В тихом селе Себино, где юная Матронушка уже была известна своим дивным даром прозорливости и исцеления, близился день, ставший для неё роковым и одновременно великим. Ей было около семнадцати лет — возраст, когда девицы вовсю грезят о женихах и нарядах, но душа Матроны, слепой от рождения, жила в ином мире, в мире молитвы и духовного созерцания.
В канун одной из воскресных служб сердце её наполнилось необъяснимой тревогой. Матушка, Наталья Никитична, заметив тень на лице дочери, ласково спросила:
— Что с тобой, доченька? Нездоровится аль печаль какая?
Матрона, повернув к матери лицо с плотно сомкнутыми веками, тихо ответила:
— Матушка, я знаю, что завтра будет в храме. Знаю, что там будет женщина, которая отнимет у меня хождение. Она уже всё приготовила.
Наталья Никитична замерла, сердце её сжалось от страха. Она знала, что слова дочери — не пустые фантазии. Слёзы навернулись ей на глаза.
— Так не ходи, доченька! — взмолилась она. — Останься дома, переждём беду. Зачем же идти навстречу горю?
Но Матрона, хоть и не видела материнских слёз, чувствовала её боль всем сердцем. В голосе её прозвучала кроткая, но непреклонная решимость, в которой была мудрость, дарованная свыше.
— Нет, матушка. На то воля Божия. Я должна пойти. Я не могу избежать того, что мне уготовано. Крест свой нужно принимать достойно.
Настало утро. Когда они подошли к церкви Успения Божией Матери, Матрона остановилась на пороге. Она знала, что переступив его, она уже никогда не сможет сделать это своими ногами. Внутри, среди прихожан, стояла одна женщина, известная в округе своими занятиями колдовством. Она пришла в храм не с молитвой, а со злым умыслом, желая навредить святой девице, чья слава ей была ненавистна.
Матрона вошла. Она не искала ту женщину, не выказывала ни страха, ни осуждения. Она просто шла к своему обычному месту у западной стены, где всегда стояла во время службы, погружённая в молитву. Когда она проходила мимо колдуньи, та, сделав вид, что поправляет одежду, намеренно и сильно толкнула её, что-то прошептав при этом. Матрона не оступилась, она лишь на мгновение замерла, словно ледяная волна прошла по её ногам от ступней до самого таза.
Она дошла до своего места и встала на молитву. Всю службу она провела как обычно, не подав и вида, что что-то произошло. Но когда служба закончилась, и прихожане стали расходиться, Матрона не смогла сдвинуться с места. Ноги, ещё мгновение назад бывшие опорой, стали словно чужими, каменными. Они не слушались её.
Матушка подбежала к ней, увидела её спокойное лицо и всё поняла без слов. Из храма Матронушку выносили уже на руках. С того самого дня и до конца своей долгой жизни, ещё более полувека, святая Матрона Московская не сделала ни одного шага. Она приняла свой крест безропотно, зная, что лишившись возможности ходить по земле, она стала ещё ближе к Небу.
О силе духа
На первый, мирской взгляд, поступок юной Матроны может показаться безрассудством. В самом деле, кто в здравом уме пойдёт навстречу предсказанной беде? Кто добровольно ступит в капкан, зная, где он поставлен? Так рассуждает логика земная, что печётся о сохранении тела и сиюминутном благополучии.
Но душа, живущая по законам Божественным, видит мир иначе. Для неё поступок Матроны — это не безрассудство, а величайшее проявление силы духа, смирения и истинного характера. Посудите сами:
Во-первых, это было принятие Воли Божией. Матрона понимала, что её жизненный путь, её крест, предначертан свыше. Уклониться от него означало бы проявить малодушие, пойти против Промысла. Она не искала страданий, но и не бежала от них, принимая свою судьбу как дар, пусть и тяжёлый, из рук Создателя.
Во-вторых, это был подвиг смирения. Вместо того чтобы возроптать, испугаться или попытаться обмануть судьбу, она смиренно пошла в храм. В этом смирении не было слабости, но была колоссальная внутренняя сила — сила победить в себе страх, гнев и жалость к себе.
И в-третьих, это было свидетельство веры. Своим поступком она показала, что телесное здоровье и возможность ходить по земле для неё не так важны, как духовная чистота и верность Господу. Она знала, что, теряя малое — хождение ногами, — она обретает нечто неизмеримо большее: духовную мощь, которая позволит ей служить людям и Богу до конца дней своих.
Так что нет, это не безрассудство. Это тот самый духовный подвиг, который отличает простого человека от святого. Это характер, выкованный не в гордыне и своеволии, а в горниле глубочайшей веры и любви к Богу.
ВашБелозер! 😉