Представьте: вы платите за квартиру, в которой нет душа, в комнатах плесень, а с потолка осыпается штукатурка. Дом кричит «Помогите!». Одни уже сбежали, другие все так же ждут чуда, глядя на разваливающиеся стены. На протяжении нескольких лет жители этого общежития в Сергиевом Посаде борются за признание его аварийным.
Получилось ли у них добиться желаемого — читайте в статье UJ.
I
История затягивается на два года.
Февраль 2022 года. Это было на улице Кооперативная, в районе вокзала в Сергиевом Посаде. Стоящие почти рядом с остановкой жилые дома сначала не вызывают никаких вопросов. «Ну стоят себе и стоят», – может подумать себе обычный прохожий. А может и задаться вопросом: «Что находится внутри этого здания, и есть ли там вообще жизнь?».
Один такой дом есть. Своей наружностью он не отличается от остальных, стоящих рядом зданий. Разве что положение заставляет этот дом казаться не таким уютным внутри.
Он темно-кирпичного цвета с белой полосой. Оттенок тусклый. Внешний вид дома сравним с потерявшим надежду в лучшее человеком, который так же постепенно «разваливается». Пройдясь по переднему двору и разглядев здание со всех сторон, улыбка, которая появилась от желания исследовать дом, спадает с лица. Обвалившиеся местами кусочки стен будто бы кричат каждому прохожему: «Помоги мне!».
Зайти внутрь не проблема – каждый желающий может оказаться внутри дома и «попутешествовать» по грустному коридору разваливающегося домишка. Зайдем и мы.
Неширокий подъезд. С одной стороны – окна, а на подоконниках лежат квитанции об оплате ЖКУ, с другой – стены, на которых кое-где висят картины. Признаюсь, атмосфера была ужасающей. Пол в подъезде не был блистательно чистым, но и совсем грязным его назвать невозможно. Впрочем, этот дом давно завлекал меня своей «таинственностью», а интерес к жизни людей здесь – еще больше.
Как они, живя в этом страшном и холодном доме, выживают здесь? Почему жильцы остались тут? Я рассматривала квитанции у окна в надежде увидеть ФИО одного из жильцов и впоследствии связаться с ним, чтобы узнать как можно больше об этом доме.
Но везде было только одно:
«Кому: клиент Мосэнергосбыт.
Куда: адрес и квартира 16».
По всей видимости, квартиры в доме не принадлежали проживающим. Квитанции, похоже, выбрасываются на подоконник, чтобы люди искали свою квартиру и оплачивали проживание.
На мои мысли, будто бы просьбу, о том, чтобы пообщаться с одним из проживающих, в подъезд вышел мужчина средних лет закурить сигару.
— Вы здесь живете?
— Да-а, – с протяженностью произнес мужчина,
— Я слышала, что жильцы борются за признание дома аварийным, но у них никак не получается…
— Так и есть. У нас тут рушится все, вплоть до крыши. Про отопление вообще молчу – зимой здесь сущий ад. Стены разваливаются. Где нам жить – не знаю. Уеду потом отсюда когда-нибудь,
— Пока не кажется, что дом настолько в плохом состоянии,
— А ты пройдись по этажам – увидишь полную картину,
Я отложила квитанции, которые нервно перебирала в руках, в сторону и рванулась осматривать «полную картину».
Пройдя через скрипучую дверь, которая делила подъезд дома от остального, я оказалась в длинном коридоре с еле горящей лампой. Из одной двери на первом этаже доносился детский смех, из другой – невнятный разговор стариков. Своим присутствием люди освещали все в этом мрачном доме.
Раньше это было общежитие Лакокрасочного завода. Кто смог, тот приватизировал свое жилье… ну разве что комнату. В водоканале этот дом до сих пор числится общежитием с общими кухнями и душевыми кабинками. В других документах статус дома почему-то поменялся, об этом не знают сами жильцы.
Прогулявшись по коридору первого этажа, я забрела к одному из подвалов дома. Везде чувствовалась сырость, особенно там. Затопленные и темные подвалы могли стать изюминкой этого домишка. Но они лишь часть реального хоррора. Плесень на стенах и потолке добавляли только больше кошмара в котел с проблемами. Меня немного протрясло от жуткости сего места, но недолго думая, я пошла к кухне.
Там не было ничего особенного: на протянутой, от одной стены до другой, нитке висели высохшие вещи. На общей кухне стоял маленький стол со странными табуретками. От сырости они начали расслаиваться и сидеть на них было бы мучительным испытанием.
Дом стоял, словно призрак былого величия, медленно погружаясь в пучину забвения.
Стены, некогда крепкие и надежные, теперь покрывались плесенью, как и все в этом доме. Штукатурка осыпалась, обнажая кирпичи. В длинном коридоре располагалось одинокое окно. Когда-то оно было чистым и сияющим. Но не сейчас. Сейчас здесь разруха. Да и жильцы сами согласны с этим. Во время исследовании дома я заметила одну детальку. Ею были скрипучие полы. Они скрипели под тяжестью каждого шага, как будто здание само пыталось оттолкнуть нежеланных гостей.
В каждой комнате нет душевой кабинки. Но всем жильцам приходится платить за общую воду, даже если они не пользуются ею. Кстати о кабинках.
Душ – самое сырое помещение в страшной локации. Плесень там везде. Куда ни глянь – все в этом налете. Запах стоял чудовищный. Тяжелый, затхлый, вызывающий тошноту и головокружение. Жильцам приходится привыкать к имеющемуся. Деваться-то некуда. Резко решиться на переезд было бы сложно. Да и все желающие уже покинули помещения этого жестокого квеста.
Грибок и плесень опасны для здоровья людей, так как их споры легко проникают в дыхательные пути и оседают на коже, вызывая негативные последствия для организма. А люди здесь… живут. И живут долго. Что же может произойти со здоровьем жильцов? Это же мучения. Просыпаешься каждый день в ветхом доме, ощущаешь эту сырость, тебя немного потрясывает от холода… Но жить-то надо. Кому-то нужно кормить семьи, кто-то пытается выжить в одиночку. Людей здесь объединяет только одно — они долгие годы пытаются через суды добиться признания дома аварийным.
Кто разносит платежки за коммуналку? Откуда они? Вопросы остаются без ответа. На это вообще нет никакой документации.
Заглянем на второй этаж?
Как и внизу, здесь не было ничего радужного: такая же осыпающаяся штукатурка, но в большем количестве, те же скрипучие полы, разве лишь с дополнением – местами были горочки от влаги. А окно в коридоре было с трещинами, через которые дул неприятный ветер.
Это было отличным местом для подростков, которые постоянно где-то лазают. Как в хоррор квесте, но здесь ты убегаешь от недовольных жильцов с грязной половой тряпкой в руке. Одно неправильное действие — и ты добыча голодных. А таких незваных гостей раньше стабильно было по два раза: трусишки, но так сильно желающие побегать по разрушающемуся дому, приходили днем, более смелые — вечером, ближе к ночи. Сначала «посетители» вели себя тихо. Ну кто хочет быть замеченным и пойманным здесь? Это все-таки не подъезд, где за присутствие не будут смотреть косо. Это легкий доступ в одну из комнат, даже закрытую наглухо на ключ. Каким жильцам было бы приятно осознавать, что по их дому лазают? Здесь все же кухни и душ общие. Дом без защиты: на входной двери нет ни домофона, ничего.
Вот ты сидишь на общей кухне. Справа у тебя готовится еда на плите, слева – на столе лежит телефон и заряжается. Резко нужно зайти в комнату, взять, например, масло или приправы. Как ни в чем не бывало уходишь за необходимым, даже если твое помещение через стенку. Возвращаешься, раз – и твоего телефона уже нет. И что делать в таких ситуациях? Камер наблюдения нет, на кухне ты был один.
А люди так и живут.
Я недолго бродила по погибающему «отелю». У меня было какое-то необъяснимое неприятное ощущение от всей картины. Больше не хотелось тревожить жильцов своим присутствием.
Несмотря на многочисленные обращения в администрацию города, дом аварийным так и не был признан. Хотя в нем кричало об это все.
II
Я вернулась сюда спустя два года.
Дом все такой же. Разрушения все те же. Зима 2024 года.
Вспоминая положение здания раньше, сейчас он стоял как спичечный домик. Подуешь – он развалится. Штукатурка вместе с кирпичной краской обваливается чуть ли не каждодневно. Страшно ходить под этим домом. «А если на меня сейчас упадет что-нибудь?».
