ВАЖНАЯ ОГОВОРКА. Весь контент в этой публикации создан людьми. В работе над публикацией не использована ИИ генерация текста и изображений. В отдельных местах использован онлайн переводчик.
Это будет длинная и подробная публикация, требующая интеллектуальных усилий для чтения и осмысления, а не дебильный нейрослоуп, которым сейчас забит Дзен. Если вы уже отвыкли от такого - немедленно покиньте канал. Спасибо!
Недавно мой товарищ по хобби Юрий из солнечного Красноярска скинул ссылку на публикацию в свежем выпуске журнала «High Fidelity», где подробно рассказано о том, что цифровая запись стала появляться на виниловых пластинках еще за 10 лет до появления CD (привет адептам тёплого аналогового звука). Статья весьма качественная и я её перескажу максимально близко к оригиналу, уверен, многим энтузиастам будет интересно.
Оригинальный текст: Войцех Пачула, журналист издания Хай-Фиделити
Изображения с сайта: «High Fidelity» выпуск № 258 от 1 ноября 2025
Введение
NIPPON COLUMBIA, известная за пределами Японии как Denon, стала первым издателем в мире, предложившим виниловую пластинку изначально записанную на цифровой магнитофон. Выпущенный в январе 1971 года альбом Стива Маркуса и Дзиро Инагаки «Something» стал лишь началом революции. Denon был пионером и лидером в этой революции, но в то же время его методы не оказали прямого влияния на других производителей. Это поистине «отдельная история».
Когда мы начинаем читать статью в Википедии о цифровых записях, мы замечаем, что значительная ее часть посвящена разработкам систем кодирования PCM, первым попыткам ее применения и так далее. Много написано о 1980-х и немного о 1990-х, но основой и осью остаются 1970-е годы.
Три основные технологии, использовавшиеся Denon в 1970-х при производстве LP-пластинок: цифровая запись по технологии PCM, Master Sonic и Non-Distortion Cutting.
Это был период становления технологии цифрового звука и одновременно время, когда были созданы лучше всего звучащие цифровые записи — за исключением, возможно, лучших на сегодняшний день записей в более современных форматах DXD и DSD. Это было то время, когда в эту технологию вкладывались огромные деньги, а записи делались наиболее тщательным образом (учитывая перфекционизм японцев). И в центре этого всего, в эпицентре бури, как можно назвать то, что происходило вокруг «цифры» в то время, в основном в Японии, но также в США и Европе, находилась компания Denon.
Давайте рассмотрим магнитофон Denon DN-023R, второе устройство такого рода в истории звукозаписи, вместе с подробностями о предшествовавшем ему экспериментальном магнитофоне NHK.
Чтобы проиллюстрировать технические вопросы, мы рассмотрим подробно три виниловые пластинки — первые в мире пластинки, записанные цифровым способом:
I. В.А. Моцарт, «Квартеты Гайдна», исп. Квартет Сметаны, Nippon Columbia OX-7008-ND » 24-26 апреля 1972 г.
II. Американский джазовый музыкант, пианист Эрл «Фэйза» Хайнс, «Solo Walk in Tokyo», Nippon Columbia NCP-8502-N » 10 июля 1972 г.
III. Немецкий академический и джазовый пианист румынского происхождения Ойген Цицеро, «My Lyrics», Nippon Columbia NCP-8503-N» 23 июля 1972 г.
I. МАГНИТОФОН NHK, 1970
Как вы уже прочли во введении, именно логотип Nippon Columbia появился на первой в мире LP-пластинке с цифровым сигналом.
Запись, сделанная в ноябре 1970 года, когда американский джазовый саксофонист Стив Маркус во второй раз посетил Японию для участия в Ньюпортском джазовом фестивале в Токио, была создана на экспериментальном цифровом магнитофоне, разработанном Научно-техническими исследовательскими лабораториями NHK (STRL, исследовательское подразделение NHK, японской государственной телерадиокомпании). Это была заключительная точка в работе инженеров, которые представили свою первую, еще монофоническую, машину в 1967 году.
