Основано в 1677 году оседлыми тунгусами князя Гантимура, первоначально называлось Княжее поселье (ныне село Поселье Карымском районе Забайкальского края).
В 1822 году поселение вошло в состав Урульгинской инородной управы Урульгинской степной Думы.
Из газеты «Сибирь» за 1885 год:
Нынешний ледоход на реке Ингоде сильно напугал жителей прибрежных деревень и нанёс их хозяйствам немало ущерба; особенно сильный спор Ингоды был близ деревни Княжего поселья, расположенного на низменном левом берегу Ингоды, в двух верстах выше Князе-Береговой станции.
В 1798 году князь Степан Павлович Гантимуров, сдав свою обязанность начальника тунгусов своему сыну Ал. Степ., сам удалился на покой и первым поселился в Княжем поселье. Около него поселились остальные его сыновья и родственники, бывшие, так сказать, не у дела и нигде не служившие. К нему же прикочевали и тунгусы Согодуй и Кучен, бывшие у него ранее в услужении. По мере обрусения тунгусов и развития среди них хлебопашества и оседлости, к ним стали прикочевывать и другие тунгусы. В настоящее время здесь проживает 32 семьи: 102 мужчины и 99 женщин, из них: дворян — 45 мужчин, 54 женщины; тунгусов — 52 мужчины, 39 женщин; остальные — разночинцы.
По статистическим сведениям, собранным в 1883 году, они имеют: 772 головы рогатого скота, 222 лошади и 437 баранов.
В течение нынешней весны пропало рогатого скота от бескормицы до 40 голов, или почти 20 %.
Жители этой деревни — тунгусы, вместе с обитателями Усть-Ницыгунской, в 7 вёрстах выше, на 50 ревизских душ и 76 наличных мужского пола, имеют удобной земли — 4 895 десятин, 425 квадратных саженей, и неудобной — 290 десятин; приходится на каждую ревизскую — 97, а на наличную — 64 десятины удобной земли. Дворяне в этот расчёт не входят, так как они имеют свои земли. Земли эти находятся в общем пользовании обеих деревень. Они делят между собой только покосы, для чего каждое лето, около Петрова дня, собирается сходка, где определяют достоинства, качества каждого лужка, пади или части её.
Ту или другую известную спокосную местность оставляет за собой тот, кто возьмёт её на большее количество душ. Такой дележ начался, впрочем, на недавних водах. Прежде же, говорят, за малолюдством и ограниченностью потребностей, каждой семье приходилось по пади, и дележа не было. Хлебопашество в то время было развито очень мало: богачи сеяли две десятины, много — три; у большинства же посев редко переходил за десятину.
Орудиями земледелия были мотыги, простые сохи, и работа производилась на лошадях. В одном поселье, лет пятьдесят тому назад, у одного только жителя имелась одна двухколёсная тележка, и все ею пользовались; большинство же ездило верхом с сумами, перекинутыми через седло. Остальные потребности также были крайне ограничены: никакой роскоши, ни теперешнего щегольства между прежними жителями не замечалось. Даже князья ходили в китайчатых халатах; простые же люди ходили в козьих ергачах. В одной деревне на всех был один китайчатый халат; и все, кому нужно было жениться, ходили к счастливому обладателю халата и выпрашивали его, так что в нём пожевилось целое поколение в окрестных деревнях.
Также ездил по свадьбам гусь, имевшийся у кого-то в другой деревне и употреблявшийся в конце свадебного стола в знак того, что все угощения кончены и что гостям — пора со двора. Дать за дочерью в приданое исподницу, сотканную из мягкой бараньей шерсти, было уже редкостью по тогдашнему времени; а если при этом имелась пестрядинная рубаха и китайчатая телогрея с юбкой, то это уже считалось богатством. О таком приданом, уложенном в маленький ящичек, говорили все окрестные деревни; когда же одному из тунгусов Княжего поселья удалось купить простые кунгурские сапоги, вымененные им на лучшую корову, то на такую диковину сбегалась смотреть вся деревня, а счастливейшего обладателя сапог считали нивесть каким богачом.
Вместе с увеличением потребностей увеличилось и хлебопашество; хозяйство жителей, так сказать, расширилось. В настоящее время здесь распространяются улучшенные способы обработки земли: во всей деревне имеется 12 плугов — один хозяин имеет два, семь — по одному, остальные три плуга имеются у шести семей. Для работы спарками обыкновенно соединяются две семьи, заводя сообща плуг, поровну быков и прочие принадлежности, а также одинаковое количество рабочих; в таком случае вспаханную землю делят пополам. Остальные жители пашут сохами и работают на лошадях.
Первые засевают от 5 до 10 и более десятин, по большей части хорошей земли, расчищают ерники, березники, распахивают хорошие луговые земли; прочие же довольствуются еланями или старыми выпаханными залежами и сеют не более 2–3 десятин. При обилии здесь земель земледельцы с одного поля снимают три, а иногда и четыре хлеба, а потом оставляют его под паром: дают земле отдыхать десятки лет; по истечении же времени опять пашут их по очереди.
Обработанная земля из-под ерников, березников и прочего, а также пары долго остаются в пользовании одной семьи; на свободных же местах каждый пашет, где ему любо. Третьей части домохозяев, засевающих не менее пяти десятин каждый и обрабатывающих хорошие земли, своего хлеба не только хватает для собственного обихода, но у некоторых хлеб заходит год за год.. Излишки хлеба возят продавать в Читу, где запасаются нужными в хозяйстве предметами, и, в общем, в деньгах нужды не имеют. Остальным едва хватает хлеба для собственного потребления.