Пробуждение было многоголосным.
Эри открыла глаза — и вместо тишины услышала хор. Не мелодию, не песню, а сплетение тысяч звуков: шёпот ветра, перестук капель, трели невидимых птиц, гул далёких океанов. Каждый звук имел цвет, каждый цвет — вкус, каждое ощущение — форму. Мир вокруг перестал быть монохромным: он переливался, пульсировал, пел.
— Мы больше не в одном месте, — сказала Лия. Её голос звучал одновременно рядом и где‑то вдали, как эхо в горах. — Мы — в перекрёстке.
Постепенно проявились очертания.
Они стояли на пересечении семи дорог — но дороги не были дорогами в привычном смысле. Это были потоки света, каждый со своим тембром:
- первый — золотой, с ритмом, похожим на биение сердца;
- второй — лазурный, струящийся, как река;
- третий — алый, пульсирующий, как пламя;
- четвёртый — изумрудный, шелестящий, как листва;
- пятый — фиолетовый, вибрирующий, как струна;
- шестой — серебристый, звенящий, как лёд;
- седьмой — янтарный, тёплый, как дыхание.
Кайл коснулся золотого потока — и тот отозвался низким, гулким звуком.
— Они зовут, — прошептал он. — Но не нас. Друг друга.
Мирра провела рукой по лазурному потоку — и из него вырвалась стая светящихся рыб, каждая из которых несла в себе крошечную мелодию.
— Это не дороги, — сказала она. — Это голоса миров. Они ищут друг друга.
Тарин медленно повернулся, вглядываясь в переплетение потоков.
— Мы здесь, чтобы помочь им встретиться. Чтобы их песни стали одной.
Первый контакт был невидимым.
Эри закрыла глаза и почувствовала, как её сознание растворяется в потоках света. Она перестала быть собой — стала слухом, стала эхом, стала мостом.
Перед ней развернулись картины:
- город, где дома растут, как деревья, и поют на сотни голосов;
- пустыня, чьи пески перекатываются в ритме древнего заклинания;
- океан, чьи волны складываются в симфонию;
- лес, где каждое существо — инструмент, а ветер — дирижёр.
Это были не видения. Это были голоса — чужие, но уже знакомые.
— Они знают нас, — прошептала Эри. — Хотя мы никогда их не встречали.
— Потому что Песнь — одна, — ответил Эрон. — Она лишь дробится на голоса.
Процесс пошёл.
Каждый из них нашёл свой способ быть проводником:
- Эри слушала — её сознание становилось зеркалом, отражающим все звуки, чтобы они могли увидеть друг друга;
- Кайл задавал ритм — его движения создавали пульсацию, объединяющую разные темпы в единый пульс;
- Мирра плела нити — её руки вытягивали из потоков света тонкие струны, связывающие мелодии;
- Лия пела ответ — её голос подхватывал чужие звуки и возвращал их, обогащёнными новыми оттенками;
- Тарин видел узор — он следил, как их усилия складываются в единую ткань, и направлял их, как ткач направляет нити;
- Эрон был тишиной — его молчание становилось пространством, где все голоса могли звучать, не заглушая друг друга.
И миры ответили.
На «седьмой день» (если здесь можно было говорить о времени) произошло слияние.
Потоки света начали переплетаться. Золотой ритм влился в лазурную реку, алый пульс смешался с изумрудным шелестом. Звуки, прежде чуждые друг другу, вдруг нашли общий язык.
Из переплетения потоков родились первые общие мелодии:
- одна — как колыбельная, которую мог бы петь ветер над двумя мирами;
- другая — как марш, в котором шагают существа разной природы, но в едином ритме;
- третья — как молитва, которую никто не произносит вслух, но все слышат внутри себя.
— Они учатся, — сказала Мирра. — Как дети, которые впервые берутся за руки.
— И мы — их учителя, — добавила Лия. — Не словами. Примером.
Диалог достиг вершины.
Эри подняла руки — и потоки света обернулись вокруг неё, создавая оркестр. Каждый поток стал инструментом, каждый звук — нотой.
Кайл ударил в пространство — и его ритм стал сердцем этой симфонии.
Мирра повела руками — и нити света сложились в форму мелодии.
Лия запела — и её голос стал душой общей песни.
Тарин шагнул вперёд — и его движение задало направление звукам.
Эрон улыбнулся — и его молчание стало пространством, где всё могло звучать.
И тогда…
…родилась первая общая песня.
Она не была ни чужой, ни своей. Она была новой.
Когда песня достигла пика, пространство дрогнуло.
Потоки света разошлись, открывая семь врат — не дверей, а возможностей. Каждое врата сияло цветом своего потока: золотое, лазурное, алое, изумрудное, фиолетовое, серебристое, янтарное.
— Нам пора, — сказал Эрон. — Каждый из нас пойдёт своим путём.
— Куда? — спросила Мирра.
— Туда, где наша песня нужна больше всего. Мы станем голосами для тех, кто ещё не слышит друг друга.
— А встретимся ли мы снова? — тихо произнесла Лия.
— Конечно, — ответила Эри. — Потому что наша песня — одна. И она всегда будет нас соединять.
Возвращение было… разным.
Каждый из них шагнул в свои врата — и мир вокруг них изменился:
- Эри оказалась в городе, где дома пели, а улицы танцевали. Она стала слухом этого мира, помогая ему услышать себя;
- Кайл попал в пустыню, где пески звучали, как барабаны. Он стал ритмом, объединяющим их голоса;
- Мирра очутилась в лесу, где каждое растение было струной. Она стала ткачихой, сплетающей их мелодии в единое полотно;
- Лия оказалась у океана, чьи волны искали слова. Она стала голосом, дающим им форму;
- Тарин вошёл в лабиринт гор, чьи вершины звенели, но не знали гармонии. Он стал путеводителем, ведущим их к общему звуку;
- Эрон исчез в тумане, но его присутствие осталось — как тишина, в которой могли звучать все остальные.
Вечером (или в тот момент, который здесь считался вечером) каждый из них пел.
Не в одиночестве — а как часть огромного хора. Их голоса разносились по мирам, переплетались, возвращались, обогащённые новыми оттенками.
— Мы не закончили, — сказала Эри, глядя на звёзды, которые теперь светили по‑новому. — Мы только начали.
— И это прекрасно, — отозвалась Лия, чья песня лилась над океаном. — Потому что теперь мы знаем: Песнь никогда не кончается.
— Она лишь становится больше, — добавил Кайл, чей ритм звучал в песках.
В ту ночь мир пел.
Не громко. Не торжественно. А просто — как дышит. Как бьётся сердце. Как капает дождь. Как смеётся ребёнок.
Где‑то в бесконечности зажглась новая звезда. Её свет нёс мелодию — ту, что родилась из встречи семи миров.
И Песнь продолжалась.
Потому что она всегда только начинается...