В Северо-Осетинском государственном университете имени К. Л. Хетагурова собрались ведущие филологи и лингвисты из России и стран ближнего зарубежья, чтобы обсудить актуальные вопросы языкознания в условиях активного внедрения цифровых технологий, в частности искусственного интеллекта.
Ученые представили свои исследования на II Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Вопросы филологии и лингводидактики в эпоху цифровизации», организованной факультетом международных отношений СОГУ.
Это доклад Елены Васильевны Карсановой, к.ф.н., доцент, доцент кафедры английского языка СОГУ им. К.Л. Хетагурова. В докладе в контексте межкультурного диалога рассматривается поэма основоположника осетинской литературы и осетинского литературного языка Коста Хетагурова «Фатима», написанная на русском языке, и ее перевод на английский язык, выполненный английским поэтом и переводчиком Уолтером Мэем.
Межкультурный диалог в поэме Коста Хетагурова «Фатима»
Коста Хетагуров в свое время провозгласил: «Весь мир — мой храм, любовь — моя святыня, // Вселенная — отечество мое».
Если рассматривать эволюцию личности в контексте ее взаимодействия с другими представителями социума и с позиции определения самим индивидом своего места в межэтническом и межкультурном пространстве, то получается примерно такая схема эволюции личности:
Я и человечество
↑
Я и мой народ
↑
Я и мои родственники
↑
Я и моя семья
↑
Я
Коста Хетагуров находится на вершине этой пирамиды. Не будет нескромностью сказать, что главный представитель осетинской литературы — человек, родившийся и выросший в суровом ущелье в самом центре Осетии, пошел в своем гуманизме и человеколюбии дальше, чем многие великие писатели и поэты мира, которые имели куда более благоприятные условия для жизни и творчества. Если бы подобное изречение вышло из уст и, соответственно, из-под пера Шекспира, Байрона, Гете, Пушкина, Данте (список можно продолжить), то, учитывая степень изученности их биографий и трудов, этот факт наверняка бы стал известен читающей и заинтересованной аудитории. Коста сказал так не потому, что кто-то ждал от него этих слов, не потому, что преследовал этим какую-то цель и не потому, что это было модно, а потому, что он так чувствовал. Эта позиция проявляется в его творчестве и, в частности, в поэме «Фатима» с собирательным подзаголовком «Кавказская повесть», которая являет собой наглядный пример межкультурного диалога.
В произведении упоминаются разные кавказские народы и реалии. Рассмотрим вначале географические названия.
В начале поэмы говорится: «Не мало из Чечни, Гуниба // И славной Кабарды гостей».
Далее мы читаем: «Когда измученный гонец // С Чечни к нам в полночь прискакал».
Главные герои в разговорах упоминают реки Сунжу и Сулак: «Когда вы все — и стар, и млад — // С оружьем за Сулак спешили»; «За Сунжей вспыхнуло восстанье… // И князь исчез в бою одном // Бесследно…».
Также в поэме встречаются названия двух гор — Казбека (расположена в России (Северной Осетии) и Грузии) и Шайтан-горы (предположительно, гора Шайтан-Баши в Карачаево-Черкесии): «Проснулся царственный Казбек, // Восход приветствуя румяный» и «… За Шайтан-горою, // В кустах, меж грудами камней, // Поросших мохом и травою».
Несколько раз упоминается Кавказ: «Храня обычай старины, // Кавказа верные сыны, — // <…> // Здесь делят ужин и обед». Примечательны слова о Кавказе в конце поэмы, которые выражают отношение самогó автора: «Но, поверь, мне Кавказ так несказанно мил, // Что ищу до сих пор с ним свиданья».
Обратимся к этнонимам. Герои поэмы — черкесы: «Черкесы чинно у огня // Садятся стройным полукругом…»; «Но, тише! Юному черкесу // Вдали послышались шаги…»; «— Чем объяснить, ответить как // Его слезам, его страданьям? — // Решал в раздумии глубоком // Черкес…»; «У крайней сакли, под навесом, // Играет с маленьким черкесом — // Сынишкой — молодая мать»; «И в сень, глядевшую сурово, // Окутанную полумглой, // Черкес вступает молодой…»; «К реке спускаются толпой // Черкешенки…».
Во второй части поэмы Джамбулат перед пастухами выдает себя за лезгина: «Не мне, несчастному лезгину, // Быть светлым вестником небес…».
В поэме неоднократно упоминается Коран и идет отсылка к исламу и исламским заповедям (так как подавляющее большинство народов Северного Кавказа, в том числе и черкесы — мусульмане):
- «Здесь кунаки равны, как братья; // Их жизнь священна как Коран»;
- «Законы святы Магомета, — // Их неминуема кара...»;
- «— Благослови, аллах, трапезу, // Пророк нам всюду помоги!»;
- «— Клянусь аллахом, // Обиды никогда такой // Я не ждала от Джамбулата…»;
- «…Снеговые горы // Прощались с солнцем, — близок час // Вечерний совершить намаз…»;
- «— Клянусь Кораном, Ибрагим // Отмстить сумеет…».
У героев произведения — мусульманские имена: старый князь Наиб, его сын Джамбулат и приемная дочь Фатима, холоп Ибрагим. (Отметим, что «наиб» есть также имя нарицательное — так именовалась «в средневековых мусульманских государствах должность заместителя или помощника какого-нибудь начальника или духовного лица, иногда — начальник местной полиции, старшина сельской общины»).
Таким образом, Коста в своей поэме с помощью топонимов, этнонимов, антропонимов и, прежде всего, благодаря своему таланту, создал собирательный образ и обрисовал общую картину жизни народов Кавказа, многовековое соседство которых в значительной степени способствовало их сближению и формированию обобщающего термина «кавказец», народов, многие из которых, несмотря на кажущееся единообразие, имеют разное происхождение, историю, культуру. В XIX в. и тяжелый физический труд на выживание, и аскетизм (в обиходном понимании этого понятия), и суровость традиций, во многом определявших жизненный уклад и поведение горцев, и участие в кавказских войнах имели место в жизни всех народов Северного Кавказа.
Художественный перевод как форма МКД
В межкультурном диалоге важную роль играет перевод в целом и художественный перевод в частности. Перевод представляет собой средство, обеспечивающее в широком смысле возможность общения между людьми, говорящими на разных языках, а в случае перевода художественной литературы дает возможность ознакомиться с произведением, возникшим в иной среде, в различных историко-культурных условиях и в отличном языковом окружении.
Качественный перевод художественной литературы — это весомый вклад в межкультурный диалог. При переводе поэзии, вдобавок, принципиально важно сохранить структуру, поскольку структура в данном случае — это стихотворная рифма, длина строки, музыкальность стиха.
Перевод поэмы «Фатима» на английский язык в контексте МКД
Здесь выделяются два момента: 1) сохранение стихотворного размера при переводе и 2) использование различных переводческих трансформаций (грамматических и лексико-грамматических).
Уолтеру Мэю при переводе поэмы «Фатима» на английский язык удалось сохранить стихотворный размер в произведении. В «Посвящении» поэмы встречается только перекрестная рифма (abab):
Оригинал:
Много, много сложил бы я песен тогда
На чарующем лоне природы
О восторгах любви, наслажденьях труда
И о светлом блаженстве свободы….Перевод:
O, with so many verses my mind would then boil
Within magical meadows of Eden.
Mad with love’s sweet delight, and the pleasure of toil,
Ever singing bright blessings of freedom.
Также преимущественно перекрестной рифмой написано и «Заключение» поэмы:
Оригинал:
Не гневись же, читатель, что я утомил
Своим скучным рассказом вниманье…
Но, поверь, мне Кавказ так несказанно мил,
Что ищу до сих пор с ним свиданья.Перевод:
Be not cross then, dear reader, if I have tired out
Your attention with this boring story…
But the Caucasus, truly, I so dream about,
That I seek till this day its old glory.
Как видим, и в оригинале, и в переводе в перекрестной рифме (abab) первая строка рифмуется с третьей, а вторая — с четвертой.
Основной текст поэмы написан как упомянутой ранее перекрестной рифмой, так и смежной (парной) (aabb):
Оригинал:
…Будь кровники — без злобы тайной,
При встрече званой иль случайной,
По возрасту, по праву лет,
Здесь делят ужин и обед.Перевод:
Though blood-avengers — no malice hidden —
On meeting, as bidden or unbidden,
The eldest first — gave age its due —
They wine and dine together too.
И в русском тексте, и в английском рифмуются между собой первая и вторая строки, третья и четвертая.
В основной части поэмы также используется кольцевая рифма, называемая еще опоясывающей или охватной (abba):
Оригинал:
Поверь, отец мой дорогой, —
В труде, облитом пóтом, кровью,
Согретом правдой и любовью,
Найду отраду и покой.Перевод:
Believe me, father, there at least
In toil, in poured out sweat and blood,
And warmed by simple truth and love,
I shall find happiness and peace.
В обеих версиях — и оригинальной, и переводной — первая строка рифмуется с четвертой, а вторая — с третьей. Последний отрывок — единственный из приведенных, в котором переводчик не сохранил вид рифмы: сильной рифме в оригинале (совпадение трех и более звуков) соответствует слабая рифма в переводе (совпадение одного-двух звуков). В оригинале: дорогóй — покой (полное совпадение трех звуков плюс парные согласные г — к), кровью — любовью (полное совпадение четырех звуков), и least — peace (полное совпадение двух звуков), blood — love (полное совпадение двух звуков) — в переводе.
Также в поэме встречается тернарная рифма (шестистишная строфа с рифмовкой aabccb) в основной части поэмы (части V и VII) и в «Заключении»:
Оригинал:
Аллах всемогущий,
Аллах вездесущий,
Велик ты в творенье твоем!
Полны чудесами
Земля с небесами, —
Премудрость твою мы поем.Перевод:
Allah is almighty,
Allah is for-sighted,
Great art Thou, Creator, in all Thy Ways!
All is full of wonder,
Heaven and Earth thereunder,
To Thy wisdom we sing psalms of praise!...
Оригинал:
Догорела заря,
Засыпает земля,
И ночные парят уже грезы…
Грудь изныла, любя…
Жду, мой милый, тебя, —
Поспеши осушить мои слезы!..».Перевод:
Now the red glow has died,
And the earth’s weary-eyed,
And the dreams of the night-time go wending…
How my loving breast pines,
Waiting you, dearest mine —
Hurry home, dry my tears never-ending!
Как видно и из оригинала, и из перевода, между собой рифмуются первая и вторая строки, третья и шестая строки, четвертая и пятая строки. Примечательно, что оба примера обращения к тернарной рифме встречаются в песнях, которые встроены в текст поэмы.
Переводческие трансформации (грамматические и лексико-грамматические)
Следующие отрывки иллюстрируют грамматические переводческие трансформации.
- «И о светлом блаженстве свободы…» — “Ever singing bright blessings of freedom…”. Номинативному словосочетанию в русском языке соответствует причастный оборот в языке перевода.
- «Жена продажного холопа // И мать щенка…» — “You married a treacherous common servant // And mothered a pup!..”. Два номинативных словосочетания в оригинале переданы в английском языке простым предложением с однородными членами за счет замены существительных глаголами: жена → married, мать → mothered.
- «Оставшись круглым сиротою, // Я вырос на чужих руках…» — “I am an orphan, without a brother, // In strange lands grew, of all bereft…”. Здесь переводчик прибегнул к добавлению: в переводе есть фраза “without a brother”, русский вариант которой отсутствует в оригинале; вероятно, таким образом переводчик передал значение лексемы «круглый (сирота)». Из изменений грамматической структуры можно отметить отсутствие в английском языке причастного оборота, который присутствует в оригинале («Оставшись круглым сиротою»), наличие в переводе двух модификаторов (“without a brother”, “of all bereft” — первый модификатор, скорее всего, компенсирует причастный оборот в русском варианте), а также переход подлежащего из первой части предложения (в русском варианте) во вторую (в английском варианте).
- «…Молодая мать // Пошла к калитке… “Гость — не бремя”, — // Адату этому послушна, // Она привыкла принимать // Его во всякий час радушно» — “…but mother with a smile // Came to the gate… “Guests come too seldom!” // So says tradition, which she obeyed, // And was quite used to give warm welcome // To any guest, whether early or late”. В случае («Гость — не бремя» — “Guests come too seldom!”) имеет место переосмысление ситуации: люди, нечасто приходящие в дом, не могут обременять своим присутствием, отсюда и лексическая переводческая трансформация. Грамматическая переводческая трансформация проявляется в том, что в оригинале — простое нераспространенное предложение, а в переводе — простое распространенное предложение (добавлено обстоятельство образа действия).
- В случае со вторым выражением («во всякий час» — “whether early or late”) также происходит переосмысление, результатом которого является лексическая переводческая трансформация: во всякий час → (будь то) рано или поздно. Грамматическая переводческая трансформация здесь менее ярко выражена, так как в обоих языках имеет место номинативное словосочетание, но с разным наполнением: предлог + прилагательное + существительное («во всякий час») → союз + прилагательное + союз + прилагательное (“whether early or late”).
Проведенное исследование текста поэмы «Фатима» и сравнительно-сопоставительный анализ оригинала и перевода этого произведения дают основание утверждать, что поэма является убедительным и ярким примером межкультурного диалога. Поэма Коста Хетагурова «Фатима» — это его посвящение, его дар Кавказу, а также, возможно, его робкая надежда на проблеск света для будущих поколений кавказцев, связанный с учением, с образованием: «Был сынок у ней… <…> // Ну, спасибо, весной инженер приезжал // И увез, говорят, для науки…».
Оптимистичная составляющая характерна для творчества Коста. Несмотря на собственную тяжелую и неустроенную жизнь, на бедственное положение своего народа и на несправедливости мирового масштаба, он всегда дает надежду себе и читателю на изменение к лучшему, будь то стихи о природе, стихотворение-обращение к народу или лиро-эпическая поэма. Однако межкультурный посыл поэмы «Фатима» выходит за рамки Кавказа. Это произведение, написанное на русском языке, — один из прочных мостов между русской культурой и культурами народов Кавказа. Хочется надеяться, что англоязычная читательская аудитория также познакомится с мастерски выполненным переводом поэмы классика осетинской литературы и оценит это произведение.