Всего несколько лет назад я наивно предполагала, что человечество уже сделало выводы из ошибок прошлого и никогда не повторит их в будущем. Я верила в эволюцию и в то, что люди становятся умнее, осознаннее и в целом лучше с каждым новым историческим витком.
Но стоило мне задуматься об этом серьёзнее, как ледяная волна осознания накрыла с головой.
Двадцатый век с его мировыми бойнями, репрессиями и тиранией в самых разных уголках планеты, и в нашей стране в частности, показал с пугающей ясностью: природа человека не меняется. Цивилизация — лишь тонкий лак, под которым тлеют всё те же первобытные страхи и инстинкты. История не просто повторяется — она ходит по кругу, надевая каждый раз новые, но узнаваемые маски.
Ужас от этого осознания я вновь остро и болезненно испытала на премьерном спектакле «Салемские ведьмы» в Театре на Трубной.
Впервые художественный руководитель театра и режиссер Дмитрий Астрахан выбрал для постановки такую тяжелую и трагичную пьесу. Артур Миллер создал ее в 1950-х годах в США. Написанная как прямой отклик на травлю инакомыслящих в Америке в середине 20 века, — пьеса переносит нас в 1692 год, в пуританский Салем. Там группа девочек, уличённых в запретных плясках в лесу, спасаясь от наказания, начинает обвинять в колдовстве своих соседей. Ложь, как цепная реакция, порождает всеобщую истерию, где один донос влечёт за собой десятки других, где сведение личных счётов прикрывается благими намерениями, а жизнь человека становится разменной монетой.
И вот что страшнее всего: эта пьеса, спустя десятилетия после своего создания, все еще звучит актуально.
Она о том, как страх перед системой заставляет молчать тех, кто всё знает и всё понимает. Она о цинизме тех, кто использует ситуацию для своей выгоды, и о молчаливом согласии тех, кто просто хочет выжить. Она о том, как «благо общества» и «высшие интересы» становятся оправданием для уничтожения отдельного человека с его честью и правдой. О бессилии честных людей перед Системой.
Боль, которую я чувствую от этой темы, — это боль узнавания. Это сжимающее сердце чувство, когда ты видишь на сцене не далёких персонажей, а отражение механизмов, которые, увы, всё ещё работают. Боль от осознания, что ложь, возведённая в ранг добродетели, способна отнять у человека всё.
Но ложь торжествует не потому, что лжецы так сильны, а потому, что молчаливое большинство так слабо. Ведь каждый думает только о собственном спасении. Общество превращается в толпу одиноких индивидов, готовых на всё, лишь бы их не тронули.
Вопрос, который пьеса задаёт каждому зрителю без исключения: «А хватило бы тебе сил и смелости не предать себя и других, когда за молчание и ложь предлагают безопасность, а за правду придется заплатить жестокую цену?»
У Дмитрия Астрахана эта сложная, многослойная пьеса стала невероятно мощным спектаклем, который потряс меня до глубины души.
Выходя из зала, я была оглушена и раздавлена увиденным. Настолько, что с удивлением обнаружила: прошло целых четыре часа! Они пролетели незаметно — каждая секунда была наполнена таким напряжением, такой внутренней работой и сопереживанием, что время потеряло свою привычную мерность.
Это один из тех редких спектаклей, который меняет тебя изнутри. После которого не хочется говорить, а хочется молча идти по улицам, пытаясь осмыслить пережитое, и плакать от бессилия и очищающей боли.
Музыка, постоянно звучавшая в спектакле, тревожная, давящая, создавала атмосферу неотвратимости надвигающейся катастрофы, с каждой минутой накручивая внутренний градус напряжения до невыносимого.
Великолепная игра актёров стала главным проводником в этот ад. Каждый был на своём месте, создавая плотную, достоверную ткань происходящего. В их глазах читался неподдельный ужас, отчаяние, циничный расчёт или надломленная воля.
Я бы хотела написать о каждом актере, задействованном в спектакле, но тогда моя статья стала бы бесконечной. Поэтому я не буду писать о главных героях, думаю, что о них будут много писать другие рецензенты. Но я хочу отметить, что даже самые небольшие роли были сыграны невероятно мощно.
Мои любимые артисты, столько раз виденные мной в других спектаклях, в этот раз вызывали во мне такое чувство омерзения и гадливости, что в конце, когда маски были сброшены, мне хотелось аплодировать им стоя.
Иван Мамонов играет политика Данфорта, который делает все, чтоб закон победил здравый смысл. Как же он страшен в этой роли, как бездушен и отвратителен. Браво!
Родион Вьюшкин играет судью. За весь спектакль он произносит всего пару фраз. Но вот уж воистину не бывает маленьких ролей. Его судья — не просто функционер в мантии, а живое олицетворение Системы: незыблемой, безликой и бездушной. Каждый его жест, отточенный и холодный, каждый взгляд, устремленный поверх голов обвиняемых, говорит красноречивее любых тирад. Он — тот самый безмолвный механизм, который, не моргнув глазом, перемалывает чужие жизни, даже не заметив их.
Татьяна Циренина играет Энн Патнем — одну из тех, с чьей подачи отчасти начинается весь этот кошмар. И как же гениально ей удалось сыграть женщину, чья праведная маска скрывает едкую смесь из зависти, фанатизма и неутолённой материнской боли. Циренина создаёт сложный, психологически достоверный портрет женщины, которая, сама того не ведая, становится одним из винтиков в машине уничтожения. Она отвратительна в своём ослеплённом горе, но при этом — пугающе понятна.
Здесь каждый артист на своем месте, и в игре каждого чувствуется многослойность и глубина.
Особенно запали в душу светлые образы в исполнении Евдокии Германовой, Владимира Шульги, Евгении Вайс и, конечно, Александра Мохова в роли преподобного Хейла — единственного героя, претерпевающего удивительную трансформацию.
Мы видим, как уверенный в себе богослов, призванный распознать нечистую силу, постепенно приходит к мучительному прозрению. Мохов гениально показывает эту метаморфозу — от пламенного фанатика до человека, сломленного осознанием собственной страшной роли в машине убийства. И этот путь от слепой веры к горькой правде — один из самых сильных и человечных моментов спектакля.
Спектакль получился пугающе злободневным. Спустя почти четыре столетия после реальных событий в Салеме и семь десятилетий после написания пьесы её тема остаётся жгуче актуальной.
Этот спектакль про то как тонка грань между порядком и тиранией, между защитой традиционных ценностей и уничтожением инакомыслия, между справедливостью и расправой.
Это напоминание о том, что машина по производству ведьм никогда не ломается окончательно. Она лишь ждёт подходящего момента, чтобы запуститься вновь. И всё, что ей нужно для работы, — это наш страх и наше молчание.