"Мертвые души"
Театр Вахтангова
⏰2 часа 45 минут c 1 антрактом
Театр им. Вахтангова представил своё видение "Мертвых душ".
Вахтанговцы не впервые обращаются к наследию Николая Гоголя, но эта интерпретация выделяется своей оригинальностью.
В постановке задействованы всего четверо актеров, двое из которых появляются лишь в эпизодах. Основное внимание приковано к блистательному дуэту Марии Ароновой и ее сына Владислава Гандрабуры. Их игра – это не просто исполнение ролей, а настоящая феерия, динамичная и прекрасная, создающая ощущение волшебного преображения в вихре музыки и танца.
Достижению этого эффекта способствует, безусловно, сценография. В спектакле используются вращающийся круг, кулисы, ширмы-экраны, за которыми, словно в танце, исчезают одни персонажи и появляются другие. Маски, скрывающие лица героев, символизируют типичность характеров, а маска Чичикова с носом и парик намекают на близость к образу самого Гоголя. Зеркало на сцене умножает образ Чичикова, отражая пустоту окружающего мира.
На сцене появляются манекены и макеты, изображающие важных персонажей: бывшего начальника, младенца в колыбели, ребенка в санях, движущегося по кругу, дам на балу в городе NN. Они олицетворяют собой обезличенность, порожденную эпохой.
Сатирически изображены места службы Павла Ивановича: бюрократический мир канцелярии, полный бессмысленной деятельности, и таможня с ее экраном, подобным рентгену, и бесчисленными овечками, которых нужно пересчитать.
Город NN представлен на экранах изображениями типичных домов, встречающихся по всей России. Интерьеры этих домов поражают своей детализированностью и "говорят" о характерах хозяев: у Манилова все утопает в приторной сладости, у Коробочки – ограничено рамками "коробки", у Собакевича – огромная мебель, у Плюшкина – люминесцентный свет усиливает унылость обстановки. Ноздрев не появляется на сцене, но его спартанская обстановка материализуется из люка под сценой.
Основная сюжетная линия сохранена, но подача материала становится особенно яркой благодаря захватывающим образам, созданным Ароновой и Гандрабурой.
Родители маленького Павлуши Чичикова открывают нам путь его становления, начиная с младенчества и заканчивая началом самостоятельной жизни. Примечательно, что мать Чичикова - Мария, с возрастом сына также трансформируется. Зритель становится свидетелем превращения юной матери в умудренную жизнью женщину, отпускающую сына в самостоятельное плавание.
В дальнейшем мы наблюдаем за взрослением Павла Ивановича, воплощенного как Марией, так и Владиславом, каждый из которых вносит свои нюансы в создание его образа. Мария подчеркивает мягкость и услужливость, в то время как Владислав акцентирует внимание зрителя на жажде наживы и хитрости. Вместе они создают убедительный портрет афериста, живущего в постоянном напряжении. С каждой сценой все более явно проступает лживость существования главного героя.
Остальные персонажи кажутся сошедшими со страниц гоголевской поэмы. Манилов (в исполнении Марии) предстает слащавым, услужливым и по-своему комичным. Коробочка в сатирической интерпретации Марии просто бесподобна – ее выползание из коробки и судорожные движения ногами вызывают бурю эмоций. Собакевич, созданный Марией, - это неуклюжий и недалекий персонаж. Плюшкин в исполнении Владимира просто совершенен – настоящий мистер Скрудж, волочащий за собой бремя накопившегося богатства. И, конечно, кучер Селифан от Марии вызывает одновременно и смех, и грусть.
Отдельной похвалы заслуживают костюмеры и гримеры. Быстрые смены образов актеров, возможно происходящие прямо на глазах у зрителей, настолько преображают их, что узнать их можно только по голосам.
Спектакль производит неизгладимое впечатление, особенно выделяется Мария Аронова, поражающая своими непредсказуемыми перевоплощениями. И, конечно, важно отметить заключительный посыл спектакля и надежду на то, что главный герой, подобно образу тройки-Руси, возродится для свершения добрых дел. Неслучайно образ автора и его голос за кадром сопровождают зрителя на протяжении всего спектакля.