В 71 году до н. э. армия непокорных, возглавляемая легендарным Спартаком, оказалась на юге Апеннинского полуострова, поджимаемая с севера армией Марка Красса.
Тогда Спартак попытался найти способ переправить часть своих людей на Сицилию. И этот выбор не был случайным. Сицилия оставалась нестабильным регионом — за последние 60 лет там дважды вспыхивали крупные восстания рабов (135-132 годы до н. э. и 104-101 годы до н. э.). Оба длились годами и в них принимали участие десятки тысяч повстанцев.
Спартак рассчитывал пополнить припасы, восстановить силы и разжечь новый очаг восстания, который на сей раз не будет потушен. На острове на плантациях трудились тысячи и тысячи физически крепких невольников — потенциальная армия. А местность благоприятствовала партизанской войне.
Пламя борьбы
Сначала он пытался договориться с Киликийскими пиратами, которые пообещали предоставить корабли и обеспечить переправу через Мессинский пролив в обмен на щедрую оплату. Получив предоплату, пираты просто исчезли.
Несмотря на обман, Спартак продолжал искать способ переправить войска. И, кажется, помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали: Публий Гавий, римский купец из Этрурии (область на северо-западе древней Италии), был готов помочь организовать переправу части армии восставших на Сицилию.
Римляне часто плавали из Регия в Мессину и обратно, причем даже зимой — в самое неблагоприятное время года. И Гавий, знавший эти маршруты, мог либо организовать переброску спартаковских сил, либо передавать информацию о ситуации на Сицилии.
Жестокая казнь
Античные источники сообщают, что Гавия разоблачили, задержали и бросили в тюрьму. Гай Веррес, наместник Сицилии (73-71 годы до н. э.), обвинил его в шпионаже в пользу восставших рабов.
Веррес приказал пытать Гавия, выбивая показания любой ценой. Затем купца распяли.
Это событие стало грандиозным скандалом, так как пытки и распятие в отношении римских граждан были запрещены. Веррес фактически лишил Гавия гражданства, обвинив в измене родине.
Дело Цицерона
Несколько лет спустя молодой оратор Марк Туллий Цицерон использовал дело Гавия как главный довод в судебном процессе против Верреса.
Цицерон не только обвинял наместника Сицилии в жестокости и коррупции (соверешнно справедливо), но и припомнил ему распятие гражданина Рима, которое стало символом беззакония Верреса.
Сегодня историки не располагают прямыми доказательствами, что Гавий действительно помогал армии Спартака — только обвинение самого Верреса. Но сам факт, что купец был казнен за подозрение в связях с восставшими, говорит о том, что такая возможность всерьез рассматривалась.
Впрочем, история выглядит вполне правдоподобно. К восстанию Спартака присоединялись не только рабы, но и свободные бедняки, разорившиеся крестьяне и те, кто разделял идеи восставших. Римский купец, готовый рискнуть жизнью и гражданством ради помощи непокорным, вполне вписывается в эту картину.