Март послевоенного сорок шестого года.
Николай Котляр, военный прокурор из Советского Союза выехал в Мюнхен.
Там должен был состояться суд над фашистами, руководившими работой концлагеря в Дахау, расположенного в годы Великой Отечественной войны на территории Германии.
Вместе с ним в командировку отправились: Владимир Будахин, спецкор международного отдела ТАСС, и личный водитель из прокуратуры А. Арбузов.
Делегация подъехала к контрольно-пропускному пункту 28 марта 1946 года.
Ознакомившись с сопроводительным письмом, написанным на английском языке, дежурный солдат поприветствовал советских представителей и пожелал доброго пути.
В том сопроводительном письме было указание на то, чтобы представителям советской делегации оказывали содействие в продвижении и представлении запрашиваемой информации.
Оставив за своей спиной послевоенную Родину, которая только начинала привыкать к мирной жизни и восстанавливаться, авто мчалось по скоростным дорогам Западной Германии.
За окном автомобиля мелькали жилые дома, магазины, разные предприятия, которых «не тронула» война.
Местное население выглядело не бедным и не голодающим, словно и не знало ничего об прошедших годах войны.
Захватнической войны, развязанной тираном, одетым в военную форму с белым воротничком, с нацистской эмблемой на рукаве.
Глядя на этот порядок, царящий на городских улицах, военный прокурор невольно вспоминал, как выглядят деревни, и то, что от них осталось в Белоруссии, Украине, Молдавии.
На ночь остановились в гостинице во Франкфурт-на-Майне.
И уже следующим утром прокурор получил возможность побывать в тот самом лагере для военнопленных в Дармштадте, где содержали осужденных эсэсовцев.
Офицерам выдали пропуск на территорию лагеря, но сопровождать отказались.
Охраняемые американскими солдатами боксы располагались на большой площади. Заключенные носили чистую одежду, они свободно перемещались по территории лагеря и меняли на продукты свои ценности.
Со своей стороны, охранники лагеря за табачные изделия и напитки получали от заключенных немецкие трофеи.
Внутрь лагеря пройти не разрешили, хотя на руках у прокурора были все необходимые разрешительные документы.
Тем не менее, лейтенант ответил на все заданные вопросы.
Интервью оказалось содержательным, в результате чего советский корреспондент записал подробно, как содержатся заключенные эсэсовцы.
На момент посещения в лагере находились 11794 заключенных.
Около половины из них уже прошли через суды, остальные только ожидали своей участи.
И ждать им надо было еще долго.
Несмотря на то, что большая часть из общего числа осужденных не выходила на работу, они трижды в день получали весьма калорийную диету.
В частности, работающие получали с едой 2500 калорий, а неработающие – 1600 калорий.
Ограничений на «передачки» не было.
Наконец, заключительная часть интервью очень удивила советского военного прокурора.
Лейтенант рассказал, что на территории лагеря для военнопленных функционировало несколько театров, спортивные площадки, лекционные залы.
Американец настолько увлекся интервью, что «на раз-два» перечислял сыгранные спектакли, имена учёных, которые приезжали в лагерь, чтобы прочитать лекции военнопленным.
Слушая рассказ лейтенанта, наша делегация была поражена.
Офицеры думали о том, что в отличие от этого лагеря, Освенцим, тоже был много чем оборудован для заключенных, правда речь не о досуге и развлечениях, а о том, как люди проживали свои последние дни...
Часть из заключенных ожидала суда, а тем другие играли в тюремном театре и посещали спортивные площадки.
Беседа подходила к концу. После удара гонга лейтенант сообщил, что подходило время обеда, и надо было кормить заключенных.
Из-за ограждения было видно, как мимо них проносили свежий хлеб, большие жаровни с ароматным мясом, а также свежую зелень в плетеных корзинах.
Кормили заключенных не в помещении, а на свежем воздухе, где уже накрывались большие обеденные столы.
Пришло время покинуть лагерь.
Наши офицеры долго сидели в машине молча, с мрачными лицами.
Чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, советская группа решила пройтись по городу в сопровождении переводчика.
Благо, гид хорошо знал город, и сумел заинтересовать своих спутников подробным рассказом.
Местный университет был основан в 1138-ом году.
В годы войны учебное заведение было закрыто, но накануне нового 1946-ого года двери ВУЗа вновь распахнулись для студентов.
Кроме прочих факультетов открылся юридический, это обстоятельство привлекло внимание военного прокурора.
Он просмотрел личные дела студентов, но документы ему предоставили не сразу, а лишь при содействии сопровождающего американца.
Котляр сделал вывод, что больше половины учащихся первого курса – это бывшие кадровые фашисты, либо члены их семей.
Обучающие программы после поражения Германии восстановили, при этом, никаких перемен со времен Гитлера в них особо не произошло.
С действующими положениями об отмене законов, действующих при власти нацистов, студентов не знакомили, ничего не сказано и о наказании тех людей, которые участвовали в военных преступлениях.
С учетом этого, новое поколение немцев, лично не принимавших участие в войне с Советским Союзом, условно нейтрально относилось к временам при Гитлере.
Как бы без особого осуждения…
Плохо, но не то, что бы об этом много говорить.
Библиотечные полки хранили книги об исключительности немцев, как привилегированной нации, поэтому настроение Котляра никак не улучшилось – а даже наоборот.
Нацизм как будто бы не осуждался, а мог спокойно жить на библиотечных полках, что не могло не огорчить советского офицера.
По дороге домой Николай Михайлович и Владимир Николаевич были хмуры и крайне недовольны увиденным.
По сути, война двух стран, а теперь двух лагерей продолжалась, только она перешла в другую форму – в стадию холодной войны.
Куда выльется такая печальная правда, никто наверняка знать не мог.
Поддержите канал - нажмите "подписаться"👍
Это очень поможет выходу новых публикаций и продвижению канала✔
Использованы фото из открытых источников