Желание исследовать здание спустя года только усилилось. Интересно, есть ли какие-то изменения или все только хуже?
Подхожу к входной двери. Раньше у меня не было сильного страха войти сюда. Из-за своего вида дом напоминал заброшенное здание, где стабильно лазают подростки или укрываются люди с зависимостями. Что ж. Я толкаю дверь и вхожу.
Меня встретил запах сырости. Он все так же, как два года назад, сковывал меня и давил на виски. Необычное ощущение… Скорее, отвратительное.
Подъезд начал разваливаться со всем за компанию. Атмосфера все так же была жуткой. Ну хоть что-то стабильно в этом доме.
Изменились даже разрушения: плесени на стенах было больше, чувствовались сырость и холод, свет в лампах был приглушенным.
Никого из жильцов на своем пути я не встретила, да и не слышны были разговоры из комнат, как раньше. Вероятно, многие переехали и покинули насовсем этот хаос.
Долго не бродила по первому этажу: все было ясно почти сразу, явных улучшений не было видно.
Поднимаюсь на второй этаж.
Атмосфера стала ужасающей. На потолке было большое количество плесени. Стены сильно обвалились. Неприятно скрипел пол. Свет был приглушенным.
Это не локация из хоррор квеста, это дом на улице Кооперативная.
За время моего отсутствия здесь от здания отказалась управляющая компания. Раньше воду из подвалов откачивали. Проблема с сыростью в них на время уходила, но так же и временно возвращалась. Сейчас же скопившуюся жидкость прежние насосы не трогают. Жители остались наедине с проблемой.
В коридоре на первом этаже особо ничего не поменялось. Разве что неприятный запах и влага усилились, а плесень перешла на почти на все стены. Раньше она была на потолках и лишь немного захватывала стены.
Жители пытаются устранять загрязнения и прочие неприятности, но, увы, это не везде удается.
Жильцы все так же ходили по судам, пытались добиться своего.
Ну как дом, до которого коснешься пальчиком, начинает рушиться, при этом оставаясь не признанным аварийным? Этот вопрос останется загадкой для всех жильцов. Прошлая управляющая компания никак, по видимому, не хотела как-либо взаимодействовать с этим общежитием. Люди мучались каждый день, не зная, что делать. Пытаешься достучаться туда – посылают в другое место, там – либо игнорируют, либо говорят, что проблемы нет. Что за абсурд? Каждое утро у жителей начиналось с тревоги: не обрушится ли потолок сегодня? Не затопит ли очередной дождь их квартиры? Равнодушие и бездействие управляющей компании и администрации моментально «отвечали» на всевозможные вопросы.
В прошлые годы дом не был признан аварийным, несмотря на его положение: осыпающиеся стены, протекание крыши и другие проблемы. Кто хотел продолжать жить здесь в чудовищных условиях? Никто.
Суды, требование встреч с администрацией, отправка заявлений…
Все попытки были безуспешными.
Но дело все-таки дошло до администрации, и в ноябре 2023 года здание признали аварийным.
Жильцы смогли.
В доме появилась новая управляющая компания.
Но даже это уже не сможет спасти ветхое здание. Проблему нужно было устранять раньше, когда никто не хотел заниматься подобными вопросами. В то время, как люди из администрации или управляющей компании спали в своих домах спокойно и сладко, видя прекрасные сны, жильцы из аварийного дома в это время надеялись и молились, чтобы на них за ночь не упало что-нибудь и не осыпалась штукатурка.
Позже дом внесли в программу «Переселение граждан из аварийного жилья» со сроком расселения до конца 2027 года. Несмотря на все это, с каждым днем дом рушится и становится более опасным.
Сейчас некоторые жильцы пытаются сбежать из такого ужаса, переезжая в новые квартиры. Но что делать тем, кого расселение еще не коснулось? Спать в развалинах и надеяться на лучшее?
Рассматривать в доме было нечего. Все только хуже.
Я вышла оттуда. На улице было намного приятнее, чем внутри, и даже теплее. Мысленно пожелав всего хорошего жильцам, я покинула это место.
Что будет дальше с этой ситуацией — загадка.