Согласно официальному сайту компании, воодушевленное Олимпийскими играми 1964 года в Токио, японское правительство и частные компании агрессивно инвестировали в исследования и разработки, связанные с технологиями вещания. Этот импульс привел к росту и развитию индустрии вещания. Например, было разработано спутниковое вещание, за которым последовало цветное вещание. Цитата:
«До этого, однако, прогресс в записи видео и звука ограничивался аналоговыми технологиями. Накадзиму пришла в голову идея оцифровать звук, когда он пытался улучшить качество звука FM-трансляций. Накадзима решил, что использование цифровых технологий, которые до того применялись только в компьютерах и дальней телефонной связи, могут улучшить качество записанного звука».
Sony – история. Глава 7: Воплощение цифрового звука в жизнь, с сайта www.SONY.com
Как писал Джордж Питтерсен (звукоинженер и продюссер), разработка этого первого экспериментального магнитофона NHK обошлась в 3-4 миллиона иен (примерно 12-16 миллионов долларов по сегодняшнему курсу). Проектом руководил Кендзи Хаяси (бывший глава Центра исследований потребительских товаров Hitachi Ltd.), курировавший разработку этой технологии в NHK. Он сотрудничал с доктором наук Хэйтаро Накадзимой, который в 1955 году разработал, среди прочего, прототип первого японского конденсаторного микрофона Sony C-37A. В 1971 году он перешел в Sony, где разработал прототип многодорожечного цифрового магнитофона (1972), а много лет спустя руководил работами по созданию компакт-диска.
Три года и миллионы иен спустя, в 1969 году, устройство, использовавшееся для записи альбома «STEVE MARCUS + J. INAGAKI & SOUL MEDIA Something», было готово. Это был двухканальный магнитофон, 13-битный сигнал записывался на видеомагнитофон в стерео на 2-дюймовую ленту с частотой дискретизации 47.25 кГц. Это был магнитофон, на котором нельзя было производить монтаж, и записи приходилось делать от начала до конца, как при записи Direct-cut LPs. Впрочем, эта технология также разрабатывалась в Японии в конце 1960-х, так что инженеры Nippon Columbia имели опыт работы с таким подходом.
Первые три «цифровые» пластинки в истории звукозаписи были записаны на этом прототипе магнитофона NHK, после чего технология была передана инженерам Denon; ранее инженеры звукозаписывающего лейбла отвечали за производство звука, а инженеры NHK — за технологию. Это подтверждает Том Файн, автор основополагающей статьи о ранних цифровых записях «The Dawn of Commercial Digital Recording», в которой говорится, что Denon использовала собственные технологии и технологии NHK для «тестирования различных методов PCM», прежде чем разработать собственный магнитофон, и «в начале 1970-х было записано около 20 тестовых альбомов».
Интересно, что магнитофон NHK был на самом деле портативным (условно портативным, конечно), чего Denon смог достичь лишь в 1974 году с моделью DN-023RA. Он выглядел как рождественская ёлка — три модуля с электроникой были смонтированы на вертикальной стойке, а магнитофон находился на нижней полке. К сожалению, устройство не сохранилось до наших дней (по крайней мере, ничего не известно о его судьбе) и, вероятно, было разобрано на запчасти для испытаний, которые Denon постоянно проводил внутри компании. Так что кроме первых трёх опубликованных на виниле записей мы ничего не услышим, хоты были и другие записи, которые так и не увидели свет. Они останутся мёртвым грузом на мастер-лентах, потому что воспроизвести сейчас их невозможно (не на чем).
II. DENON DN-023R » 1972-1974
Обстоятельства передачи технологии от NHK к Denon неизвестны, как и точная сущность самой технологии. Важно то, что два года спустя (после первой опубликованной записи), в 1972 году, был готов первый магнитофон под брендом Denon — DN-023R. Можно предположить, что Denon создал собственную машину на основе устройства NHK, но использовала собственную начинку — PCM-кодер и аналого-цифровые (для записи) и цифро-аналоговые (для воспроизведения) преобразователи. И другой магнитофон. Да, магнитофон был другим, это был видеомагнитофон Hitachi, и он был гораздо крупнее и тяжелее, чем использовавшийся в NHK.
Цитата:
«[...] в 1970 году, с одобрения нового руководства Nippon Columbia, был запущен совместный проект разработки между NHK STRL и Nippon Columbia. Работы велись г-ном Хаяси, г-ном Мияситой, г-ном Тодороки, г-ном Осинденом и г-ном Аннадзавой, которые были младшими коллегами Коичи Цуботы, на заводе Nippon Columbia в городе Митака, где он работал до и после Второй мировой войны.
