Юбилей Анны должен был пройти спокойно, в семейном кругу. Она не устраивала грандиозное торжество, просто решила пригласить близких в свою новую однушку, поговорить, посмеяться, собрать за одним столом людей, которых она любит. Но не все близкие люди пришли с целью поздравить именинницу.
Что-то пошло не так с того момента, как на пороге появился её брат, Витя.
Мужчина буквально ворвался в квартиру под звуки хлопушек, в окружении танцующих девушек в блестящих купальниках.
Он появился в центре кухни под латинские напевы: шумно, с видом человека, который сейчас всех удивит. В руках у него не было ни цветов, ни пакета с подарком, ни конверта с открыткой. Девочки кружили вокруг него, темнокожий барабанщик, не втиснувшийся на кухню, отбивал ритм, стоя в прихожей, а Витя как король всего этого безобразия пытался изображать что-то типа танца. Это было как-то глупо и комично, учитывая, что размер помещения не соответствовал масштабу шоу...
Когда звуки музыки стихли, Виктор громко заявил:
— Милая сестричка, я решил не дарить тебе простые ненужные подарки... Я просто захотел обставить твою новую квартиру самой дорогой и современной техникой. Знаю, что у тебя сейчас с этой ипотекой напряг с деньгами... В общем, прими от меня эти скромные дары. Тут и посудомойка, о которой ты мечтала, и профессиональная печь! Будешь тортики стряпать, моим именем назовешь какой-нибудь кондитерский шедевр... А то Анна Павлова есть, а Виктора Павлова пока нету...
Гости шутку не оценили, да и Анна не успела ничего ответить. В квартиру уже заносили огромные коробки с техникой: посудомойка, профессиональный духовой шкаф, какая-то умная стиральная машина, ещё что-то громоздкое и куча мелкой бытовой техники одного из самых дорогих брендов. Гости смотрели на растущую груду коробок с удивлением. Для маленького праздника это было слишком. Анне было неловко. Она не понимала, что делать с таким вниманием и как отблагодарить брата и как не показаться обманщицей...
Обманывать она не хотела прежде всего Машу, свою подругу и, по совместительству, бывшую жену Вити. Они развелись несколько месяцев назад.
У Маши и Вити был сын, Тёма. Хороший мальчик, которому недавно исполнилось семь лет. Он пошел в школу и радовал близких хорошими оценками и усердием, редким для мальчиков своего возраста.
И все было бы хорошо, если бы после развода Маше не приходилось экономить на всём: на одежде, на продуктах, на платных кружках для ребёнка. Алименты Витя платил маленькие — официально он нигде не работал. Уволился, чтобы не платить алименты, считая Машу недостойной женой и мамой.
И вот теперь он устраивал настоящее шоу из подарков. Показное, провокационное и не очень красивое.
Анна посмотрела на Машу. Она вспомнила недавний разговор, когда Тёме понадобились новые ботинки, и Маша обратилась к бывшему мужу, но Витя помогать не стал...
— Пусть твой новый мужик покупает ботинки. А я пас, — сказал он Маше и сбросил вызов.
Маша не жаловалась Анне на Виктора. И Анна может быть, не узнала бы, как больно было Марии, да Витя сам разболтал сестре. И с таким достоинством он говорил про свою хитрость... А Маше просто было больно и обидно. Не из-за ботинок, а из-за того, что отец так легко снимает с себя ответственность за собственного сына, зная, что в семье бывшей жены все сложно. Да и мужика никакого у нее не было, все это было домыслами Виктора...
И вот теперь он вносил в квартиру Анны технику на суммы, которые она сама никогда бы не потратила. И каждое его слово и действие будто было направлено не на сестру, а на бывшую жену. «Смотри, какой я успешный. И трачу деньги я так, как хочу, а не так, как мне положено по совести».
Маша, впрочем, была удивлена не масштабам подарков, а наглости бывшего мужа. О его скрытых доходах она могла только догадываться, ведь его соцсети были заполнены публикациями с элементами красивой жизни.
Загородные клубы, рестораны, новые девушки. Каждая фотография — попытка доказать миру что-то, что он не мог доказать самому себе. И Маша это знала. Они и развелись-то с ним от этого его невероятно раздутого эго. Было тяжело жить с человеком, который всё время сравнивает себя и своих близких с другими, пытаясь казаться тем, кем не является.
Последней каплей стало то, что Виктор настоял на школе-интернате для Тёмы.
— Отправим сына учиться в закрытую школу. Сейчас это модно. Там пять языков, три вида спорта, каждому профессионально учат, углубленная математика и физика... А еще...
— Вить, ему шесть лет, и все эти шесть лет он был рядом со мной, с бабушками и тетушками. Как ты себе представляешь так резко поменять его жизнь? Какой интернат? Какие пять языков?! У ребенка будет детство, или ты его хочешь сделать роботом? — опешила Маша.
— Я хочу сделать инвестицию. Чтобы через десять лет он принес мне дивиденды.
— Он ребенок, а не ценная бумага! — ахнула Маша, глядя на мужа круглыми глазами.
— Очень жаль, что шесть лет назад я сделал неправильный выбор, — как-то плоско пошутил Витя. Никто смеяться не стал.
В последнее время от мужа было много уколов в сторону сына и жены, которые не приносят ничего хорошего, кроме расходов. Сравнение с другими, более талантливыми детьми, успешными женами друзей... В общем, Маша не выдержала. Скандал за скандалом, условие за условием... И все. Чаша терпения лопнула.
— Вить, ты же понимаешь, что нам нечем будет платить за такое дорогое обучение! Спустись с небес на землю! Мы не олигархи, а Тёма у нас самый обычный пацан. Ему в футбол поиграть с ребятами со двора интереснее, чем углубленную физику в первом классе учить. Ну, пожалей ты сына... И меня!
