Оказывается, есть названная «обломовщина» в наши дни — у поколения «зумеров»: bed rotting, что буквально значит «гнить в постели».
Недавно посмотрела фильм «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» по роману Гончарова (снял Михалков в 1980 г., фильм прекрасен, сильно рекомендую). И все в голове перевернулось.
Я читала про Обломова в школе и запомнила, что такой не нужно быть. А нужно идти к успеху так же, как его антипод Штольц. Но к 37 годам вдруг стал противен успешный Штольц, а Обломов — мил (как зумерам — мила постельная гниль).
Что случилось? Обломов разрешает полежать. Я так устала быть Штольцем! Время, скорость, социальное соревнование и культ успеха до того загнали, что bed rotting кажется единственным путем к спасению.
Разница в том, что Обломов лег от отсутствия нового смысла — старый мир рушится, новый еще не создан. Зумеров тянет в сон от противоположного: новый мир предлагает такое обилие смыслов и выбора, требуя при этом быть гиперинтересными, гиперуспешными и заметными, что душа запускает инстинкт самосохранения и — замирает в постели.
Может, в отсутствие гончаровского контекста я бы осудила их (как осуждала сына-подростка за подобное). Но теперь — стала понимать. Сильные выпустят гной и встанут за своим смыслом. Слабые останутся лежать — естественный отбор.
Спасибо Михалкову, он как режиссер тонко прошел по этой грани: не осудил безволие Обломова, не превознес деятельность Штольца. Как и Гончаров, он показал две крайности, два состояния. Для меня разумно действовать посредине. В юности я не увидела этого (да и могла бы?). А теперь готова дать место обломовщине. Через нее лучше видно, как быть дальше.
