Кощунством было бы выделять чьи-либо актёрские достижения в этом фильме, поскольку его ключевая особенность — это гармоничность всех составляющих. Используя далеко не новый сюжет о послеродовой депрессии, Линн Рэмзи, опираясь на накопленный годами опыт, превращает историю в настоящее кинематографическое чудо. Фильм словно вытаскивает этот год из творческой ямы, доказывая, что кино всё ещё живо и способно приносить глубокое удовольствие.
Экранная пара Грейс (Дженнифер Лоуренс) и Джексон (Роберт Паттинсон) разыгрывает перед зрителем историю семьи, переезжающей в старый родовой дом, где когда-то застрелился дядя Джексона. Короткая экспозиция, насыщенная бурными эмоциями под композицию Eals, рассказывает нам больше, чем могли бы поведать слова. Мы видим Грейс молодой и беззаботной, затем беременной, а потом родившей. Её настроение меняется в течение нескольких коротких эпизодов, и громкий панковый звук постепенно уступает место тихой гитарной мелодии.
Звук здесь, как и все прочие элементы, подчинён общей задаче — раскрытию истории и эмоциональных состояний персонажей. Он выполняет эту функцию не менее полно, чем камера или цвет. Иногда отдельный элемент выходит на передний план и перетягивает на себя внимание зрителя, чаще всего эта роль очевидно достается персонажу Лоуренс, что вполне объяснимо. Но внимание цепляют и мельчайшие монтажные находки. Например, великолепная склейка: палец во рту Лоуренс сменяется сигаретой в зубах Паттинсона. В отдельности эти сцены значат немного, но вместе выразительно подчёркивают наслаждение Грейс и одиночество Джексона.
Операторская работа становится здесь продолжением эмоциональной речи героев. В сцене автомобильной поездки камера расположена на капоте перед персонажами. На вопрос о причинах стресса героиня не отвечает, вместо этого камера медленно смещается от задающего вопрос к слушающему, ненавязчиво фиксируя между ними застывшего на заднем сиденье ребёнка. А использование оптики Пецваля, создающей позади персонажей вихреобразное боке, не только становится прекрасным визуальным дополнением, но и позволяет оператору работать с настроением, внутренними состояниями героев. В фильме остается в том числе и несколько эпизодов, что остаются не совсем оправданными, но при этом визуально цепляющими.
Стоит отметить и работу художников с интерьерами и объектами, оказывающимися в кадре. Дом становится не просто местом действия, его угловатые, порой перегруженные формы создают ощущение нарастающей тревоги и нестабильности. Героиня Лоуренс, постоянно убегающая в лес, словно ищет свободу и спасение от омута безумия, в который её день за днём втягивает обыденная цикличность. Круглые и гладкие формы же играют роль противовеса грубой угловатости: квадратный торт в начале фильма в финале становится круглым; грязные круглые тарелки, заключённые в квадратные раковины, символизируют не только бытовой упадок, связанный с затянувшимся депрессивным состоянием, но и свободу, заключённую в клетку. Лошадь, чьи гладкие и естественные формы сильно резонируют с высокими, голыми стволами деревьев, явным образом символизирует свободу, и во многом рифмуется с мотоциклистом, что раз за разом является Грейс.
Фильм при всей своей самостоятельности много чего берет из культовых работ, что уже так или иначе затрагивали подобные темы, но в первую очередь важно то, что все эти элементы формируют в фильме особый купаж эмоций и чувств, а также радость от того, как мастерски Рэмзи удаётся соединить отдельные компоненты в единый кинематографический опыт. Ближе к финалу, сидя в зале, я неоднократно думал: «Ну вот сейчас фильм точно закончится». Но режиссёр каждый раз продолжала, добавляя ещё один, более эмоционально мощный эпизод, чтобы в конце вывести повествование на вершину образности и завершить его на максимально высокой ноте.
С 27 ноября, благодаря Про:взгляд, фильм можно увидеть в кинотеатрах. По возможности выбирайте зал с хорошим звуком, так как многие сцены буквально вбивают в кресло своей неожиданностью и сопровождающими звуковыми эффектами.
Автор текста: Юра (t.me/thiswewatch)