СТОЛКНОВЕНИЕ С ПРИЗРАКОМ: КАК ГРУППА СТАЛКЕРОВ В ПЕРМСКОМ КРАЕ НАШЛА ДВЕРЬ В ПРОШЛОЕ, КОТОРАЯ НЕ ДОЛЖНА БЫЛА ОТКРЫТЬСЯ
«Время — это река, которая течёт в одном направлении. Но что, если в некоторых местах эта река образует водовороты? Места, где прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, накладываясь друг на друга, как плёнка в брошенном проекторе».
— Из записей парапсихолога-исследователя, псевдоним «Магари Харт».
Эта история не укладывается в рамки официальной науки. В ней нет материальных доказательств, только показания свидетелей, ощущение леденящего ужаса и зияющая дыра в самом понятии «реальность». Это случай хронального смещения, столкновения с призраком места, который оказался куда более осязаемым, чем можно представить.
Пермский край, лето три-четыре года назад. Две машины — «Нива» и мотоцикл «Урал» с коляской — остановились на краю бескрайнего поля. Воздух был напоён запахом нагретой земли и полыни. Команда из шести человек — опытных «копателей», как они сами себя называют, — приехала на место, где по старым картам XIX века располагалась крупная деревня.
«Мы не искали приключений, мы искали артефакты, — вспоминает Сергей, лидер группы. — Монеты, пряжки, фрагменты быта. Это наша страсть — прикоснуться к истории буквально кончиками пальцев».
Они разделились. Трое — Сергей, его жена Ирина и ещё один товарищ — остались разбивать лагерь на опушке леса. Вторая тройка — Алексей, Дмитрий и Андрей — погрузились на «Урал» и отправились на противоположный конец поля.
«Расстояние было небольшим, — говорит Ирина. — Мы видели их огни, когда они стартовали. Мы договорились связаться по рации через три часа».
Часы пролетели незаметно. Ирина сварила походный суп, Сергей разжёг костёр поярче — начинало смеркаться.
«Ребята, обед! Возвращайтесь!» — вызвал Сергей.
В ответ — оживлённые, даже возбуждённые голоса: «Серёга, ты не поверишь! Нашли пару интересных штук! Какие-то жетоны непонятные. Сейчас грузимся, приезжаем!»
Это были их последние внятные слова.
Французский историк Пьер Нора ввёл понятие «lieu de mémoire» — «место памяти». Это точки, где память кристаллизуется и передаётся. Но что, если сама земля обладает некой «памятью», энергетическим отпечатком событий такой силы, что при определённых условиях этот отпечаток способен проявиться в физическом мире, создав временную петлю?
Прошло 10 минут.
«Серёг, приём!» — в голосе Сергея уже слышалась тревога.
Тишина.
«Алёкс! Дима! Приём!»
Эфир был мёртв. Та тишина, что наступила, была неестественной, гнетущей. Пение птиц в лесу стихло, будто сама природа затаила дыхание.
«Первая мысль — техника, — сжимает кулаки Сергей. — «Урал» — машина надёжная, но бывает всякое. Потом подумали про кабана. Но это была отговорка. Где-то в глубине души уже шевелился холодный червь страха. Страха перед неизвестным».
Они сели в «Ниву» и поехали по следам мотоцикла. Колея чётко вела через поле, но потом, вопреки логике, свернула на едва заметную, заросшую колею, уходящую вглубь леса.
«Это было странно. Зачем им туда? Лагерь был в противоположной стороне», — рассказывает Ирина.
Они углубились в чащу. Лес сомкнулся над ними. Свет фар выхватывал из тьмы корявые стволы, словно кричащие в немом ужасе. И вот, перед ними — большая, но, казалось бы, обычная лужа, перегородившая дорогу.
И тут леденящий душу факт: следы от мотоцикла чётко вели в лужу. И обрывались. На другой стороне не было ни грязи, ни выехавшей колеи. Словно «Урал» с тремя взрослыми мужчинами растворился в воздухе, не оставив и пузырька.
«Мы померили лужу шестом, — голос Сергея становится тише. — Мелко. По колено. Утонуть там было невозможно. Это был... тупик. Не физический, а метафизический. Мы стояли и смотрели на эту чёрную воду, в которой исчезли наши друзья».
Некоторые интерпретации теории струн предполагают существование браны (сокращение от «мембрана») — многомерного объекта, своего рода параллельной вселенной, находящейся в непосредственной близости от нашей. В местах с искажённой гравитацией или геомагнитной активностью «завеса» между бранами может истончаться, позволяя материи и информации просачиваться сквозь неё.
Пока Сергей и Ирина в ужасе смотрели на лужу, Алексей, Дмитрий и Андрей переживали нечто, что навсегда изменило их восприятие реальности.
«Мы сели на мотоцикл и поехали на ваш зов, — позже, уже в лагере, с трудом подбирая слова, рассказывал Алексей. Его руки всё ещё дрожали. — Но... дорога куда-то пропала. Вместо поля перед нами была та самая старая колея. Мы решили, что это короткий путь, свернули... и попали в фильм ужасов».
Мир вокруг начал терять цвета. Яркая зелень лета поблёкла, перетекая в гамму сепии, затем в серые, выцветшие тона. Звуки мотоцикла стали приглушёнными, словно доносились из-под толщи воды.
«А потом мы выехали в деревню. Настоящую. Деревянные избы с резными наличниками, дымок из труб, лошадь у плетня. И люди... Они были одеты так, как одевались, наверное, при царе. Мужики в косоворотках, бабы в сарафанах».
Это не было кино. Они чувствовали запах дыма и навоза, влажной земли. Видели морщины на лицах крестьян, которые с любопытством оборачивались на рёв невиданной железной колесницы.
К ним подошёл высокий мужчина с окладистой бородой и пронзительными, слишком спокойными глазами.
«О, гости дорогие! — его голос прозвучал неестественно чётко в общем гудящем безмолвии. — Откуда Бог принёс? Давайте, оставайтесь у нас. Места хватит».
И тут Алексей почувствовал это. Необъяснимый, животный, первобытный ужас. Он исходил не от мужчины, а от самой реальности вокруг.
«Я посмотрел ему в глаза, — говорит Алексей, — и понял. Это не предложение. Это... тест. Ловушка. Если мы сойдём с мотоцикла, если примем их правила, мы останемся здесь навсегда. Мы станем частью этого призрака. Мы почувствовали, как дверь в наш мир начинает захлопываться».
Что более реально: объективный мир или наше его восприятие? Случай в Пермском крае ставит этот вопрос ребром. Трое людей одновременно пережили один и тот же сдвиг. Это был коллективный солипсизм, групповой уход в иную реальность, подпитанную энергетическим воспоминанием земли.
Не сговариваясь, они действовали как один. Дмитрий, сидевший за рулём, рванул с места. «Урал» с диким рёвом развернулся на узкой дороге, чуть не задевая бревенчатые стены изб. Они мчались назад, по той же колее, не оглядываясь. В ушах стоял оглушительный звон, мир за окном плыл, как в дурном сне.
«Мы не видели леса, мы не видели дороги. Мы видели только тоннель из серого света, в конце которого должна была быть наша лужа. Наш якорь. Мы молились, чтобы он ещё держал».
И он держал. Спустя несколько минут, которые показались вечностью, краски снова начали набирать насыщенность. Звук мотора стал оглушительно реальным. И прямо перед ними, из чащи, вынырнули фары «Нивы».
«Они выехали на нас из ниоткуда, — вспоминает Ирина. — Лица у них были нечеловеческие. Белые, восковые, глаза полные ужаса. Они не кричали, они мычали. «Валим! Валим отсюда быстрее!» — это всё, что они могли выговорить».
Никаких вопросов. «Нива» развернулась, «Урал» последовал за ней. Они мчались по лесу, не соблюдая скоростной режим, с одной мыслью — как можно дальше от этого места.
Только у костра, залпом выпив по стакану крепкого чая, они смогли рассказать свою историю.
На следующий день они вернулись на то место. Следы «Урала» всё так же вели к луже и обрывались. Они прошли по старой колее пешком. Никакой деревни. Лишь старые ели и берёзы, молчаливые свидетели того, чего не должно было быть.
«Мы больше никогда не ездили на то поле, — говорит Сергей. — Мы нашли своё. Мы нашли Портал. И самое страшное — это понимание, что он всегда там. Ждёт следующего путника, который свернёт не туда. Не в пространстве, а во времени».
Американский исследователь аномалий Магари Харт, с которым контактировал автор истории, называет такие места не аномальными зонами, а «порталами». По его теории, это точки с изменённой геомагнитной активностью, где происходит локальный разрыв в пространственно-временном континууме. Признаки активации портала: нервное поведение животных, скачки электромагнитного фона, резкое падение температуры и отказ электроники, вплоть до полного её выхода из строя.
Случай в Пермском крае — не единственный. Но он — один из самых ярких и документально подтверждённых показаниями адекватных, трезвых людей. Это напоминание о том, что карта нашей реальности ещё полна белых пятен, а некоторые её области помечены предупреждением: «Здесь могут вас поглотить».