Во время болезни один из братии удостоился удивительного видения во сне:
«Едва я погрузился в сон, – так поведал брат, – как оказался посреди бескрайней, дивной долины. Там я узрел незнакомца, чей облик был скорее подобен тени, нежели плотскому человеку. Подойдя, он велел мне следовать за ним. В пути я не мог налюбоваться на сияющие, величественные сумерки; их лучи пронизывали всю долину, наполняя ее светом, подобным заре весеннего утра.
Там, где Бог...
После долгого пути мы достигли величественного города, столь необъятного, что его невозможно было охватить взглядом. В нём мы увидели бесчисленное множество мирян, мужчин и женщин, с благообразными, румяными и ликующими лицами; среди них я узнал свою соотечественницу, которая вела в миру праведную жизнь. Помимо людей, там были и одни лишь лики — столь же светлые и прекрасные, излучавшие великую радость. Продвигаясь дальше, я увидел величественные, сияющие палаты, поражавшие своей необыкновенной чистотой и убранством. В них пребывало множество монахов. Когда мы подошли к одной из дверей и отворили её, я внезапно увидел нашего иеромонаха. Он стоял в белом облачении, с непокрытой головой и в епитрахили, а лицо его сияло. С величайшей радостью он принял меня из рук моего проводника, сказав:
«Пойдём, я покажу тебе здешних обитателей», — и ввёл меня в дивно украшенный дом.
Пока я с изумлением созерцал убранство, он вновь обратился ко мне:
«Пойдём, увидишь и прочих наших отцов и братий», — и перевёл меня в другую палату, чья красота была невыразима.
Все, кто находился там, были исполнены радости и ликования; их лица сияли и цвели красотой, подобно розам. Это зрелище наполнило и мою душу величайшей радостью и восторгом.
Среди них я увидел иноков, облачённых в белые иерейские и диаконские ризы, и узнал иеромонаха, с которым некогда жил.
Ведомый любопытством, я стал расспрашивать его о нашем старце, о духовнике и о многих других. Он ответил:
«Все мы здесь», —
и эти слова разожгли во мне непреодолимое желание идти дальше, чтобы увидеть их. Однако мой проводник остановил меня словами:
«Время возвращаться».
Я глубоко сожалел об этом. Впрочем, и на обратном пути нам встречались многие монахи со светлыми, ликующими лицами, а также одни лишь сияющие лики; все они, радуясь, славили Бога.
Дойдя до той самой двери, я поклонился нашему иеромонаху и, испросив его благословения, вышел вслед за своим проводником.
На всём этом пути я не видел ни неба, ни небесных светил — лишь один ослепительный свет, озарявший всё и вся.
Там, где плач...
Покинув то место, мы вступили в другую долину, полную противоположность первой. После долгого пути мы подошли к иному городу, обнесённому высокой стеной с железными воротами.
По мере нашего приближения всё отчётливее ощущалось невыносимое зловоние, исходившее оттуда. Едва мы вошли в ворота, я увидел двух чудовищных, отвратительных и страшных мужей исполинского роста. Они были черны, а их огромные красные глаза метали огонь. Эти эфиопы сурово взирали на меня, дыша неукротимой яростью.
Я, несчастный, затрепетал от ужаса, но мой проводник ободрил меня, велев следовать за ним безбоязненно, и мы двинулись дальше. Здесь всё было погружено во мрак, повсюду царили невыносимое зловоние и ужасающая нечистота. На всём этом бесконечном пространстве простирались лишь иссохшая земля и уродство — не было видно ни единой травинки, ни одного дерева. Слева, в полумраке, виднелось обширное море с чёрной, густой, как тина, водой, источавшей страшное зловоние. Справа же простиралась земля белого цвета, из которой вырывался густой, смрадный дым с языками пламени.
Когда я спросил:
«Что это за земля?», —
мой проводник ответил, что это известь. На поверхности этого зловонного моря виднелись разбросанные грудами некие страшные и причудливые существа, в которых невозможно было разобрать ни людей, ни животных. От проводника я узнал, что это — евреи. Оттуда мы подошли к берегу огромного, источающего смрад озера. Его чёрная и густая вода кишела змеями всех размеров и мастей, которые с разинутыми пастями готовы были поглотить всё, что окажется рядом. Пройдя дальше, мы приблизились к великой пропасти, где царили хаос и непроглядная тьма. Из её глубин доносились непонятные и жуткие вопли, леденящие душу. На мой вопрос проводник ответил, что это — преисподняя.
Проводник понуждал меня продолжать путь, но я был скован страхом, ведь вдоль бездны вела лишь узкая тропа, на которой едва мог уместиться один человек. Тогда он взял меня за руку и благополучно провёл по ней, и так мы миновали преисподнюю.
Мы вновь вышли в бесконечную долину, покрытую зловонной, густой тиной. Здесь мой проводник сказал:
«Пойдём, посмотрим и на наших братий».
Продвигаясь по долине, мы издали увидели большой скит с отдельными хижинами, или каливами. Они были убоги, малы и тесны — в каждой едва мог поместиться один человек. Здесь также царил полумрак: ни неба, ни солнца не было видно, лишь густые, похожие на дым облака окутывали всё вокруг. В этих каливах сидели монахи с бледными, скорбными лицами.
Среди них я узнал иерея, моего соотечественника, которого помнил ещё отроком и который впоследствии принял священный сан. Проводник, заметив моё изумление, пояснил, что тот был недостоин совершать великое таинство и, как недостойно принявший рукоположение, теперь пребывает здесь. Я узнал и ещё одного нашего собрата. Увидев меня, он сильно изумился и спросил, как я здесь очутился. Видя его в столь плачевном состоянии, я глубоко сострадал ему и поинтересовался, как ему здесь живётся. Он ответил, что слова излишни, ибо «ты сам видишь, как мы живём».
В ответ он интересовался мной, а я ответил, что сам не знаю, как сюда попал, и лишь следую велениям моего проводника. При этом я рассказал ему о том, кого и что я встретил и видел в том, другом месте. И здесь во мне проснулось желание пойти дальше, чтобы увидеть остальных, но мой проводник вновь остановил меня, сказав:
«Возвращаемся!»
Возвращение
Покинув то место, мы внезапно оказались на великолепном цветущем лугу, усеянном множеством разнообразных растений и деревьев, и всё это было залито светом дневной звезды — солнца.
Я был безмерно рад, что удостоился вновь созерцать вожделенный солнечный свет. За этим бескрайним лугом виднелось огромное море, и на мой вопрос проводник ответил:
«Это океан…»
На этом видение оборвалось, и я пробудился».
Запись эта датируется 1866 г. Руссик.
Слава Богу за все!