— Ты — просто глупая. Ничего не понимаешь! — сказал Виктор. — Лучше послушай умных людей. Все так живут. Продадим машину твоего отца, возьмем кредит и будет оплата школы. Зато потом...
Договорить Виктор не сумел. Маша вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Она собрала вещи, взяла сына и уехала к родителям в пригород. Там не было закрытых школ, зато был свежий воздух и возможность сохранить ощущение детства.
— Подумаешь, какая гордая! Прибежит еще, вот увидишь, — сказал Витя сестре по телефону. Анна была в трансе. Она не хотела терять ни подругу, ни брата, ни племянника, и мечтала, чтобы семья воссоединилась. Но Витя был упрямым, а Маша слишком устала терпеть его "закидоны".
Возвращаться к мужу она не собиралась, более того, теперь она сама решала, в какую школу пойдет сын, чем будет заниматься, сколько языков учить и на какие секции ходить.
Поняв, что жена сделала выбор в сторону личной свободы и благополучия сына, Витя приуныл. Теперь он жил с ощущением, что его унизили.
И чтобы себя реанимировать, приходилось из кожи вон лезть... Но так, чтобы "врагам" в лице сына и бывшей жены ничего не досталось.
***
Праздник закончился, гости разошлись, а груда техники, которая даже не помещалась по габаритам в небольшую кухню, осталась.
Анна не могла понять, что делать с этими коробками. Радости они ей не приносили. Было как-то стыдно.
***
Утром следующего дня в дверь позвонили. На пороге стоял Витя, мрачный и суетливый.
— Доброе утро... Ты чего? — спросила Анна у брата.
— Аня, там грузчики подъехали. Давай коробки. Я всё сдам в магазин.
— В смысле, как это? — опешила Анна.
— Так. У тебя и так есть и холодильник, и духовка. И вся мелкая техника есть. А без посудомойки ты прекрасно справишься. Да и ставить ее некуда.
— Но это же подарок вроде как! — Анна была в шоке, даже подумала, что еще спит и все это ей снится.
— Это не подарок, это шоу для гостей и для Машки. Пусть думает, что у меня всё хорошо! Я ей пыль в глаза пускал. А теперь всё. Она поверила, день рождения прошёл, вернём всё в магазин. Я в долгах как в шелках! Пришлось займов набрать, чтобы эту всю мишуру накупить. Сейчас все сдам и деньги получу обратно, с долгами рассчитаюсь.
— А как же я?! Ничего, что на праздник надо приходить с подарками?!
— Я тебе оставлю... Эм... — он огляделся, — я оставлю, пожалуй, этот тостер. Ты вроде его хотела… — сказал Витя сестре и дал распоряжение грузчикам выносить коробки. Тостер был самым дешевым из всего того, что было куплено братом.
Анна смотрела на всё это, пытаясь не расплакаться. Ей было стыдно за него. За его попытку казаться тем, кем он не является. За то, что он использовал её праздник, чтобы насолить бывшей жене.
Она понимала, что если сейчас устроит скандал, брат не услышит, а только обозлится на всех еще сильнее и разбудит Машу. © Стелла Кьярри
Впрочем, Маша уже не спала. Она слышала разговор через стенку. Маша осталась у Анны переночевать, чтобы не ехать поздним вечером за рулем. Женщина совсем не собиралась подслушивать — просто стены были тонкие, а говорили Анна и Виктор громко. И в какой-то момент её накрыло странное чувство.
Не злость, не обида... А смех.
«Ну конечно. Вот так оно и есть. Вот он — настоящий. Виктор — пусти пыль в глаза», — Маша накрылась одеялом, закрыла лицо ладонью и еле удержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Виктор был жалок. Пустой, никчемный и недальновидно глупый.
Он даже не подозревал, что Маша ночевала у Анны, и продолжал раздавать указания грузчикам.
Когда он ушёл, Анна зашла в комнату к Маше. Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Слышала?
— Да.
— Не злишься на него? — просмеявшись, спросила Аня.
— Нет, мне его жаль. И посудомойку жаль, я уже строила планы, как буду копить посуду неделями, а потом привозить тебе все это, — прыснула Маша.
Анне, конечно, сожалела, но не из-за ценности, а из-за того, что брат настолько запутался в своей лжи и гордыне, что готов был ради одного вечера влезть в долги.
Маша же сожалела о другом: она поняла, что Витя вовсе не умный бизнесмен. Он просто человек, который не справляется с собственной жизнью. И от него не нужно что-то требовать. Лучше закрыть тему и идти дальше.
С этого дня Маша перестала ожидать чего-то помимо копеечных алиментов. Она перестала надеяться на звонки, участие в жизни сына. Витя не стремился к этому, да и Тёме вскоре стало все равно. Он не жаждал общения с отцом, все больше отдаляясь от него и находя интересы в общении со сверстниками.
И Анна тоже потихоньку отдалилась от Вити. Ей надоело слушать его нытье и подыгрывать ему в стремлении кого-то обскакать.
А Витя? Он так и остался в своём иллюзионном мире, стараясь казаться важным, успешным и уверенным. Но чем сильнее он пытался, тем заметнее становилось, что за показухой — пустота и долги. Вот только показывать шоу некому. Зрители разошлись по своим делам, а когда рядом никого не остаётся, приходится смотреть на себя честно.
В этом и была его настоящая беда. Смотреть-то там было совсем не на что: унылое зрелище жалкого неудачника с амбициями Наполеона. Вот только в честь Вити даже торт не назовут, ведь печку, подаренную сестре, он сдал в магазин...
Спасибо что читаете истории на моем канале каждый день.
Особая благодарность за ваши классы, репосты и подписку на канал!
Вам понравится:
