На коронации Николая II французским виноделам пришлось нервно попивать воду, ведь в бокалах было не их шампанское, а крымское игристое. И если кому-то тогда показалось, что это просто красивый жест со стороны Российской империи, то на самом деле за ним стоял один конкретный человек: князь Лев Голицын. Он был настолько упорным, что буквально вырыл себе гранитный путь к мировой славе. Правда, финал у этой истории вышел неожиданно жесткий.
Как аристократ стал фанатом виноградной лозы
Голицын родился в семье, члены которой знали толк в роскоши, путешествовал, общался с французами на их территории. Вино он понимал не хуже, чем этикет придворных балов. И вдруг Лев Сергеевич решил: всё, хватит Парижа, еду в Крым. Зачем? Чтобы доказать: Россия может делать великое вино не хуже Европы, просто никто ещё не пробовал по-настоящему.
Часть земли в районе с почти издевательским названием «Парадиз» досталась жене, остальное он выкупил и торжественно переименовал в Новый Свет. Для большинства помещиков виноделие тогда было хобби для скучных вечеров, а у Голицына появилась маниакальная задумка: вырастить виноград так, чтобы бутылка стоила не как ведро дешёвого напитка на рынке, а как билет на приличный бал.
Подземные тоннели, эксперименты и премия мирового уровня
Будущий «король игристого» не удовлетворился тем, что делали соседи. Он, как настоящий сумасшедший учёный, начал копать. В прямом смысле. Пробил в скалах километры тоннелей и сконструировал целые подземные этажи для выдержки вина. Там Лев Сергеевич устраивал испытания: какая лоза переживает крымскую зиму, какая капризничает, от какой толку ноль.
Сортов становилось всё больше, причем как от европейских, так и до местных. Вскоре оказалось, что под солнцем Судака появляются десертные вина такой плотности и благородства, что французы от удивления роняли бокалы. Брют Парадизио Голицына взял первую премию на выставке в Париже. А это уже скандал, гордость и лёгкое недоумение «как так?» в одном флаконе.
В 1896 году Лев Сергеевич стал официальным поставщиком королевского двора. И вот уже на коронации Николая II льётся не Veuve Clicquot, а игристое из Нового Света. Представьте, как приятно было князю в этот момент. Но ненадолго.
Когда мечта сбылась, а кошельку не до смеха
Честно говоря, Лев Сергеевич слишком увлекся. Ведь вино, как говорят, штука капризная и дорогая, особенно если делать его не «абы как». Поддерживать огромные подвалы, виноградники, закупки, эксперименты… Денег уходило больше, чем приходило. Даже гениям иногда нужен хороший бухгалтер.
Разорившись, Голицын придумал ход, достойный театрального жеста. Взял и подарил своё имение Николаю II. Но не просто так, а с условием, чтобы царь создал здесь академию русского виноделия. Чтобы дело жило, даже если сам он уже не сможет вкладывать ни рубля.
Князь при этом оставался бы пожизненным президентом академии и жил бы в Новом Свете, наблюдая, как растут его лозы и амбиции учеников. Красиво, благородно. И, по-голицынски, безумно.
Истина в войне и память на века
Император идею поддержал, место действительно хотели превратить в центр науки о виноделии. Подданные даже проектировали царский дом и жилье для специалистов. Но пришли война, революции, перевороты, и всё закрутилось в другую сторону.
Лев Сергеевич умер в 1915 году. Академия так и не появилась, а виноградники, собранные им по всему миру, со временем исчезли. Только погреба в скалах до сих пор стоят в качестве памятника человеку, который был готов продать всё ради идеи. Но самое интересное заключается в другом. Бессмертие Голицын всё же получил. Благодаря ему Россия до сих пор гордится Новым Светом и своим игристым. А имя Голицына звучит каждый раз, когда в бокал налетают первые пузырьки. Пожалуй, для настоящего мечтателя это совсем неплохой итог.
Больше историй о виноделии вы можете узнать из следующих книг:
Похожие материалы: