, испытывали трудности при передвижении по булыжной мостовой Скадарлии. Стихотворение Михаила Магаре точно передает чувства путешественников, страдающих от жары и неровной поверхности дороги. В то же время, автор текста отмечает, что для нее сама Скадарлия была источником живых впечатлений.
Спуск с Байлониевой Пиацы к рынку наполнил ее ароматами свежего хлеба и мяса на гриле, создавая атмосферу настоящей сербской жизни. Торг с цыганской торговкой на рынке стал ярким эпизодом, подчеркивающим аутентичность этого места.
Важно отметить, что автор почувствовала на Скадарлии не только туристическую привлекательность, но и глубину ее истории. Сравнение с описанием Илья Чича Станоевича, который обращался к улице как к живому существу, подчеркивает, насколько глубоко Скадарлия пропитана душой Белграда.
Выбрав для обратного пути другую улицу, автор демонстрирует прагматизм и желание избежать дополнительных трудностей. Однако ее решение пройтись по рынку доказывает, что она стремилась к authenticity experience, а не просто к просмотру достопримечательностей.
Друзья, если вам понравился рассказ поддержите его небольшим донатом по кнопочке ниже. И буду рада всех видеть в своем телеграм канале https://t.me/bigtripvlog