Когда придет время отправляться в край вечной охоты, я обязательно вспомню ее…
Мы познакомились на Украине, где Вооруженные силы СССР летом 1986 года вели активные боевые действия. Все военные округа направили сюда инженерные части, войска РХБЗ, полки гражданской обороны и ремонтно-восстановительные батальоны. Тогда мы впервые в таком масштабе схлестнулись с вышедшей из-под контроля ядерной энергией. И на помощь советской Украине пришла вся страна.
Авария на Чернобыльской атомной электростанции показала, что безответственные эксперименты грозят тяжелыми последствиями.
И не только для людей. И не только в области науки.
Аналогию прослеживать не буду. Лучше вернусь в нутро «кашалота» - машины радиационной и химической разведки, в которой мы следуем в город энергетиков Припять. Именно он после взрыва на четвертом энергоблоке электростанции принял основной удар радиации.
Авария высветила не только лучшие качества людей. Там, где беда, всегда найдутся те, кто хочет на ней поживиться. В Припяти, откуда в считанные часы была проведена тотальная эвакуация всего живого, объявились мародеры. Поэтому в составе нашей группы местный участковый, и корреспондент газеты «Прапор перемоги» - гласность была объявлена «знаменем перестройки».
Старшим в этом рейде «кашалота» был мой старый друг Виктор Тихонович Носов. Его, как и героя сериала «Ментовские войны» Джексона, до сих пор помнят в Кандагаре. Как гласит предание, там подполковник Носов – тогда капитан – возглавил банду местных душманов. За что впоследствии был то ли наказан, то ли награжден. Во всяком случае, пока Носов служил в ограниченном контингенте советских войск в Афганистане, дорога Кандагар - Спинбальдак была под контролем местной самообороны. А по ней ночами шло оружие из Пакистана…
Когда я спросил, каким из местных языков он овладел – пушту или дари – Тихоныч ответил, что это не потребовалось: «Я знал язык их хозяев…»
Как выяснилось в этой командировке, он знал отлично и украинский – был уроженцем этих мест. И оживленно «балакал» с участковым – красавцем с пышными запорожскими усами, пока мы ехали по пыльной трассе, чем-то похожей на дороги Афганистана.
Под броней «кашалота» жара была как сауне. На въезде в город мы остановились, открыв люки.
Тишина и оседающая пыль. Но тишине этой не веришь. Напряженная, обманчивая, - тишина прифронтовой полосы. И хотя здесь, в особой зоне, не услышишь выстрелов из засады, не нарвешься на мину на дороге, тем не менее, на каждом шагу тут опасность, каждый квадратный метр - это передовая. Враг – невидимый, неслышимый и неощутимый – притаился у обочины, в траве аккуратных газонов, в каждом подъезде безлюдных домов.
Припять – город, выстроенный специально для персонала Чернобыльской атомной электростанции – поражал чистотой улиц и морем роз. Десятки розариев, уже зарастающих травой, подтверждали, что красота бывает смертельной.
Свихнувшийся светофор на перекрестке непонятно как все еще мигал красным глазом.
Наш «кашалот» проехал под красный, и тут все заметили движение у «Волги», припаркованной рядом с крыльцом девятиэтажного дома.
Это оказался ирландский сеттер, забытый, или – предположение участкового – оставленный, чтобы сторожить машину. Она, по тем временам, была редкостным экземпляром: кожаный салон, хромированные «колпаки».
- Экспортная модель, - обронил Тихоныч. – Надо ее отвести в лагерь, может быть, еще спасем.
- Конечно, спасем! – оживился дозиметрист «кашалота», выбравшийся посмотреть на необычную машину. Подгоним АРС (авторазливочная станция, применявшаяся для дезактивации), всего то и дел!
- Да после этого с нее вся шкура слезет, - заметил подполковник Носов.
- Ничего не слезет! Проверено опытом – краска кузова остается, а салон можно дезактивировать следующим образом… - принялся объяснять дозиметрист.
Корреспондент районной газеты и участковый его внимательно слушали.
Тихоныч прервал лекцию на полуслове:
- Отставить ликбез! И плевать на железо. Я о собаке говорю. Тащи свой прибор, посмотрим, сколько животина набрала этих «рейганов».
«Рейганами» мы называли рентгены по имени тогдашнего президента США. Следующий президент войдет в отечественный фольклор, как «Ножки Буша».
Шутки смолкли, когда датчик прибора ДП-5 взъерошил спутанную шерсть безразличного ко всем манипуляциям рыжего сеттера.
- Ого, - сказал дозиметрист. – Зашкалило!
- Переключи диапазон!
Стрелка опять качнулась вправо, хоть и не столь решительно. Но все равно выходило многовато. Предел поглощенной дозы для бойца составлял 30 «бэр». Сеттер набрал больше на порядок – долго же он ждал хозяев у брошенной в панике машины!
– Проще пристрелить, -, - бросил из открытого люка водитель, - чтобы не мучилась.
- Скорее я тебя пристрелю. Из водяного пистолета… - пообещал подполковник Носов, и, не замеченный в приверженности к уставу, приказал: - А тебе постричься и доложить командиру о моем замечании! Как зовут? Представиться по форме!
Тихий и вкрадчивый, сейчас голос Тихоныча звенел металлом. «Лисий хвост, волчья пасть» называли его афганские душманы, переименованные в моджахедов в процессе «демократизации».
Слова имеют значение. Имена особенно. Услышав, что боец носит фамилию Кирпонос, подполковник Носов смягчился:
- Ладно, раз почти тезка, командиру не докладывай… Отрастил, понимаешь, патлы!
- Да он из «партизан», - вступился дозиметрист.
- Неважно! Раз форму надел – кивнул на торчащую из люка голову в форменной кепке-«чернобылке» Виктор Тихонович, – должен соответствовать. Возможно, и в его шевелюре этих «рейганов» как на су@чке блох.
Водила втянул голову в люк, как испуганная черепаха.
Мы на руках перенесли собаку в машину и двинулись дальше, осматривая подъезды и – выборочно – квартиры. Но больше никого не обнаружили.
Экспортная «Волга» не одна скучала на стоянке под палящим солнцем. Атомщики народ не бедный – машин хватало. Охраняли их, разве что, одичавшие коты.
Как известно, у них семь жизней, в отличие от собак.
В грохочущем железном нутре «кашалота» сеттер был доставлен в полевой лагерь полка химзащиты Ленинградского военного округа у села Потоки. И там попал в руки капитана медицинской службы Ватина. Перед командировкой в Чернобыль тот как раз заменился из Афганистана. К тому же, прихрамывал, чем еще больше напоминал доктора Ватсона - героя недавно прошедшего по экранам телесериала о Шерлоке Холмсе.
Прозвище приклеилось к милейшему врачу, как пластырь. Даже командир полка подполковник Степанов, забывшись, на совещаниях именовал его своеобразно: «По медицинским вопросам идите не ко мне, а к капитану Ватсону, ну, то есть, доктору Ватину. Или к ним обоим! А еще лучше – сами знаете куда!»
И все понимали его правильно.
А вот сам доктор Ватин, приняв неожиданную пациентку, не очень понимал, с чего начать. В задумчивости пригладил ежик начавших седеть волос. Не Айболит он, а военный врач. Дай бог разобраться с текущими делами. Сверить все карточки доз радиоактивного облучения. Разобраться, как лечить непонятный насморк, одолевающих всех прибывших в зону точно на третий день…
Забот столько же, как озверевших от жары и радиации мух. Даже пчелы сошли с ума – на пасеке у границы зоны набросились роем на самого пасечника. А тут эта… собака. «Канис фамилиарис» на латыни. Друг человека.
Между тем, пока безымянная и слабая канис фамилиарис поднялась на дрожащих лапах. Шерсть на суставах вылезла, беззащитно белела гладкая розовая кожа.
И что-то дрогнуло в сердце доктора Ватсона:
- Ко мне… Фанта! Пойдем в душ купаться!
Так Фанта обрела свое имя и нового хозяина: жизнь продолжалась.
Жизнь продолжалась, и каждый день приносил новые сюрпризы. Подполковник Носов мотавшийся по тридцатикилометровой зоне на «козлике» со снятым тентом, загорел, похудел, выглядел озабоченным.
На третий день после нашей разведки в Припяти в соседнем полку угнали АРС с полной цистерной. Носов прокомментировал:
- Кто-то что-то решил дезактивировать.
- А та «Волга»?..
- … никуда не делась, - продолжил Тихонович. – На Кавказе за подобную тридцать штук отвалят, никто и не поморщиться.
- Мой оклад за десять лет беспорочной службы, - заметил вошедший в палатку доктор Ватсон. Вслед за ним просунулась морда Фанты. - В Средней Азии местные баи дадут и побольше.
- Да, марксизм-ленинизм х@рен обманешь. По науке феодальный строй сменяет капитализм. А мы им стразу социализм на чалму водрузили. Вот пропущенное звено и вылезает, - сказал Тихоныч и без перехода продолжил об экспортной «Волге». – Стоит другим на зависть, а «жигуленка», что был рядом, как корова языком…
- Мы же рапорт подали, - напомнил я, - чтобы на въезде был пост! И не только дозиметрического контроля.
- Поста нет, шлагбаум на веревочке поставили.
- Людей не хватает, - констатировал доктор Ватсон.– Вот, сегодня на АЭС работали четыре АРСа. Капитан Бобринев командиру докладывает, мол, две нормы выполнили на дезктивации бассейна, 500 квадратных метров. Вдобавок еще сорок контейнеров загрузили зараженным грунтом и ракушечником. Герой, конечно, как и его парни. Только теперь треть из них надо домой отправлять, предельную дозу набрали.
- Народа много, а людей не хватает, - непривычно грустно произнес Тихоныч. – Был вчера в Киеве, с тамошними ментами кое о чем перетерли. Выглянул в окно – пусто на улицах. Как вымерли все.
- Скорее, как после ядерного удара, - уточнил доктор Ватсон. – При чем не полноценного, максимум тактическим оружием. Хорошее напоминание. Те, кто сейчас на крыше четвертого энергоблока расчищает завалы после взрыва, набирают свои «рейганы» до нормы за пару минут… Да и вам, «товарищи из центра» пора бы, наконец, проверить накопители.
В отличие от большинства «ликвидаторов» в петлицах наших курток болтались плоские коробочки дозиметров-накопителей, не требующих ежедневной проверки. Но чтобы зафиксировать показания, нужно было специальное оборудование.
- Потом глянем, что там натикало, - беспечно возразил Тихоныч.
- Глядите, придет время уезжать, а дозиметрист в отлучке где-то. Что тогда будете делать?
- А мы следуем завету Иоанна Златоуста: не беспокойся о том, что будет, - пожал плечами Тихоныч. – Не пора ли нам выпить чайку? Меня в Киеве коллеги снабдили «Запеканкой».
Прав оказался не Иоанн Златоуст, а доктор Ватсон. Когда закончилась моя командировка, дозиметрист с разведчиками выезжал в соседнее село. Пока то да се до самолета оставалось совсем ничего.
На практике это означало много канители и взбучку от начальства, которому срочно требовался отчет об оперативной обстановке в зоне ликвидации аварии на ЧАЭС. Кстати, носившей тогда имя Ленина. Не посчастливилось в итоге ни ей, ни ему…
В армии есть две должности, которые проверяют офицера на профпригодность. Это командир роты и командир полка, они должны находить выход из любой ситуации.
Подполковник Степанов был из этой когорты:
- Есть у меня палочка-выручалочка из неприкосновенного запаса. Знает все козьи тропы, доставит в Борисполь в лучшем виде.
В качестве НЗ был представлен маленький вездеход ЛуАЗ. А палочкой-выручалочкой оказался тот самый водитель «кашалота», с которым мы ездили в Припять. Он был в «гражданке», но на шевелюре, так и не укрощенной уставной стрижкой, красовалась лихая кепка-чернобылка.
Я посоветовал ему сменить фуражку:
- Ты в ней по зоне мотался, а пыль, сам знаешь, радиоактивная.
- Зато мне почет от людей и ментов. Видят – «ликвидатор», и не тормозят. От радиации верное средство есть, доктор Ватсон шепнул по секрету. Да я и сам знал, что против нашей самогонки ни одна пыль не сдюжит.
В аэропорту Борисполь, куда мы домчались вовремя и без приключений, на кепку, действительно, смотрели с уважением. Сбоку я заметил на ней значок… с моей фамилией!
- Город такой есть в Закарпатье, Виноградов, -пояснил Кирпонос. - Вернусь туда героем и с бабками.
Командировочные в Чернобыле действительно шли в двойном размере. А день службы считался за три, как на войне.
Да это и была война. Война, где советская армия одержала свою последнюю победу.
П.
Осенью я снова вернулся в лагерь у села Потоки. Лес в окрестностях уже не пугал, как летом, багрянцем – не по сезону – листвы. Сейчас опаленные радиацией листья почти облетели. Зато необычно молчаливые вороны сидели на ветках в каком-то невероятном количестве.
Из «старичков» в лагере остались только Доктор Ватсон и командир полка, перебравший все мыслимые нормы «бэр», в которых измеряется поглощенная радиация.
От него я узнал, что неделю назад из Москвы прилетел и подполковник Носов. По старой памяти он обосновался в обжитой и утепленной палатке медика. А мне командир предложил свою «кибитку» - домик из ящиков от приходящих в Чернобыль со всех концов страны грузов.
- Только сейчас туда нельзя, - сказал Степанов. – Территорию контролирует противник. Силами в количестве одного человека.
- Вдвоем не справимся?
- Мы с замполитом пытались. Не вышло. Хочет крови и …денег!
- А причина?
- Фанта, - сказал командир полка. – Грозит отправить на живодерню. И как-то по всему выходит, что… Нет дыма без огня!
Беда пришла, откуда не ждали. В конце августа разведчики, вернувшись из очередного маршрута, вместе с данными о радиационной обстановке привезли и такую новость. Похоже, Фанта душит в деревнях цыплят.
Верить в такое никому в лагере не хотелось. Да, собака окрепла, действительно, бегает, где хочет, но…Зачем?
Предположение, что повар жмотничает, было с негодованием им отвергнуто;
- Еще и остается в миске.
- Теперь понятно, почему! Цыплята повкуснее будут. Заправится ночью, вот и дремлет весь день у палатки.
- Да быть такого не может!
Но разведчики твердо стояли на своем. Да, они видели метнувшуюся через дорогу рыжую собаку! А перед этим слышали истошное кудахтанье. А подъехав ближе, заметили на дороге окровавленные перышки
- Вот здесь это было, - уткнулся в точку на карте палец с обломанным ногтем. И уже как бы на документальном основании пригвождал Фанту к позорному столбу.
Против свидетелей обвинения выступила защита;
- Фанта, товарищи, охотничий пес! Инстинкт проснулся, понять можно.
И только доктор Ватсон, на которого были обращены все взгляды, молчал. Но в конце концов прозвучал еще один довод в оправдание Фанты. Будь он высказан в другом месте, при иных обстоятельствах, покрутили бы недоверчивые всезнайки пальцем у виска. Но здесь, в двухстах метрах от зоны, где невидимая и неслышимая, но от этого не менее реальная, присутствует она…
- Радиация влияет на собаку, возможно, дает толчок каким-то скрытым механизмам, пробуждающим агрессию…
Доктор Ватсон вспомнил, что в тот день, когда привезли Фанту, фельдшер на «таблетке» умчался в деревню помочь пасечнику, искусанному собственными пчелами. У него была сильнейшая аллергия, и не менее сильное удивление случившимся: впервые такое, бес, что ли, в них вселился?
А что, если действительно потусторонние силы заглянули в этот уголок Советского союза?
Чернобыль… Звезда Полынь… Русалки из реки Припять…
- А в довершение всего приперлась эта вот, Олеся с требованием возместить материальный ущерб в пятикратном размере. Да вот и она сама! - подытожил Степанов, позорно прячась за мою спину, - Выручай, будь другом!
А ведь она была красавица! И если отобрать пестрый платок, ватник, да и одеть поприличнее… или, напротив, выпустить на подиум в одном купальнике…
Статуя командора…Венера Ильская… А скорее Венера Каллипига, что означает прекраснобедрая…
Первый раз в жизни мне встретилась женщина на голову выше. К тому же, не раз слышанное на Украине выражение «полна пазуха цицок» нашло в Олесе материальное воплощение. Прижатый к дереву этими щедротами, я не мог не согласиться, что воровать плохо. Особенно цыплят. Особенно у одинокой девушки, которую некому защитить, потому что ни в партии, ни в профсоюзе она не состоит.
Зато слушает радио, где Горбачев говорит, что теперь перестройка, и бесчинства к местным громадянам нельзя применять.
Выслушав мой доклад вечером в палатке доктора, подполковник Носов сказал:
- Я у Фанты в долгу. Она мне крепко помогла. Мозги прочистила.
- Как и когда?
- Третьего дня, когда машинку сюда на дезактивацию притащили. – А как… Расскажу после, сейчас нам нужна …Засада! Это самое верное дело. Надо приглядеться к этому курятнику. И к этой Одарке тоже.
- К Олесе, - поправил я, - но очень одаренной.
- Вот и познакомимся поближе, - обещал подполковник Носов. – Оружие есть?
- Авторучка.
- Отдай доктору Ватсону, он ведь должен запечатлеть наши подвиги. У дежурного по части возьми ракетницу. Фанта тоже остается здесь. Она мне уже свое слово сказала.
Украинская ночь была не только тиха, но и непроглядна. Откуда-то в части появился старенький «Газ-69», более юркий и не такой шумный, как «УАЗы». А главное, с гражданскими номерами.
Я за рулем, Тихоныч с недопитой бутылкой, мы уже через полчаса были у хуторка, примыкавшего к лесу уже за границей тридцатикилометровой зоны радиационного заражения.
Оставив машину у обочины сельской дороги, последние сто-двести метров прошагали чуть не на цыпочках. Вот и дом нашей заявительницы. За высоченным забором поблескивала под Луной крыша из оцинкованного железа.
В ожидании время тянется медленно. Из леса тянуло сыростью. Но у нас было чем согреться, и о чем поговорить. Конечно, о начатом и незаконченном летом деле о краже машин из Припяти. И, похоже, не одни цыплята заставили Тихоныча притащить меня на опушку леса к дому одаренной Олеси.
Вдали на дороге прорезался луч фары. Мотоцикл! Треск двигателя не заглушил ласкающий сердце звук передернутого затвора. Вот оно как!
- Готовимся!
Мотоциклиста явно ждали. Тяжелые ворота поползли в сторону.
- Вперед, не полезем же мы через забор!
Неожиданность – подруга успеха. Не столько мотоциклист, как Олеся оказала яростное сопротивление.
- Ракету! – прохрипел Тихоныч, придавленный к забору разбушевавшейся фермершей.
Впрочем, тогда подобные определения были тогда не в ходу. Частная торговка, спекулянтка… Ростки надвигающегося капитализма еще только пробивались через украинский чернозем. Который сорок лет спустя хозяйственные голландцы будут вагонами увозить в свою маленькую уютную насыпную страну.
А тогда… Страна еще не знала аббревиатуры ОМОН, этот боевой отряд милиции будет создан в 1988 году, спустя два года после аварии на ЧАЭС. Поэтому справится с Олесей нам помог спецназ ГРУ, где у Тихоныча были друзья еще по Афганистану.
Обошлось без потерь. Только двум бойцам подполковник Носов выписал справки для жен, что царапины от ногтей получены ими при выполнении специального задания.
И, наконец, мотоциклист…
- Везем его в лагерь, - приказал Тихоныч. – Где история начиналась, там и должна закончится.
Несмотря на позднюю ночь, в палатку медпункта собралось немало народа. Доктор Ватсон всем разлил чай, и сел в кресло, а Тихоныч на правах Шерлока Холмса закурил. Правда, не трубку, но дыма и тумана в этой истории было без того достаточно.
Летом началось с того, что энергетик из эвакуированной Припяти увидел свой автомобиль на улице в Киеве. Не кража переполошила милицию, а последствия, которые неизбежно настигнут покупателей угнанных машин. Для работы по делу были привлечены не только местные кадры, но и особые отделы воинских частей. Направление возглавил подполковник Носов, вместе с которым мы направились в Припять.
Впоследствии был угнан АРС – авторазливочная станция. Основная боевая машина в Чернобыле, предназначенная для дезактивации облученной техники. Выходило, что воры понимают опасность зараженной техники. Конечно же, вспомнился короткий разговор дозиметриста с участковым и корреспондентом в Припяти у экспортной «Волги». Кто из двоих мог сообщить необходимую информацию похитителям?
Машины продолжали исчезать, несмотря на выставленные заградительные кордоны. Воры были местными, и хорошо знали все обходные пути. Когда украденные автомобили появились на границе в Чопе, подполковника Носова вызвали на ковер в столицу.
Волшебный пендель сказался, или оперская удача, но после возвращения Тихоныч наткнулся в лесопосадке у Припяти на ту самую экспортную «Волгу». Мародеры не сумели избежать соблазна. Но машина заглохла в пяти километрах от городка, где и была обнаружена. А затем доставлена в полк.
- Матчасть надо учить, если воруешь машины, - обратился Тихоныч к задержанному, сидевшему на табурете, опустив голову. – Впредь знай, что небольшими партиями «Волги» ГАЗ-24 отправлялись на экспорт с дизельными двигателями. А ты залил бензин вместо солярки. Вот лошадка и заупрямилась! Но если бы не Фанта…
Виктор Тихонович наклонился и погладил собаку:
- Да, умница, именно ты нашла под сиденьем кепку-«чернобылку» со значком города Виноградов, откуда ты родом, гражданин Кирпонос. Сбила меня с толку твоя фамилия! Вот и не обратил я внимание, что ты не из части, а местный доброволец.
- В тот день штатный водитель «кашалота» получал в ВАИ свои отобранные права, вот я и попросил Кирпоноса, - вставил командир полка.
- Присмотрелись внимательнее, а у тебя здесь, оказывается, любовь завелась. И это ты, на свою голову, еще и подругу настропалил, чтобы нас отвлекала… Ничего, от этой кепки теперь цепочка потянется, - подвел итог Тихоныч, напялив фуражку со значком на голову Кирпоноса.. – Гляжу, опять патлы отрастил! Ничего, теперь есть кому тебя постричь наголо!
И, выдохнув, Виктор Тихонович Носов выпил остатки чая, блаженно зажмурившись. Потому что не такой я был дурак, чтобы из Ленинграда привезти в зону, где сухой закон, всего одну бутылку конька.
- А как же Фанта? – спросил доктор Ватсон.
Ш.
Но и на этом не завершается история собаки, спасенной в городке Припять. Корреспондент районной газеты написал о Фанте заметку - Чернобыль тем летом был в топе новостей. И очерк «Канис фамилиарис» попал в конце концов на страницы сборника Агентства печати Новости для зарубежных стран, распространявшийся через наши посольства.
Среди западных старушек нашлось немало желающих «усыновить» Фанту. Какая-то британская миллионерша даже основала фонд имени чернобыльской собаки, пригласив ее вместе с хозяином подышать воздухом свободы на Британских островах.
И, конечно, Фанта туда отправилась. Но вместо доктора Ватсона, (полковник медицинской службы в отставке Ватин и сегодня преподает в Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге), сопровождал знаменитость… Шерлок Холмс.
Не знаю, как так получилось, но однажды, включив телевизор с итогами выборов в Европарламент, я увидел на экране постаревшее, но знакомое лицо... Именно он собирал затем подписи за импичмент многодетной матери - получив опять прозвище лиса с волчьими зубами.
И лисий хвост напоследок еще мелькнет в этой истории. Все же цыплята у Олеси действительно пропадали. Забор подкопала лиса, и однажды угодила в капкан, поставленный очередным хлопцем из курятника любвеобильной хуторянки.
И теперь, закрыв глаза, я снова вижу Фанту, дремлющую у палатки. Там, в краю вечной охоты, куда рано или поздно отправимся все мы. Я позову, и Фанта кинется навстречу огненно-рыжей стрелой, оперенной солнечным ветром галактики…
Владислав Виноградов.
Редактировал BV.
.
Все детективы клуба читайте здесь
=====================================================
Друзья! Если публикация понравилась, поставьте лайк, напишите комментарий, отправьте другу ссылку. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно! ======================================================