Найти в Дзене

История домашней библиотеки: «Находить книги так же непросто, как находить друзей и любимых женщин»

На канале новая история домашней библиотеки. Ее расскажет Максим Лаврентьев , поэт, прозаик, критик, культуролог, литературовед, специалист по предсмертному творчеству русских поэтов XIX—XX веков. Передаю Максиму слово. Трудно сказать, когда началось собирательство. Наверное, лет в пятнадцать-семнадцать, когда я освободил дедовские стеллажи от ненужных мне собраний сочинений разных политиканов, и увидел, что на полках теперь много свободного места. У родителей, конечно, были свои книги, но немного, в основном беллетристика и музыкальная литература.  На вопрос о книгах, любимых поколениями моей семьи, мне трудно ответить, потому что уже некого об этом спросить.  В домашней библиотеке сохранились книги из моего детства, потому что я живу там же, где родился полвека назад. Правда, детские книжки давно переехали на антресоли. В моей библиотеке около двух тысяч книг. Она сформировалась благодаря моим вкусам, интересам и роду занятий. Мне нужны книги, потому что я сам их пишу. Соответствен

На канале новая история домашней библиотеки. Ее расскажет Максим Лаврентьев , поэт, прозаик, критик, культуролог, литературовед, специалист по предсмертному творчеству русских поэтов XIX—XX веков.

Передаю Максиму слово.

Трудно сказать, когда началось собирательство. Наверное, лет в пятнадцать-семнадцать, когда я освободил дедовские стеллажи от ненужных мне собраний сочинений разных политиканов, и увидел, что на полках теперь много свободного места.

У родителей, конечно, были свои книги, но немного, в основном беллетристика и музыкальная литература. 

На вопрос о книгах, любимых поколениями моей семьи, мне трудно ответить, потому что уже некого об этом спросить. 

В домашней библиотеке сохранились книги из моего детства, потому что я живу там же, где родился полвека назад. Правда, детские книжки давно переехали на антресоли.

В моей библиотеке около двух тысяч книг.

Она сформировалась благодаря моим вкусам, интересам и роду занятий. Мне нужны книги, потому что я сам их пишу. Соответственно, это поэзия, литературо- и искусствоведение, сочинения по истории, философии, религии. Современной прозы не очень много. Большей частью это романы Пелевина, Есина и других, которые я в свое время редактировал.

-2

Книги приходили ко мне разными путями, в том числе и противозаконными. Одну из них — томик стихотворений Хлебникова под редакцией Рудольфа Дуганова — я стащил из библиотеки сельскохозяйственной академии, где в середине девяностых, готовясь к поступлению в Литературный институт, работал ночным сторожем.

История прямо мистическая, потому что на следующий день после кражи (кражи невольной, ибо я, как обычно, взял книгу просто почитать, но узнал из вкладыша, что за десять лет никто Хлебникова ни разу не трогал, подумал: а почему бы его не присвоить?), так вот, на следующий день все ключи от библиотечных залов были у сторожей отобраны, так что вернуть книгу я не смог бы при всем желании.

Кстати, через тридцать лет я сознался в краже ректору академии. Он только посмеялся.

-3

А находить книги так же непросто, как находить друзей и любимых женщин. Роешься, роешься на полках часами,переберешь несколько сотен, пока не скажешь себе: вот она!

А бывает и так, что книги находят тебя сами.

Каждая книга из библиотеки чем-то уникальна, а потому интересна или неинтересна она для меня тоже всегда по-своему. 

Книг с «историей» полно. Это, например, Библия с пометками Льва Каменева (я когда-то написал небольшую заметку о ней: https://litrossia.ru/item/6437-oldarchive/). Впрочем, теперь в ней больше моих собственных пометок, потому что я пользовался ею как подстрочником, перекладывая стихами псалмы Давида, притчи Соломона и Книгу Экклезиаста. 

Еще есть однотомник Жуковского. Ценен он не тем, что издан при жизни автора, а тем, что между страницами в нем хранятся засушенные листья, собранные, по преданию, моей бабушкой по отцу еще до 1917 года.

-4

Самая интересная надпись принадлежит, пожалуй, Сергею Есину. Незадолго до смерти этот прекрасный писатель, с которым мы долго дружили, написал на экземпляре изданного в 1987 году романа «Гладиатор»: «Великолепному Максиму от сумасшедшего С. Есина». И поставил дату: «2087 г., февраль». 

-5

Читаю дома, в кабинете или в спальне перед сном. С недавнего времени полюбил читать в Ленинке, там совершенно особенная атмосфера, особенная публика и полнейшая тишина.

Ритуалов для чтения у меня нет.

Непрочитанных книг у меня не очень много, но есть. В основном это подаренные кем-то книги, которые мне, мягко скажем, не нужны, но избавиться от них как-то неловко перед дарителем. 

Любимых иллюстраторов у меня нет. Я вообще не очень люблю иллюстрированные книги. К тому же иллюстрируют обычно приключенческую литературу, а я ее в силу возраста давно не читаю.

-6

Электронными книгами не пользуюсь, слушаю на ночь аудиокниги. Но без бумажной книги невозможно, по-моему, проникнуть в удивительный живой мир, созданный автором и воссоздаваемый нашим воображением. В этом я много раз убеждался. 

Спасибо большое Максиму за рассказ. Люблю, когда в историях про книги упоминается, связанная с ними мистика. Идея читать в Ленинке звучит как мечта 🤗

Напомню, что Максима Лаврентьева можно найти в его телеграм канале.

Приглашаю поставить лайк❤️

Все опубликованные истории домашних библиотек собраны по ссылке ниже

Истории домашних библиотек | Книжный мякиш| Маша Кондрацкая | Дзен