Прочитала "Пошехонскую старину" Салтыкова-Щедрина. Первый раз читала в детстве, не поняла ничего. Сейчас - потрясло. Вот это книга, товарищи! Всем книгам книга.
Дорогой Михаил Ефграфович решил оставить для нас подробное описание каким было крепостное право, потому что его отменили и он опасался, видимо, что народ забудет пережитое. И наступит на те же грабли. И сейчас нам действительно это грозит, когда нас биометрят, оцифровывают, рейтингуют и нацеливают на нас тысячи невидимых камер.
Так вот, напишу по порядку. Вначале он описывает где жили дворяне. Оказывается, вовсе не в красивых и удобных домах, как мы видим в кино. В таких усадьбах жили только самые большие аристократы, в Питере и Москве. Остальное, провинциальное дворянство, жили "в неоштукатуренных домах", в которых "полы ходили ходуном" и в щели дуло. Построены они были по типу бараков, с анфиладой комнат. Парадные обычно закрыты, семья живет в комнатах похуже. С клопами и тараканами. В некоторых домах, как у одной тетушки писателя, насекомых не было, но во многих других были. Летом все вещи выносили и ошпаривали мебель, полы. Еще Чехов, кстати, писал много про клопов, так что они, как я понимаю, были непременным атрибутом жизни 18-19 века.
В доме жили и дворовые люди. В особняке матушки М.Е. жило 30 сенных девушек и другие работники. Спали девушки в одной комнате, без кроватей, положив на пол войлок. Работали от зари до 11 часов ночи. Плели, шили, вышивали. Кормили их скудно, однообразно, так, что девушки были бледны лицом, серы, худы и невеселы. Конечно, были помещики не такие скупые как маменька писателя (она и на своих детях экономила, они жили впроголодь), но тем не менее, крестьяне полностью зависели от того, что решит левая нога их помещика. Барыня даже посылая девушек собирать землянику, потом призывала к себе, велела дыхнуть в лицо, чтобы понять, ели они ягоду или нет. И наказывала тех, кто мало принес и у кого изо рта пахло земляникой. Нередко дворовые "маялись животами", потому что их кормили испортившимися продуктами.
То есть жизнь дворового человека - это вечный голод, спанье на полу всю жизнь, невозможность не только завести семью (не разрешалось), но даже иметь романтические отношения (выслеживали, наказывали), бесконечные тычки от помещика. Барыня звала своих служанок "подлыми" и "хамками" в глаза. Сама не била, но их били на конюшне по ее приказу.
Но помещики боялись крестьян, хоть и не показывали. Тетю писателя, которая именно истязала своих слуг, сенные девушки в итоге удушили подушкой. Автор описывает как он, будучи еще мальчиком, приехал с маменькой к этой тетушке, и увидел, что во дворе привязана к столбу в куче навоза 12-летняя девочка, вся в ранах, по которым ползают мухи. Потрясенный мальчик потребовал отвязать ее, но она сказала, что не надо, ибо барыня тогда еще больше ее накажет.
Тетушку в итоге удушили, а маменька писателя с папенькой по получении известия были бледны и молчаливы.
Еще один помещик- сосед забил на глазах у всех женщину, которую его отец сделал своей любовницей. Крестьянку. Понятно, она не по свое воле спала с отцом помещика. Так вот, отец помер, сын приехал, лютый был к слугам, и забил ее. Его крестьяне тоже потом убили, вверх ногами повесили и оставили умирать.
Перед читателем в этом романе разверзлась поистине бездна. Жадности, лютости, произвола. Автор не щадит ни своих маменьку, ни папеньку. Последний - ноль без палочки в семье, обедневший дворянин, но образованный, женился по бедности (всего 300 душ) на дочке богатого московского купца Забелина. Купец намахал с приданым, пообещал, а выдал только половину. Однако молодая забелиха имела железную деловую хватку и увеличила состояние Салтыкова в итоге до 3000 душ! Стала самой богатой помещицей в своем регионе (Тверская область ныне). Вытурила из дома сестриц мужа, которые над ней смеялись как над не-дворянкой, и они потом и померли от холода в своей дворянской усадьбе, продуваемой и промерзаемой, без достаточного количества еды, ибо не умели хозяйство вести.
Автор создает в романе ряд образов, показывая, что дворяне без рабов совершенно беспомощны, им и в голову не приходит работать если дела плохи. Так сын барыни Степан (брат писателя), например, умирает, разорившись. Вместо того, чтобы пойти работать, он возвращается в имение матери, где, знает, его ненавидят, и в итоге мать его сгноила сына в ужасной комнате на плохой еде. Потому что изначально она делила своих 8 детей на любимчиков и постылых. Степан относился к постылым.
Может, я неправа, но мне показалось, что мать любила именно первых детей, а всех последующих считала тяготой. Каковой они в принципе и были, так как первых зачинали, видимо, умышленно, а остальные рождались из-за отсутствия контрацепции. Вообще, отношение к детям, я так поняла, не было таким трепетным как у нас, когда их в семье один-два. У моей прабабушки, сибирской крестьянки, например, было 8 детей, выжили двое, и я не видела чтобы она когда-то вспоминала об умерших. Если спросить, отвечала: "Бог дал - Бог взял". Судить не буду, потому что люди жили тяжело - рожали без медпомощи, шли на работу в поле не отлежавшись, мужья били, дети болели, работали физически от зари до зари, так что осуждать женщин того времени не хочется.
Так вот, матушка Салтыкова не была извергом, как, например, знаменитая Салтычиха, она не истязала крестьян, но по прочтении видишь, что в результате ее действий погибло четыре молодых человека. (И это только что запомнил ребенок Миша, и потом, когда вырос, нам рассказал). И она даже не понимает своей вины, живет себе дальше... (В романе "Господа Головлевы" описана ее старость).
Сенным девушкам она не разрешала выходить замуж, рожать, так как "семейный человек - не работник". (Обратите внимание! Ныне глобалисты - те же помещики новой формации - тоже стараются разрушить семью, пиарят гомосятину, так как - это уже признано - одинокие люди больше покупают, потому что не тратят на детей, лучше работают, ибо дома нет семерых по лавкам, они более сконцентрированы на работе, их легче перекидывать с места на место). Барыня, ненавидя своих рабов, также мечтала... по сути о роботах! Рассуждала, что в Европе придумали машины, которые могут все делать вместо крепостных. И вот бы, мол, хорошо, всех этих "хамов" заменить машинами. Которые и кормить не надо...
Так вот, барыня считала, что дворовым не нужны мужья и жены, так как тогда они будут думать о своем кармане, о своем ребенке, а никак не о благе господ. Соглядатаи помещицы доносили кто с кем поцеловался, кто "с кузовом" - забеременел, и барыня жестоко наказывала провинившихся. Она выдавала беременных сенных девушек замуж за какого-нибудь самого уродливого и бедного мужичка подальше (то есть они и близких не могли потом всю жизнь видеть). Или за вдовца с кучей детей (на каторгу считай), или в какую-то злую семью, которая с потрохами девушку съест за ее беременность. Так, она решила наказать одну девушку, юную Матрешу. Велела ей выйти замуж за 17-летнего очень некрасивого парня. Да ладно бы некрасивого, но парень сразу возненавидел Матрешу, потому что и не хотел в принципе жениться, и тем более, на "гулящей", беременной. Матреша сначала категорически отказалась с ним жить (в разговоре с подругами) из-за его некрасивости, потом поняла, что деваться некуда и по их советам поговорила с ним ласково, но он негодовал (пацана тоже можно понять), и спросила его слишком ли ее будут притеснять его родители. Он рассказал, что одна такая беременная жена у него уже была, так повесилась от притеснений. И Матреша, напуганная, отчаявшаяся, вышла ночью из барского дома, зимой, села на крыльцо и замерзла.
Барыню это абсолютно не задело, девушку увезли и зарыли на болоте!
Я вам для чего пересказываю... Не все будут читать "Пошехонскую старину", а я все же хочу донести то, что хотел донести писатель, потому что тема рабства сейчас очень актуальна и мы должны четко понимать что с нами может случиться вновь, но в другой форме.
Самое болючее для меня - то, что я поняла: оказывается неграмотные наши крестьяне ПОНИМАЛИ всю бедственность своего положения. Я думала, они были темные, религиозные, и считали, что так им на роду написано, Бог велел.
Нет! Они осознавали себя в рабстве, тосковали, убивали себя. Один из замученных маменькой писателя, 30-летний парень Сатир, перед смертью сказал: "Хуже нет, как если кто волю свою продаст!".
Это завещание всем нам.
Продолжение следует.