Дорогие и уважаемые друзья, здравствуйте! Продолжая нашу рубрику «Воскресный день», сегодня хотел рассказать вам о великом писателе И.А. Бунине.
Иван Алексеевич Бунин — русский писатель, поэт и переводчик. Родился 22 октября 1870 года в Воронеже в дворянской семье. Детство провёл в родовом имении в Орловской губернии. Образование получил частным образом и в Елецкой гимназии, которую не окончил. Известность пришла в 1900 году после публикации рассказа «Антоновские яблоки». Не принял Октябрьскую революцию 1917 года, восприняв её как трагедию русской национальной культуры. В 1920 году вместе с семьёй переехал во Францию, где прожил до конца жизни. Но мало кто знает, что И.А. Бунин — первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе. И, по мнению исследователей творчества Бунина, около тридцати стихотворений написаны под влиянием сюжетов и образов Корана. Например, стихотворение «Ковсерь» («Каусар») было написано в 1903 году. Автор использует Айат Священного Корана: «Ниспослали Мы тебе Каусар». Есть такая Сура под названием «Аль Каусар» — 108. («Изобилие»). В этой короткой Суре всего три Айата и в них изложены очень захватывающие события. Произведение «Ночь Аль Кадра» — про Суру «Аль Кадр» — 97 («Ночь предопределения» или «Ночь могущества»). О той самой Ночи аль Кадр в месяце Рамадан, когда был ниспослан Коран.
Дорогие мои читатели, Иван Алексеевич Бунин посвятил множество своих произведений исламской тематике. Среди них: «Тайна», «Завеса», «Ислам», «Потомком Пророка», «Закон», «Зелёный стяг», «Источник звезды», «Белые крылья», «Магомет в изгнании», «Чёрный камень Каабы» и другие.
«Коран стал для Бунина выражением универсальной правды о жизни и человеке, что позже нашло своё отражение в творчестве писателя», — отмечает научный сотрудник Российской академии наук, исследователь Юрий Гаврилов.
Интерес к исламу побудил Бунина к путешествиям по странам мусульманского Востока: в апреле 1903 года писатель впервые посетил Константинополь (Стамбул). В это время Бунин в первый раз целиком прочёл Коран, который, по воспоминаниям супруги писателя Веры Муромцевой, «очаровал его, и ему хотелось непременно побывать в городе, завоёванном магометанами у византийцев, полном исторических воспоминаний, сыгравшем такую роль в православной России, особенно в Московском царстве». По словам Муромцевой, «пребывание в Константинополе в течение месяца было одним из самых важных, благотворных и поэтических событий в духовной жизни поэта». «Византия мало тронула в те дни Бунина, он не почувствовал её, зато ислам вошёл глубоко в его душу», — вспоминает в своей книге «Жизнь Бунина» супруга писателя, приводя в качестве примера отрывок из стихотворения Бунина «Тень Птицы»:
«Не знаю путешественника, не укорившего за то, что они (турки) оголили храм (имеется в виду Айя-София). Но турецкая простота, нагота Софии возвращает меня к началу ислама, рождённого в пустыне. И с первобытной простотой босыми входят сюда молящиеся, — входят, когда кому вздумается, ибо всегда и для всех открыты двери мечети. С древней доверчивостью, с поднятым к небу лицом и с поднятыми ладонями обращают они свои мольбы к Богу в этом светоносном храме: Во имя Бога, Милосердного и Милостивого! Хвала Ему, Властителю вселенной! Владыке Дня Суда и Воздаяния!»
Иван Бунин путешествовал по мусульманским странам, посетив Палестину, Сирию, Ливан, Египет, Алжир, Тунис. Со слов жены писатель знал город Константинополь не хуже Москвы.
В своих стихах поэт даёт красочное описание увиденных им достопримечательностей мусульманского Востока. Так, например, такие произведения, как «Иудея», «Камень», «Шеол», «Пустыня дьявола», «Страна Содомская», «Геннисарет», Бунин посвятил Палестине как родине трёх авраамических религий.
Он также издал первый и единственный в истории русской поэзии сборник «Ислам». Он долго копил впечатления, публиковал отдельные стихи, но лишь после принятия в 1905 году (впервые в своей истории) в Российской империи Закона о веротерпимости осмелился выпустить сборник со столь вызывающим для того времени (да и, честно говоря, и для сегодняшнего времени) и русской литературной традиции названием — «Ислам». Литераторы встретили его с изумлением, но в целом доброжелательно. Исследователь Юрий Гаврилов замечает, что «Бунин с большим уважением пишет о спокойном и правдиво трогательном мусульманском богослужении».
Ему искренне нравилось погружаться мысленно в таинственный мир знаков, знамений и смыслов Священной Книги — Коран. Лучшие его «восточные стихи» — своего рода продолжение пушкинской попытки «подражание Корану». Важно, что он не посмел назвать эти стихи, как Пушкин, очевидно, понимая внелитературный источник происхождения Священной Книги. Ведь подражать может поэт поэту, художник художнику. Но у Корана — Великий и Таинственный Автор, Творец вселенной, Создатель неба и земли и того что между ними. Пророк Мухаммад (мир ему) — не «автор», он — слушатель и передатчик Слов, пришедших к нему свыше. Бунин вряд ли исследовал эти филологические и богословские проблемы, но явно это чувствовал. Одно из лучших стихотворений о Коране — «Тайна»: основные его образы — до сих пор не разгаданные и вызывающие многочисленные споры слова-буквы, «Алиф, лам, мим», которыми открываются Суры 2; 3; 29; 30; 31; 32.
Некоторые прекрасные строки из произведений великого Ивана Алексеевича Бунина:
- «ТАЙНА».
Элиф. Лам. Мим. Коран.
Он на клинок дохнул — и жало
Его сирийского кинжала
Померкло в дымке голубой: Под дымкой ярче заблистали
Узоры золота на стали
Своей червонною резьбой.
«Во имя Бога и пророка,
Прочти, слуга небес и рока,
Свой бранный клич: скажи, каким
Девизом твой клинок украшен?»
И он сказал: «Девиз мой страшен.
Он — тайна тайн: Элиф. Лам. Мим».
«Элиф. Лам. Мим? Но эти знаки
Темны, как путь в загробном мраке:
Сокрыл их тайну Мохаммед...»
«Молчи, молчи! — сказал он строго. —
Нет в мире Бога, кроме Бога, Сильнее тайны — силы нет».
- «ЗЕЛЕНЫЙ СТЯГ». «Проклят тот, кто велений Корана не слышит.
Проклят тот, кто угас для молитвы и битв, — кто для жизни не дышит, Как бесплодный геджас».
«Ты уснул, но твой сон — золотые виденья.
Ты сквозь сорок шелков Дышишь запахом роз и дыханием гленья — Ароматом веков. Ты покоишься в мире, о слава Востока! Но сердца покорил Ты навек. Не тебя ли над главою пророка воздвигал Гавриил?
И не ты ли царишь над Востоком доныне? Развернися, восстань — И восстанет ислам, как самум в пустыни,
На священную брань!».
- ПЕСНЯ «МАГОМЕТ В ИЗГНАНИИ».
«Духи над пустыней пролетали
В сумерки, над каменистым логом, Скорбные слова его звучали,
Как источник, позабытый Богом, На песке, босой с раскрытой грудью, Он сидел и говорил, тоскуя: «Предан я пустыне и безлюдью, Отрешен от всех, кого люблю я!»
И сказали Духи: «Недостойно
Быть пророку слабым и усталым». И пророк печально и спокойно Отвечал: «Я жаловался скалам».
- «ЧЁРНЫЙ КАМЕНЬ КААБЫ». «Он драгоценной яшмой был когда-то, Он был неизречённой белизны —
Как цвет садов блаженного Джанната, Как горный снег в дни солнца и весны. Дух Гавриил для старца Авраама Его нашёл среди песков и скал, И гении хранили двери храма, Где он жемчужной грудою сверкал. Но шли века — со всех концов вселенной К нему неслись молитвы, и рекой Текли во храм, далёкий и священный, Сердца, обременённые тоской… Аллах! Аллах! Померк Твой дар бесценный — Померк от слёз и горести людской!»