В 1972 году, ровно за 10 лет до того, как формат достиг потребителей в виде компакт-дисков в 1982 году, Nippon Columbia завершила создание магнитофона Denon DN-023R, первого в мире PCM-рекордера для мастеринга записей, который начал устанавливаться на студиях звукозаписи и заводах по изданию пластинок в апреле того же года».
• ТАКЭАКИ АНАДЗАВА, "Историческое развитие аналоговой записи на дисках, технологии и сохранившиеся артефакты, Отчет об обследовании систематизации Технологического Национального музея природы и науки", Том.21, Март 2014, стр. 37, 1993.
Я всегда думал, что он был меньших размеров, но, как выяснилось, я ошибался. DN-023R оказался настоящим «зверем». Вся конструкция весила 400 кг, а одна катушка с часовой записью весила 10 кг и стоила более 500 долларов, что эквивалентно 3890 долларам в сегодняшних деньгах (согласно CPI Inflation Calculator). Поэтому аппарат подходил только для стационарных записей в Японии, так он и использовался в течение двух лет. Устройство было одновременно записывающим и мастеринговым магнитофоном. Оно предлагало до восьми каналов (8/4/2), и оператор мог выбирать, сколько каналов использовать. Частота дискретизации составляла 47.25 кГц, а разрядность увеличилась с 12 до 13 бит (без предыскажений).
Возможно, самое главное, эта система позволяла производить монтаж ленты, отсюда и название «мастеринговый магнитофон» (mastering tape recorder). Это было возможно потому, что лента с цифровым сигналом, записанным в виде белых точек на черном фоне в секции изображения, также имела аналоговую дорожку для звука, сопровождающего изображение. При записи сигнал записывался на обе дорожки (видео и аудио) одновременно. (напоминаю, что технически это был видеомагнитофон). Виниловая пластинка нарезалась с цифрового сигнала, в то время как аналоговый сигнал использовался для прослушивания и корректировки ширины и глубины дорожки. Давайте еще раз вернемся к воспоминаниям г-на Аннадзавы:
«При монтаже воспроизводилась аналоговая АУДИО дорожка 2-дюймовой магнитной ленты (ВИДЕОМАГНИТОФОНА). [...] Аналоговый сигнал также использовался для изменения шага дорожки и глубины резца при лакировании».
Далее использовался метод, при котором сторона записи 2-дюймовой магнитной ленты вблизи точки редактирования покрывалась магнитным порошком, растворенным в летучей жидкости, дорожки записи проверялись под микроскопом, лента разрезалась с обеих сторон склейки, магнитный порошок очищался в точке склейки, а затем лента склеивалась тонкой алюминиевой склеивающей лентой.
За период около восьми лет, до появления систем редактирования с произвольным доступом (NDD-накопители), десятки тысяч склеек были сделаны этим методом.
⸜ Там же, стр. 38.
Представляете, как они там заморочились?! (прим ред.)
Denon презентовала публике техническую основу магнитофона DN-023R на 47-й встрече Аудиоинженерного общества (AES Convention), которая проходила в Копенгагене. Материалы этой презентации, подписанные инженерами компании г-ном Хироши Ивамурой, г-ном Хидэаки Хаяси, г-ном Атсуши Мияситой и г-ном Такэаки Аннадзавой, были опубликованы в сентябре того же года; последний, напомним, был звукоинженером альбома «STEVE MARCUS + J. INAGAKI & SOUL MEDIA Something».
В материалах подчеркивалось, что магнитофон Denon основан на видеомагнитофоне студийного качества (черно-белый видеомагнитофон Hitachi с 4-мя головками и открытой катушкой, работающий в режиме низкой полосы частот, который был дешевле и имел меньше выпадений сигнала, чем цветной), разъяснялись технические вопросы и предоставлялись данные о качестве записей. Также указывалось на его использование при мастеринге альбомов с «беспрецедентной достоверностью».
