Елена сидела на кухне и смотрела, как чайник закипает. Пар поднимался к потолку, оседал на вытяжке, а она всё смотрела. Не отрываясь. Как будто это был самый важный процесс в её жизни.
За стеной соседи включили телевизор — новости орали что-то про погоду. Елена встала, выключила газ. Чайник ещё пару секунд шипел, потом затих. Она так и не налила себе чай. Просто стояла, держась за край стола.
Телефон лежал экраном вниз. Она перевернула его — сообщение от Артёма висело на экране уже полчаса: «Приеду вечером. Поговорим».
«Поговорим». Елена хмыкнула. Когда муж писал такое, разговора не получалось. Получался монолог — его монолог, где она должна была молча кивать и соглашаться.
Она налила-таки чай, но пить не стала. Просто держала кружку в руках, грея ладони. На улице октябрь устроил генеральную репетицию зимы — ветер выл в форточку, небо висело серое и низкое.
Артём пришёл ровно в восемь. Ключ в замке, щелчок, шаги в коридоре. Елена сидела всё там же, на кухне. Чай давно остыл.
— Привет, — он зашёл, не снимая куртку. Лицо напряжённое, какое-то деревянное.
— Привет, — ответила она. — Ужинать будешь?
— Нет.
Повисла пауза. Артём прошёл к окну, посмотрел на двор. Потом резко обернулся.
— Ты знаешь, о чём я хочу поговорить?
Елена пожала плечами.
— Откуда мне знать. Ты же ничего не говоришь последние недели. Только молчишь и в телефон смотришь.
— Я молчу? — он усмехнулся, но без улыбки. — Это ты молчишь, Лен. Когда я спрашиваю, почему ты опять не позвонила маме, когда приглашаю тебя к родителям — ты молчишь. Когда я прошу помочь с ремонтом в их доме — ты находишь отговорки.
— Артём, — Елена сжала кружку сильнее, — я работаю. У меня график ненормированный. Я не могу каждые выходные ехать к твоим родителям и красить заборы.
— Заборы? — он повысил голос. — Там не забор! Там нужно было просто помочь матери разобрать вещи на чердаке. Один раз! За три месяца — один раз!
— Я была занята.
— Занята, — он повторил, будто проверяя слово на вкус. — А когда твоя сестра просила посидеть с детьми, ты не была занята. Когда подруга звала на день рождения — ты нашла время. А для моей семьи — занята.
Елена поставила кружку на стол.
— Артём, ну при чём тут это? Моя сестра один раз попросила. Один. А твоя мама...
— Что — моя мама? — он шагнул ближе. — Договаривай.
— Твоя мама звонит каждый день. Каждый! И каждый раз спрашивает, почему я не приготовила тебе то или это. Почему у нас в квартире не так лежат полотенца, не так расставлена посуда. Она даже замечания делает, как я складываю твои рубашки!
— Она хочет помочь!
— Помочь? — Елена встала. — Артём, она хочет всё контролировать. И ты это прекрасно понимаешь, просто не хочешь признавать.
Артём провёл рукой по лицу. Выдохнул. Потом сел на стул напротив.
— Лена, мама считает, что ты меня не уважаешь. Что ты не уважаешь нашу семью.
— Это она так считает или ты?
— Какая разница?
— Огромная, — Елена скрестила руки на груди. — Если это её слова — то это одно. Если твои — совсем другое.
Он молчал. Смотрел в стол. За окном завыл ветер сильнее, хлопнула чья-то дверь на площадке.
— Мама права, — сказал он наконец. — Ты недостойна нашей семьи.
Елена замерла. Слова прозвучали так обыденно, будто он сообщил, что закончилось молоко.
— Что?
— Ты слышала.
— Я слышала, — она медленно опустилась обратно на стул. — Но не поняла. Повтори, пожалуйста.
— Ты недостойна нашей семьи, — он поднял глаза. — Я хочу развода. И квартиру я забираю.
Тишина. Холодильник загудел — противно, монотонно. Соседи за стеной включили музыку, какую-то попсу с воющими гитарами.
— Квартиру, — повторила Елена. — Ты хочешь забрать квартиру.
— Да. Она записана на меня.
— Артём, эту квартиру мы покупали вместе. Я отдала все свои накопления на первый взнос. Ты что, забыл?
— Документы на меня. Юридически — это моя квартира.
Елена рассмеялась. Нервно, истерично. Сама не поняла, откуда взялся этот смех.
— Я пять лет тут живу. Пять лет делала ремонт, таскала мебель, драила полы. Ты серьёзно?
— Я серьёзно.
— А почему, интересно? Почему ты вдруг решил, что я недостойна?
Артём встал, прошёл к окну. Постоял, глядя на двор. Потом обернулся.
— Потому что ты не умеешь быть женой. Ты думаешь только о себе. Мама тебе говорила — нужно больше времени уделять семье, а не работе. Нужно готовить нормальные ужины, следить за домом. А что ты делаешь? Приходишь в девять вечера, разогреваешь полуфабрикаты и падаешь спать.
— Я работаю, — Елена сжала кулаки. — Я зарабатываю деньги. Или ты забыл, что половина кредита за эту квартиру — моя зарплата?
— Деньги — это не всё, Лен. Женщина должна быть хранительницей очага. Должна создавать уют. А ты...
— Я что?
— Ты холодная, — он выпалил. — Ты не умеешь быть мягкой, заботливой. Ты как робот — работа, дом, работа, дом. Никакой нежности, никакого тепла. Мама сразу это заметила. Она говорила, что с тобой что-то не так. Но я не слушал. Думал, со временем изменишься.
Елена встала. Подошла к окну. Во дворе кто-то выгуливал собаку, маленькую, лохматую. Собака прыгала по лужам, хозяйка кричала что-то, но собака не слушалась.
— Ты хочешь сказать, что твоя мама решила, какая я должна быть жена, а я не подхожу под её стандарты?
— Это не её стандарты. Это... общепринятые нормы.
— Общепринятые, — Елена обернулась. — Артём, мы живём в двадцать первом веке. Женщины работают, строят карьеру. Это нормально.
— Не за счёт семьи.
— За счёт семьи? — она шагнула к нему. — Я ни разу не забыла про твой день рождения. Ни разу не пропустила важное событие. Я всегда поддерживала тебя, когда у тебя были проблемы на работе. Я готовила, убиралась, стирала. Что ещё нужно?
— Ты не ездила к родителям.
— К твоим родителям! К своим я езжу!
— Вот именно, — он ткнул пальцем в её сторону. — Своих ты не забываешь. А моих — игнорируешь.
— Я не игнорирую! Я просто не могу быть там каждый день! Артём, у меня своя жизнь. Я не обязана отчитываться твоей маме за каждый шаг.
— Ты обязана уважать её. Она старше, мудрее. Она хочет для нас лучшего.
— Она хочет контролировать. Это разные вещи.
Артём резко развернулся.
— Всё. Я устал спорить. Я принял решение. Разводимся. Ты съезжаешь.
— Куда?
— Не моё дело. Можешь к родителям, можешь снимать жильё. Мне всё равно.
Елена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Как будто натянутая струна лопнула, и теперь всё рассыпается на части.
— Ты это серьёзно, — она произнесла это утвердительно, не спрашивая.
— Да.
— Из-за того, что я не угодила твоей маме.
— Из-за того, что ты не угодила мне.
— Но ведь это она тебе всё это говорила, правда? — Елена шагнула ближе. — Это она убедила тебя, что я плохая жена. Это она внушила тебе, что я холодная, что я не забочусь о семье. Признайся.
Артём молчал. Отводил взгляд.
— Артём, посмотри на меня. Это правда?
Он вздохнул.
— Мама видит больше, чем я. Она опытнее. Она прожила долгую жизнь, вырастила меня. Она знает, какой должна быть хорошая жена.
— И я не подхожу.
— Нет.
Елена кивнула. Медленно. Потом повернулась, пошла в комнату. Достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи.
— Что ты делаешь? — Артём зашёл следом.
— Собираюсь. Ты же хочешь, чтобы я съехала.
— Я не говорил, что прямо сейчас.
— А какая разница? — она не оборачивалась. Механически складывала футболки, джинсы. — Сейчас или завтра. Результат один.
— Лена...
— Что?
Он замолчал. Постоял в дверях, потом ушёл обратно на кухню.
Елена собирала вещи ещё полчаса. Брала только самое необходимое — одежду, документы, косметику. Всё остальное оставляла. Книги на полке, любимую кружку, фотографии в рамках. Зачем это брать? Всё равно напоминанием будет. О пяти годах, которые оказались пустым звуком.
Когда она вышла в коридор с двумя сумками, Артём сидел на кухне. Смотрел в телефон. Даже не поднял глаза.
— Я ухожу, — сказала Елена.
— Хорошо.
— Ты не хочешь даже попрощаться?
Он наконец поднял взгляд.
— Это к лучшему, Лен. Честно. Мы не подходим друг другу. Лучше расстаться сейчас, чем тянуть ещё годы.
— Значит, пять лет — это тянуть, — она усмехнулась. — Понятно.
— Я не это имел в виду.
— Неважно, что ты имел в виду, — Елена взялась за ручку двери. — Знаешь, Артём, я правда старалась. Я правда хотела, чтобы у нас всё получилось. Но твоя мама... Она с самого начала меня не приняла. И ты выбрал её.
— Это моя семья.
— Я тоже была твоей семьёй.
— Была, — он кивнул. — Теперь нет.
Елена открыла дверь. Холодный воздух ударил в лицо. На лестничной площадке пахло сыростью и старой краской. Она вышла, закрыла за собой дверь. Постояла немного, прислушиваясь. За дверью тишина. Артём даже не пошёл провожать.
Она спустилась вниз. На улице стемнело окончательно. Фонари горели тускло, ветер трепал голые ветки деревьев. Елена достала телефон, набрала номер сестры.
— Алло?
— Марин, это я. Можно к тебе приехать? Переночевать.
— Что случилось?
— Потом расскажу. Можно?
— Конечно. Приезжай.
Елена повесила трубку. Пошла к остановке. Сумки оттягивали плечи, но она не замечала. Шла и думала — о пяти годах, о квартире, о муже, который выбрал маму вместо неё. И самое страшное — она даже не злилась. Просто пустота внутри. Как будто что-то важное вырвали, а дыру не зашили.
На остановке горел одинокий фонарь. Елена присела на лавку, поставила сумки рядом. Автобус должен был прийти через десять минут. Она смотрела на дорогу, на редкие машины, проносящиеся мимо. Думала, что завтра нужно будет искать жильё. Думала, что нужно будет объясняться с родителями, отвечать на вопросы. Думала, что нужно будет как-то жить дальше. Но как — пока не знала.
Автобус пришёл вовремя. Елена села у окна, положила сумки на соседнее сиденье. За окном мелькали дома, фонари, редкие прохожие. Она прислонилась лбом к стеклу. Холодное. Город плыл мимо, безразличный и чужой.
Телефон завибрировал. Елена посмотрела — сообщение от Артёма: «Ключи оставь на столе, когда заберёшь остальные вещи».
Она не ответила. Просто выключила телефон и засунула его в карман.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: