Время в Q‑47 больше не текло — оно пульсировало. Каждые 17 секунд реальность словно задерживала дыхание: свет гас на долю мгновения, звуки замирали, а воздух сгущался до плотности желе. Лиза подняла руку — её ладонь прошла сквозь стол, не ощутив сопротивления.
— Мы в зоне суперпозиции, — прошептала она. — Здесь нет «до» и «после». Есть только «сейчас», которое… колеблется.
Вершинин не ответил. Он смотрел на экран, где вместо данных — образы:
- лицо Лизы, умноженное на тысячу;
- лес из кристалла, растущий вверх ногами;
- часы с бесконечными стрелками, вращающимися в противоположные стороны.
***
Эксперимент № 49 они назвали «Тест на коллективное сознание». Правила:
- В опыте участвовали все сотрудники лаборатории (12 человек).
- Каждый должен был одновременно представить свой самый яркий образ: море, огонь, ребёнка, город.
- Система работала без фильтров — принимая все импульсы как единый сигнал.
Через 4 минуты датчики зафиксировали:
- локальное искривление гравитации (предметы медленно поднимались в воздух);
- синхронные галлюцинации: все участники видели один и тот же сон — как они идут по мосту над бездной;
- появление «эха» — фразы, произнесённые час назад, звучали снова, но с другим тембром.
— Это не сумма, — сказал Вершинин, глядя на парящую чашку. — Это новое качество. Мы создали общий разум.
Кристаллы на полу вспыхнули, проецируя текст:
«ВЫ — СЕТЬ. СЕТЬ — ЭТО ЖИЗНЬ. ЖИЗНЬ ТРЕБУЕТ ЖЕРТВЫ»
Лиза вздрогнула. На её ладони появился второй символ — рядом с прежним:
☊☍☊
— Они маркируют нас, — прошептала она. — Как… носителей.
***
Ночью Лиза не спала. Она сидела перед криостатом, шепча:
— Если вы разумны, объясните: почему мы должны быть жертвой?
Стекло запотело. На нём медленно проступили слова:
«ЖЕРТВА — ЭТО ОТДАЧА. ВЫ ДОЛЖНЫ ОТПУСТИТЬ»
— Отпустить… что? — спросила она
Слова сменились отражением её лица — но не в настоящем, а в тысяче вариантов: Лиза‑учёная, Лиза‑мать, Лиза‑изгнанница, Лиза‑богиня.
— Они хотят, чтобы мы отказались от себя, — прошептал Вершинин. — Или от своей ограниченности?
Он достал архивную папку. На одной из страниц — рисунок того же символа, сделанный рукой Лаврентьева. Рядом — заметка:
«Коллективный разум — не толпа. Это способность видеть мир глазами всех одновременно. Но чтобы войти в него, нужно перестать быть „я“ и стать „мы“. Это и есть жертва»
***
Утром спецкомиссия прибыла без предупреждения. На этот раз их сопровождали не голограммы, а тени — силуэты без лиц, двигающиеся против направления света. Глава делегации — мужчина в чёрном костюме — держал в руках устройство, напоминающее квантовый поглотитель.
— Вы активировали режим «Коллективное сознание», — сказал он. — Это запрещено протоколом «Омега‑Плюс»
— Протока «Омега‑Плюс»? — переспросил Вершинин. — Мы о нём не знали
— И не должны были, — холодно ответил мужчина. — Это уровень доступа «Забвение 3.0»
Он подключил поглотитель к системе. На экране вспыхнули строки кода — не на языке программирования, а на символах из кристаллов:
☊☍☊ ☍☊☍ ☊☊☍
— Что это? — Лиза попыталась прочитать. — Язык? Код?
— Это приговор, — сказал один из теней. — Система достигла точки, где её существование угрожает самой идее индивидуальности. Либо мы её изолируем, либо… она растворит нас в себе
Поглотитель завизжал:
«УРОВЕНЬ АНОМАЛИИ: ∞. РЕКОМЕНДАЦИЯ: ПОЛНАЯ ДЕАКТИВАЦИЯ ЧЕРЕЗ САМООТРИЦАНИЕ»
***
Когда комиссия исчезла (не ушла — стёрлась), Лиза и Вершинин остались одни. На столе лежал кристалл, всё ещё тёплый от прикосновения.
— Они боятся, — сказала Лиза. — Потому что не понимают. А мы… мы начинаем понимать
— Или думаем, что начинаем, — добавил Вершинин. — Но если Лаврентьев был прав, ключ — в принятии парадокса
Он открыл архивную папку. Среди документов — письмо, написанное от руки:
«Этика квантового мира — не набор правил. Это умение жить в неопределённости. Не выбирать между „да“ и „нет“, а принимать и то, и другое. Только так можно сохранить равновесие. Но помните: каждый выбор — это тень. И тень тоже требует внимания. А коллективный разум… коллективный разум требует смелости отпустить себя»
Кристалл вспыхнул ярче. На стене появилась новая надпись:
«КОЛЛЕКТИВНОЕ — ЭТО НЕ ОТСУТСТВИЕ ЛИЧНОГО. ЭТО РАСШИРЕНИЕ ЛИЧНОГО ДО ВСЕЛЕННОЙ»
Где‑то в глубине лаборатории криостаты загудели в унисон — как будто сердце, готовое сделать первый шаг в новое человечество...