В том же документе есть запись о том, что первой коммерческой записью, сделанной на системе Denon DN-023R, стало выступление Квартета Сметаны с произведениями Моцарта, записанное в апреле 1972 года в Aoyama Tower Hall в Токио: Струнный квартет № 15 ре минор, K. 421 (417b), Струнный квартет № 17 си-бемоль мажор, K. 458 «Охотничий». String Quartet No. 15 in D minor, K. 421 (417b), String Quartet No. 17 in B flat minor, K. 458 ‘Hunt’
Уже в октябре того же года будут выпущены как минимум шесть других цифровых LP, записанных Denon, включая джаз, классическую музыку и традиционную японскую музыку.
Чтобы понять, почему музыканты из тогдашней Чехословакии (ныне Чехия и Словакия) появились на японской записи, на самом дорогом на тот момент продукте от компании-производителя электроники, на оборудовании, которое было флагманом электроники 1970-х, и именно в Японии, нам нужно снова вернуться в конец 1960-х.
Как пишет Роберт Сипос в своем обзоре цифровой записи симфонии Антонина Дворжака, Nippon Columbia заключила в 1960-х годах множество контрактов на выпуск альбомов с иностранными партнерами. Среди них были американские лейблы Columbia и Erato, чешский лейбл Supraphon, а также польские лейблы Polskie Nagrania «Muza», Box, Everest, Hispavox и другие. Права Columbia позже перешли к Sony, а Erato была куплена RCA (ныне Warner), что сузило возможности японского издателя для сотрудничества с крупнейшими компаниями:
«Среди сужающихся вариантов Nippon Columbia все чаще приходилось полагаться на чешский Supraphon, основанный в 1932 году. Nippon Columbia не могла использовать бренд Columbia для своей продукции за рубежом, поэтому был создан бренд DENON, который впоследствии сыграл пионерную роль в развитии цифровой звукозаписи».
• РОБЕРТ СИПОС, Цифровой Дворжак
Интересно, что на официальном сайте Supraphon утверждается, что сотрудничество лейбла с Nippon Columbia (Denon) началось в 1985 году с контракта на совместное производство цифровых записей, после того как Denon «оценила качество записей Supraphon при записи Gold Disc для альбомов Дворжака и Сметаны» в 1984 году. Партнерство включало поставку цифрового записывающего оборудования Denon в Прагу, что привело к совместному производству альбомов и выпуску первых CD по лицензии Nippon Columbia в 1986 году и первого CD Supraphon в 1987 году.
Как добавляет Сипос, чехословацкий Supraphon не славился высоким качеством звука в странах Восточного блока в 1970-х и 1980-х годах. В Японии же его воспринимали иначе. Благодаря записям, созданным в сотрудничестве Nippon Columbia-Supraphon, и пластинкам Supraphon, выпущенным в Японии, вокруг Supraphon сложился небольшой культ. Конечно, этому способствовали и замечательные чешские исполнители и оркестры той эпохи. Это было особенно важно для первого альбома, записанного на DN-023R — альбома с участием струнного квартета.
Г-н Такэаки Аннадзава пишет, что в то время исполнение классики струнными квартетами были типом музыки, который традиционно требовал от ансамблей исполнения с исключительной точностью (в отличие, добавляет он, от джаза, фламенко, аргентинского танго и ансамблей ударных), и было невозможно получить согласие исполнителей на выпуск записи без монтажа.
Возможность монтажа в магнитофонах Denon была поэтому бесценна и она проложила путь компании на европейский, а затем и на американский рынки; монтаж выполнялся с помощью микроскопа, что было утомительно, но выполнимо. С другой стороны, всего восемь дорожек и как раз малые ансамбли не представляли большой проблемы. Напомним, что 16-дорожечные магнитофоны были в то время стандартом для аналоговых записей.
Одной из характерных черт магнитофона DN-023R был его вес. При 400 кг и трех больших шкафах устройство нельзя было часто транспортировать. А Denon хотела записывать цифру не только в Японии. Эта потребность породила гораздо меньший, портативный магнитофон DN-023RA. Это была гораздо более компактная машина. Однако это уже совсем другая история, к которой мы вернемся в третьей части статьи.
МУЗЫКА
DENON DN-23R 1972-1974
I. В.А. МОЦАРТ «Квартеты Гайдна», исполняет Квартет Сметаны, Nippon Columbia OX-7008-ND
Альбом с квартетами Гайдна был записан за три дня в Aoyama Tower Hall в Токио — 24–26 апреля 1972 года. Тот же репертуар был записан вновь десять лет спустя в Праге, также на цифровой магнитофон Denon, но на этот раз на DN-023RA. Со стороны Nippon Columbia за звук отвечал Масао Хаяши (林正夫), а продюсером был Тору Юки (結城亨). Можно сказать, что они были «придворными» звукоинженером и музыкальным продюсером Denon.
Aoyama Tower Hall (яп.: 青山タワーホール) — концертный зал среднего размера недалеко от станции Gaiemnae. Расположенный в здании Aoyama Tower архитектора Дзюнзо Ёсимуры, он вмещал примерно 220 человек и в основном использовался для концертов классической и джазовой музыки. Зал открылся в 1969 году и закрылся несколько лет назад. Площадка была популярна среди издателей как классической, так и джазовой музыки; например, лейбл Three Blind Mice часто проводил там свои концерты.
Квартет Сметаны (чеш. Smetanovo kvarteto) — чешский струнный квартет, существовавший с 1943 по 1989 год, хотя это название он получил только в 1945 году. Его состав был исключительно стабильным. В рассматриваемом альбоме участвуют Иржи Новак (первая скрипка), Любомир Костецкий (вторая скрипка), Милан Шкампа (альт) и Антонин Коуут (виолончель); Костецкий и Коуут были единственными участниками, игравшими в ансамбле от начала до конца его существования. Сессия 1972 года была третьей для ансамбля в Японии после десятилетнего перерыва.
Каталожный номер этой пластинки — OX-7008-ND, что наводит на мысль, что это всего лишь восьмая «цифровая» запись в серии. На самом деле, это была первая запись, сделанная на магнитофоне DN-023R, ставшая публичной, но выпущенная после семи более поздних записей. Таким образом, это четвёртая запись в истории с цифровым источником после трёх экспериментальных, о которых мы упомянули в начале.
Альбом был выпущен в одинарном конверте с оби-лентой, указывающей на метод записи — PCM Denon. Эта же надпись была повторена крупными синими буквами на самом лейбле; синий цвет был зарезервирован для записей классической музыки, в то время как для джаза использовался красный. Версия, которую мы слушаем, — 1975 года. Изначально альбом был отпрессован с использованием технологии Master Sonic, но переиздание — нет.
ЗВУК
Удивительно, по крайней мере при первом прослушивании цифровых записей Denon, насколько отчётливо слышен шум воздуха в помещении, где велась запись, и насколько естественно он звучит. Это норма для записей классической музыки, но, будем честны, обычно он маскируется шумом ленты. Здесь же переход от вводной канавки к звуковой дорожке с записанными данными чёткий и недвусмысленный. Это также отличная новость в отношении массы — она тихая, практически без шума и потрескиваний, — несмотря на то, что с момента выпуска этой пластинки прошло более пятидесяти лет!
Вторая вещь, которая может удивить, — это насколько «винтажным» является звук. Звук опирается на средние частоты, ближе к 600 Гц, чем к 1 кГц. Крайние частоты ясны и различимы, но наибольшая энергия сосредоточена там, где ламповые устройства, в основном микрофоны, обычно поднимают звук. Мы не знаем деталей продакшена этого альбома, как и в случае с большинством альбомов Denon, поэтому, возможно, для записи использовался один из классических микрофонов, например Neumann U67 или Neumann U47, которые сейчас используются, к примеру, лейблом Tacet.
Запись была сделана в Aoyama Tower Hall — относительно небольшом помещении. Поэтому здесь не так много реверберации, и либо инженеры не использовали внешние ревербераторы, либо делали это очень тонко. Звук поэтому довольно прямой, скорее сухой и без длинного «хвоста», похожий на тот, что мы знаем по архивным записям, часто сделанным для радио в 1920–1940-х годах. Иногда, как в начале Adagio в Ми-бемоль мажоре, можно услышать не до конца отредактированный конец голосового объявления наименования произведения — то ли из студии, то ли от одного из музыкантов. И только это объявление вызывает довольно длинную, но тёмную реверберацию.
Это способствовало ясности подачи музыки, хотя последнее, что можно о ней сказать, — это что она «чёткая». И это, вероятно, то, что хотели знать люди, спрашивавшие о цифровой технологии. Записи Denon никогда, ни разу не напоминают то, что компьютерные технологии сделали с цифровым звуком, сделав его более ярким и облегчённым. Продакшн обсуждаемого альбома чрезвычайно сбалансирован, даже тёмный, но не потому, что обрезаны верхние высокие частоты, а потому что они хорошо пропорциональны остальному спектру. Интересно, что звук альбома «Something», записанного в 1970 году на прототипе NHK, был более смещён в сторону верхних частот.
II. ЭРЛ «ФЭЙЗА» ХАЙНС / EARL „FATHA” HINES / «Solo Walk in Tokyo», Nippon Columbia NCP-8502-N
Эрл «Фэйза» Хайнс — американский джазовый пианист и бэнд-лидер, известный в основном в 1940-х и 1950-х годах. Он был одной из самых влиятельных фигур в развитии джазового фортепиано и, согласно одному источнику, «одним из немногих пианистов, чья игра формировала историю джаза». В Японии он впервые выступил относительно поздно, в июле 1972 года, в возрасте 66 лет. Однако, как мы читаем в сопровождающем это издание эссе, «он выглядел молодо и впечатляюще, и, выходя на сцену, не показывал никаких признаков замедления».
Альбом был записан 10 июля 1972 года в Студии 2 Nippon Columbia во время пребывания Хайнса в Токио. Обычно записи такого типа занимали три дня, но на этот раз, поскольку это был сольный альбом, всё заняло полтора часа — запись началась в 13:00 и закончилась в 14:30. Все записи были сделаны с первого дубля, вживую — композиции не повторялись.
Это был престижный проект Denon, поэтому винил имел разворотный, роскошный конверт. Этот релиз предназначался только для продажи в Японии, поэтому на нём был логотип Nippon Columbia, а на лейбле значилось «Columbia» вместо «Denon». Оби "корешок" был расположена не как обычно слева, а сверху. Это должно было помочь покупателям в магазинах быстро ознакомиться с содержанием альбома при осмотре конверта.
ЗВУК
Экземпляр альбома Хайнса, которым я владею, находится в несколько худшем состоянии, чем произведения Моцарта в исполнении Квартета Сметаны — он немного потрескивает и шипит. Но даже в этом сравнении это очень тихая прессовка. И чрезвычайно похожая по эстетике на то, что я слышал в записях Моцарта. То есть, звук, основанный на средних частотах. Картридж Denon DL-103R, имеющий тенденцию в этом направлении, помогал такому восприятию, но он не маскировал саму запись, потому что очень похожий звук повторялся, когда я слушал его с картриджем Miyajima Lab Destiny.
Я говорю о явно тёмном звуке. И снова, не тёмном из-за среза высоких частот, а из-за своеобразного акцента на нижние средние частоты. Как и в записи классической музыки, эта запись также размещает инструмент (пианино) на некотором расстоянии, без длинной реверберации. Словно инженеры хотели использовать как можно меньше обработки сигнала перед записью его на диск. И нет и речи о близком звуке, который доминировал в фортепианных записях в джазе и классике, где микрофоны размещают под крышкой и под декой.
Здесь всё звучит так, как будто записано парой стереомикрофонов, расположенных на некотором расстоянии от инструмента. Я мог слышать, как музыкант акцентирует вздохами, иногда даже ворчанием, отдельные фразы, переходы и изменения темпа. Эти элементы никоим образом не доминируют в музыке, а скорее являются чем-то «рядом» с ней, частью таинства, чем-то, что добавляет эмоциональной глубины. Повторим: это тёмный, плотный звук с прямой, почти монофонической перспективой.
Его динамика кажется сильной, но из-за того, что микрофоны расположены далеко от инструмента, контрасты не преувеличены. У нас складывается впечатление, что звукоинженеры хотели продемонстрировать шелковистую плавность звука, а не очертить его контуры. В 1980-х и 1990-х мы станем свидетелями противоположной тенденции, которая приведёт к карикатуре на звук, который мы коллективно называем «цифровым». Здесь же звучит так, как если бы звук ролика сочетался с оловянной фольгой (примечание при переводе: здесь отсылка к ранней технологии звукозаписи, где звук записывался на цилиндры, покрытые оловянной фольгой.) и точностью плёночной записи. (примечание при переводе - Простыми словами: Запись звучит одновременно и по-старинному тепло/уютно, и по-современному чётко/чисто.)
Цифровой? — Понятно, что мы потратили несколько десятилетий, чтобы догнать то, что японцы делали в 1970-х, и, в конечном счёте, превзойти это.
III. ЭУДЖЕН ЧИЧЕРО / EUGEN CICERO / «My Lyrics», Nippon Columbia NCP-8503-N
Согласно его биографии, Эуджен Чичеро (настоящее имя Эуджен Чичу; 1940–1997) был известен как «Мистер Золотые Руки». Он был румынско-немецким джазовым пианистом, исполнявшим музыку в смешанном классико-свинговом стиле.
Родившийся в Ваде, Румыния, в семье православного священника Теодора и профессиональной певицы Ливии Чичу, он начал играть на фортепиано в четыре года. В шесть лет он исполнил фортепианный концерт Моцарта с симфоническим оркестром в Клуже. Википедия сообщает, что после окончания консерватории он оставил карьеру концертирующего пианиста и что его собственный стиль находился где-то между классическим и джазовым фортепиано, поскольку он вводил свинговые гармонии в барокковые, классические и романтические композиции, часто в форме спонтанных импровизаций.
Альбом «My Lyrics» был записан за один день, 23 июля 1972 года, в Студии №1 Nippon Columbia в Токио и выпущен в ноябре того же года. В альбоме участвует трио: Эуджен Чичеро на рояле, Йоханн Антон Реттенбахер на контрабасе и Дай Боуэн на ударных. В эссе, сопровождающем релиз альбома, режиссёр записи Такуо Морикава пишет:
«Эуджен Чичеро оставил этот альбом в подарок своим японским поклонникам, которые наслаждались его красивой и поэтичной игрой на фортепиано. Альбом создаёт гармонию между наивностью того, кто шёл путём классического фортепиано, и свингом того, кто всегда чувствовал джаз. Это музыкальный мир Арта Тейтума и Эуджена Чичеро, который уважает Рахманинова как пианиста. Это то, что отличает Чичеро от многих других джазовых скрипачей и классических пианистов по всему миру».
Альбом был выпущен в двух форматах конверта — в виде гейтфолда (конверт с разворотом) и обычного одинарного конверта; мы показываем последний. В обоих случаях на нём были оби-ленты, прикреплённые сверху — «cap obi». Внутри находился вкладыш с описаниями отдельных треков. Диск был отпрессован с использованием двух флагманских техник Denon того времени — Master Sonic и Half-Speed.
Первая заключалась в уменьшении размера канавки, чтобы резец рекордера двигался так же, как игла проигрывателя. Это должно было предотвратить движение иглы при воспроизведении вдоль нижней части канавки, где нет информации, только шумы. Некоторые из пластинок Non-Distortion Cutting дополнительно записывались с использованием технологии Half-Speed. Эта технология, известная по многим более поздним аудиофильским релизам и в настоящее время культивируемая на Abbey Road Studios, предполагает воспроизведение ленты в два раза медленнее и такую же нарезку исходного лакера для производства пластинки. Это даёт значительно более низкие искажения и более широкий частотный диапазон.
ЗВУК
Каждый раз, когда я слышу новую запись от Denon, сделанную на магнитофонах, чьё разрешение мы сегодня назвали бы «смехотворным» или даже «приводящим в смущение» — в данном случае, напомню, всего 47,25 кГц частоты дискретизации и 13 бит разрешения — и я понимаю людей, которые десятилетиями отказывались принимать цифровые записи. По сравнению с тем, что мы слышим на альбоме Эуджена Чичеро, цифровые записи 1990-х и большая часть цифровых записей 2000-х кажутся убогими — не всегда, но всё же.
Звук рассматриваемой пластинки прекрасен, потому что он естественно масштабный и присутствующий. Пианино, показанное крупно, не стеклянное и не агрессивное. Контрабас, расположенный в правом канале, имеет сильную атаку и отличную избирательность. Но он также динамичный и энергичный, без жирности, которая замутняет его звучание на многих аналоговых записях. Ударные показаны на некотором расстоянии, поэтому они не непосредственные. Возможно, поэтому тарелки здесь звучат так великолепно. Они резонирующие, имеют вес и не «сухие».
Фортепианное вступление в треке «A-3 Impression Of A Hungarian Land Scape» имеет очень приятную глубину, даже хотя оно представлено почти монофонически, по центру прослушивания. Когда Чичеро ударяет сильнее, когда он атакует инструмент, мы получаем более крупную картину, без того чтобы она навязывалась нам. Это невероятно органичный звук, которому способствуют великолепный бас и очень приятная перкуссия. Слышно, что инструменты были размещены либо за акустическим экраном, либо даже в отдельной комнате, потому что они сильно акустически изолированы друг от друга и от рояля. Но это воспринимается очень естественно, красиво.
В последних треках альбома, например в «A-4 Chorus Of Victory (From "Aida")», акустический отклик интерьера более слышен в звуке ударных — так что, возможно, они были размещены не отдельно, а лишь изолированы от остального ансамбля перегородками. Звук тарелок отражается в правом канале, в канале контрабаса, который играет здесь более насыщенно и глубоко, чем в предыдущих треках.
Иногда, как в треке «B-1 Hana», пианино звучит более проникающе. Однако оно не выходит за рамки хорошего вкуса. В то же время, оно звучит чётко, что не всегда бывает с аналоговыми записями. В следующем треке альбома, «B-2 And If You Find That You'd Call Her Kyoko», это корректируется в сторону более тёмного звука, хотя и здесь временами звук мощный. Но в этом треке важнее соло контрабаса. Если мы хотим услышать, что предлагал цифровой магнитофон Denon с точки зрения тембра, селективности и ясности, это хороший пример.
Это великолепная музыка, превосходные музыканты и идеальный продакшн. Если бы мы могли так записывать сегодня, мы были бы счастливы. Но в этом и есть преимущество перфекционистского подхода и того, что здесь не было лишнего «вмешательства», что это была фактически «стопроцентная» запись, и ею управляли люди, которые действительно заботились о соединении музыки со звуком.
ИТОГИ
До сих пор невозможно точно проследить процессы, приведшие к созданию первых цифровых магнитофонов, из-за скудности исходных материалов. Проблемой являются также языковые и культурные барьеры. Хотя в нашем распоряжении есть несколько документов, обычно являющихся частью презентаций на конвенциях Аудиоинженерного общества (AES), этого всё ещё недостаточно. Многие из этих сведений не подтверждены документами, а являются компиляцией воспоминаний участвовавших в них звукоинженеров, инженеров-электронщиков, продюсеров и директоров. И, как мы знаем, воспоминания и биографии не очень надёжны.
Изначально Denon не распространялась о технологиях, которые использовала, лишь отмечая на вкладышах, что это цифровая запись, и сообщая слушателям, на каком магнитофоне была сделана запись. Со временем предоставлялось всё больше информации, пока, наконец, в конце 1970-х, с появлением магнитофона U-Matic, эта информация не исчезла из описаний дисков.
Именно поэтому даже самые известные статьи и материалы, обсуждающие первое десятилетие этого брожения, включая мои ранние статьи о цифровых системах, нуждаются во временной корректировке новой информацией и обогащении вновь обнаруженными деталями. Так на практике работает наука, как саморегулирующаяся и самокорректирующаяся «машина». Несмотря на мои искренние намерения и время (пять лет), и труд (бесчисленные часы), которые я посвятил изучению этой темы, мне всё ещё приходится себя поправлять. Однако я считаю, что даже в таком виде стоит делиться этой информацией.
Возвращаясь вместе с вами к ранним годам Denon в цифровой записи, я был вынужден переписать эту историю во многих частях. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что оно того стоило. Как выяснилось, это ещё более захватывающая история, чем та, что рассказывалась в своё время — более насыщенная внутренне, более дерзкая и более мощная. В ней участвуют невероятные суммы денег, огромные амбиции, энтузиазм и страсть вовлечённых людей и, прежде всего, прекрасная музыка, записанная так, как это редко встречается даже сегодня.
Разработка более компактного и лёгкого магнитофона DN-023RA позволила Denon вывести цифровые записи из студии и отправиться в Европу — Париж, Штутгарт, Прагу и т.д.
Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец.
Честно-говоря, до прочтения этой публикации я скептически относился к ранним цифровым записям, у меня ещё свеж опыт прослушивания ранних CD на бюджетных CD-деках. Теперь, если попадутся эти ранние пластинки, постараюсь не пропустить.
Всем хорошего настроения!
P.S. уверен, тут полно опечаток, по мере выявления буду чистить.