По выходе из Корпуса граф Алексей Григорьевич Бобринский (здесь сын императрицы Екатерины II и графа Григория Григорьевича Орлова) был зачислен поручиком в конную гвардию и отправлен в путешествие по России с товарищами своими по корпусу Болотниковым, Свечиным и Борисовым; с ними поехали профессор Озерецковский и полковник Бушуев.
Далее следуют письма профессора Николая Яковлевича Озерецковского "о путешествии графа Алексея Григорьевича Бобринского по России, 1782-1783 гг.", с последующими записями "Путевого дневника" графа Алексея Григорьевича Бобринского из этого путешествия.
(Октября 1 дня 1782 г.) Переезд наш от Москвы до Казани кратко описал я в письме моем (письма адресованы И. И. Бецкому; это письмо отсутствует), из Казани отправленном. Теперь подробнее намерен я описать путь наш от Казани до Екатеринбурга и от Екатеринбурга до Уфы.
Из Казани отправились мы по обыкновенной Сибирской дороге, по которой до Екатеринбурга слишком 800 верст почитается. 400 верст ехали большими лесами, по одним сторонам дороги растущими до самой реки Камы. Никаких хороших городов не проезжали кроме двух маленьких, - Арска и Оханска, из коих первый в 65 верстах от Казани находится, а другой лежит на самой реке Каме.
На сем пространстве селения не очень часты, и живут по большей части вотяки, которые пашут землю и временем промышляют белок, коих в иной год множество проходит оными лесами.
Под упомянутым городом Оханском переправились мы через Каму; а тут имели случай разведать рыбные промыслы, по реке сей производимые, которые отправляются весною и под осень; ибо осетры, стерляди и белая рыба от устья реки поднимаются вверх, а под осень уходят они вниз в великом множестве, так что за голые крючья, на веревках в реку по узким и мелким местам раскиданные, зацепляются либо брюхом, либо хвостом и таким образом в немалом количестве добываются.
Зимою же оных в Каме не бывает, а ловятся язами одни только налимы и щуки.
В 13-ти верстах от Камы, по дороге к городу Перми, видели мы в первый раз медеплавильный завод, Юго-Камским называемый, лежащий при речке Юге впадающей в Каму, который принадлежит князю Борису Григорьевичу Шаховскому.
Медная руда, которая металлом очень небогата, плавится тут в 6 печах и по объявлению приставленного к сему заводу приказчика из 100 пудов менее 3 пудов дает она меди. Сверх того при сем заводе есть молотовая, в которой находится четыре молота для ковки железа, с другого завода чугуном сюда привозимого.
На сем заводе не могли мы хорошенько удовлетворить нашего любопытства, которое приказчику тамошнему, в нетрезвом виде, казалось подозрительным; потому немедленно оставили мы Юго-камский завод и продолжали путь наш к городу Перми, который от Оханск в 66 верстах находится.
Августа 26 числа приехали мы в Пермь. Новоучрежденный город сей сохраняет еще вид той слободы, из которой он родился и которая Егожихою называлась. Построенные тут присутственные места и другие деревянные домы для главных начальников, хотя и сделают некоторую перемену, но как зданий сих еще немного, то и место сие больше походит на пустыню, нежели на губернский город.
Он стоит на левом берегу реки Камы, за которою правая очень низка сторона и пространным покрыта лесом, которому конца не видно. Cие, также, дикость сего места, немало умножает; но г-н губернатор Иван Варфоломеевич Ламб приятством своим усладил пребывание наше в сем городе; г-н же генерал-губернатор Евгений Петрович Кашкин находился тогда в Тобольске для открытия там наместничества.
Первейшая выгода жителей сего города состоит в том, что они по реке Каме могут производить торговлю. Нынешнего лета водным путем пришло туды несколько судов с разными товарами, на Макарьевской ярманке накупленными.
В 3-х верстах от Перми, вверх по реке Каме, стоит медеплавильный завод, Егожихинским называемый, на котором были мы вместе с г-ом губернатором и тут получили довольное "понятие о плавке медной руды", которая привозится с разных казенных рудников, верстах в 30-ти от завода находящихся.
Ставят там же руду, на сей завод, и частные люди с приисканных ими рудников и получают за то платы по 180 копеек с пуда чистой меди, из их руды выплавленной.
Руда плавится тут в 12-ти печах, из которых выходит медь черная, по причине, посторонних материй, в ней еще содержащихся, от которых очищается она в особливой печи (шплейсофен) и растопленная выпускается в круглую яму, возле печи приделанную, в которой застывает, начиная от поверхности, и застывшая медь большими кругами, коих крицами называют, снимается с лежащей в исподи меди, которая еще не простыла.
Таким образом, вся медь, застывая постепенно, разделяется на толстые оные крицы, которые еще немало в себе нечистоты содержат, и потому снова переплавляются в горне, гармахерским называемом, из которого выходит уже совсем чистая медь и разливается в формы, фунтов по 16-ти в себе вмещающие.
В сей вид приведенная медь называется "штыковою" и идет уже в употребление.
Для удобнейшей переплавки медной руды прибавляют к ней песок и известь. На Егожихинском заводе из 100 пудов руды выходить не более 3-х пудов чистой меди.
Когда горячую и жидкую медь выпускают из печей, то всячески стерегутся, чтоб не попала на нее хотя одна капля воды; ибо от того вся бы медь, с великим громом разлетясь, могла бы причинить ужасные бедствия; но когда она уже несколько застынет, то безопасно поливают ее водою.
В Перми видели мы сухопутную лодку англичанина Бентома, странствовавшего по России; она была на роспусках о трех колесах, на которых нарочито свободно возили ее три лошади, хотя длины в ней и три сажени; но когда надобно ехать на ней водою, то она с роспусков снимается, и вся сухопутная сбруя в ней укладывается. Странная сия лодка делана в Сибири на Нижнетагильском заводе.
Августа 28 числа выехали из Перми и через Кунгур-город продолжали путь наш к Екатеринбургу.
За Кунгуром, по дороге, проехали 3 железных завода, а именно: Суксун, Билимбаевский и Штайнский. Первый принадлежит Александру Григорьичу Демидову, и тянут на нем только железо, а руды не плавят; второго хозяин граф Александр Сергеевич Строгонов; а третьего - заводчик Ширяев.
На двух последних заводах довольно мы насмотрелись, каким образом добываются из земли, пережигаются на открытом воздухе и плавятся в домне железные руды, которые при сих заводах довольно хороши: ибо из 100 пудов руды слишком 50 пудов выходить чугуну, а из 12-ти пудов чугуна вытягивают 8 пудов чистого железа.
В Екатеринбург приехали сентября 2-го числа; но чтоб не трудить ваше высокопревосходительство пространством моего письма, оставлю я говорить о сем города и о проезде нашем в Уфу до другого времени.
(Октября 26 дня 1782 г.) В последнем моем письме, октября 1-го числа, из Уфы отправленному "описал я в. в. п. проезд наш от Казани до Екатеринбурга", на котором остановился; потому с него теперь начинаю.
В сем, нарочито обширном, городе главным предметом нашего любопытства был монетный двор, на котором делаются медные деньги, от пятикопеечника до полушки.
Вся медь с казенных Пермских заводов, до 30000 пудов, идет на оные фабрики; а с частных заводов, находящихся в Пермском, Казанском и Уфимском наместничествах, сверх десятой доли, которая берется в казну даром, вступает на оные фабрики целая половина из выплавляемой на них меди. Как за казенную медь, так и за половину с частных заводов получаемую платится из казны по пяти рублей с полтиною за пуд; всей же меди выходит на денежное дело до 130000 пудов в год.
Медь на сии фабрики, при ныности, входит штыковая, то есть в виде продолговатых брусков, которые весом бывают в 13, 14 и 15 фунтов.
С медными штыками поступают таким образом: раскалив оные дровами в больших печах, в кои кладется за один раз по 50 пудов меди, расковывают каждый штык в долгую полоску, которую потом надвое разрубают.
Для сей расковки находится там 8 больших молотов, которые действуют водою. Раскованная в полоски медь весом отдается в плющильную фабрику, где снова раскалив ее углем, сперва горячую пропускают сквозь вальки, то есть между двумя железными цилиндрами двух указных станов, и чрез то делается она немного тоньше и шире, заглаживаются также на ней знаки от молотовых ударов, во время расковки происходящие; потом холодные полоски протягивают еще сквозь такие же вальки трех указных станов и тут уже приводят их в такую толщину, какая для денег потребна.
Плющеная медь весом отпускается в прорезные фабрики, которых две. В них находится 25 станов, водою в действие приводимых, на которых из плющенных медных полос вырезываются денежные кружки.
Здесь, в сутки, на одном стане 2 человека, попеременно, вырезают пятикопеечных кружков на 832 рубля.
Вырезанные кружки, весом, отдаются в выжигальную фабрику, где дровами раскаливают их в больших печах на чугунной доске; раскаленные выгребают в холодную воду, в которой их моют. Таким образом, очищается с них деготь, в прорезной к ним пристающий, и лучший доставляется им вид.
Обожжённые кружки загуртивают по борту и загурченные отдают уже счетом и весом в чеканную для тиснения; из чеканной, уже только - счетом, а не весом, отдаются деньги в магазин казначею.
Пуд меди привести в деньги со всеми расходами становится казне в 33 и 35 копеек, а из пуда выходит 16 рублей; всех же денег делается в год до 2 миллионов 500 тысяч рублей.
Слишком бы пространно было описывать здесь, сколько при какой работе людей употребляется, какая производится им плата, также сколько в каком деле теряется меди; вообще донесу в. в. п., что все медные крохи, в разных приделках меди отделяющиеся, вся окалина при расковке, плющенье, пожоге и гурчении от меди отстающая, все обрезки из прорезной и негодные кружки из чеканной фабрики рачительно собираются и сплавливаются на 5 гармахерских горнах, из коих выходит снова "штыковая медь", которая паки обращается в прежнее дело.
Из 100 пудов окалины чистой меди получается 75 пудов. Самая сажа, во время раскаливания меди в трубы поднимающаяся, не пропадает, а идет в масляные краски. Работники собирают еще в печах, в коих медь раскаливают, весьма мелкий медный порошок, который при сем в. в. п-ву посылаю.
Он заслуживает внимания потому, что заводские люди, по чайной ложке принимают его внутрь, - для очищения желудка, который пищей чрезмерно обременять они привыкли.
Порошок оное действие сие производит весьма сильно, так что дня по три сряду неумеренно их слабит.
Вредное сие лекарство, почти последнее, и оно находится у них в употреблении, хотя примечено, что некоторые, от принимания оного, бессильны делались удерживать в себе до времени воду.
На монетном дворе многие находятся фабрики для деланья и починки разных заводных инструментов, для которых делают там и сталь, которая, крепостью своею, много уступает английской стали. Еще сталь приготовляют таким образом.
От разных испортившихся инструментов собранное железо растопляют в нарочном горне, растопленное выпускают на чугунные доски, где оно застывает; застывшее ломается на части, которые, сложив вместе одну с другою, кладут паки в прежний горн и жаром связывают их в один кусок величиною в 3-4 пуда; потом, вынув из горна, разрубают оной кусок на 3-4 части, которые под большим огнем растапливают или молотом вытягивают в шины;
вытянутые шины называются "укладок". Из "укладу" делается сталь в особливом горне, который нарочно составляют из глины и толчёного угля, смесив их густо водою; сею смесью набивают яму и вырезают на ней горн, который подобен бывает "половине шара".
Переломав "укладные шины" и плотно сложа один кусок с другим, кладут в оный горн, в котором от жара связываются между собою "укладные куски", но не растопляются. Как скоро куски соединятся, вынимают их из горна, под молотом приводят в шины, бруски и очень узкие полоски, которые потом паки нагревают и горячие опускают в холодную воду, или закаливают. Сталь в шинах называется "пружинною", в брусках "коробочною", а в плоских - "образцовою".
Почему английская сталь превосходнее нашей, то остается разведать в Англии; а из химии знаю я одно то, что для превращение железа в сталь надобно только напитать его возгораемым началом или "флогистом"; потом "лучше дать ему самовольно простынуть", нежели закаливать в холодной воде.
При монетном дворе есть также фабрики, в которых гранят и шлифуют разные каменья, как то: агаты, яшмы, аметисты, переливты, топазы и проч. Для шлифования употребляют иностранный наждак, который есть весьма крепкая порода.
Пуд наждаку в Екатеринбурге покупается по 16 рублей. Камень сей толкут в очень мелкий порошок, который, смешав с водою, употребляют на шлифование. Наждак находят и около Екатеринбурга, но составляющие его частицы не так мелки и крепки как в наждаке, из чужих земель в С.-Петербург привозимом.
В Екатеринбурге цветных камней подделывать не умеют, а знают только искусство давать желтый цвет темным и непрозрачным топазам.
Для сего кладут их в горячую золу, когда уже сильный жар в истопленной печи несколько поубудет; в золе держат их до тех пор, пока она простынет; через сие теряют они темный цвет и становятся желты и прозрачны, но только прежней своей крепости лишаются и бывают ломки.
По осмотру всех екатеринбургских работ, ездили из сего города на заводы г-на Турчанинова, Сысертный и Полевский, из коих первый в 40 верстах от Екатеринбурга находится, а до другого 44 версты от Сысертного завода почитается. На обоих сих заводах плавятся медные и железные руды; медные добываются в 4-х верстах от Полевского завода в Гумешевском руднике, на котором спускались мы в шахту глубиною 21 сажени и там видели медную руду в натуральном ее положении.
Но в бытность нашу не было в жилах пригожих малахитов, которыми рудник сей отменно славится.
На возвратном пути из Полевского завода, от которого Екатеринбург в 53 верстах находится, видели мы две "мраморные ломки" - Кособродскую и Горнощитскую; и золото-промывальный завод, Уктус, называемый, в 7-ми верстах от Екатеринбурга находящийся.
Вашему в. п-ву известно, какой мрамор с оных ломок в С.-Петербург привозится. Мне остается только сказать, что на обеих оных "ломках" мрамор ломают в неглубоких ямах, на самой поверхности земли, и отвозят его зимним путем на Чусовскую пристань, которая в близком расстоянии от "ломок" оных находится.
На пристани, в зимнее время, делают из него разные утвари, которые отправляют в С.-Петербург, водою весеннею, ко двору. При Горнощитской ломке есть жительство, где находятся приставленные к добыванию мрамора офицеры; тут имеются также мастера, которые и в летнее время в разные виды мрамор обрабатывают.
При самой Горнощитской ломке весьма изрядная железная руда, которая доставляется оттуда на Верх-исетской завод, в 2 верстах от Сенаторной урги находящийся и принадлежащий Савве Яковлеву Собакину. По объявлению бывшего на оном руднике подрядчика, который ставит руду на завод, из 100 пудов сей руды выходит чугуна больше 10 пудов; а из сего количества чугуна выковывают чистого железа около 50 пудов.
На упомянутый золотопромывальный завод Уктус, лежащий на реке Исете, золотая руда привозится с Березовского рудника, который в 15 верстах от Екатеринбурга находится. На Уктусе в неделю вымывают золота до двух фунтов.
По возврате нашем в Екатеринбург оставалось нам еще съездить на Березовский золотой рудник, куды сентября 9-го числа и отправились. На сем руднике много находится шахт, из коих опускались мы в две глубиною в 9 и 11 и в одну водолейную 8 сажень. В них жилы золотой руды лежат по большей частей в белой мытой глине и в кварце, который от горных людей Уралом-камнем называется. Добытая из рудников руда тут промывается и отсылается еще на два казенные завода Уктус и Пышминский, где оную толкут и промывают.
На сих трех заводах в год вымывается золота немного больше четырёх пудов.
12-го числа сентября оставили мы Екатеринбург и предприняли путь наш к городу Уфе по Кунгурской дороге, по которой в Екатеринбург ехали. В день выезда нашего проехали мы 52 версты и остановились ночевать в Билимбаевском заводе, где сентября 13-го числа занемог у нас Алексей Григорьевич Бобринский.
Для излечения простудной лихорадки надлежало принять ему покой, и потому остались мы в Билимбаевском заводе до 18 числа сентября: тогда здоровье его позволяло уже продолжать путь наш.
От Билимбаевского завода по Кунгурской дороге лесными и гористыми местами ехали мы 138 верст и за Ачистской крепостью в 9 верстах поворотили с оной дороги в левую сторону на Игринский железной завод в 30 верстах от Ачистской крепости, куды приехали сентября 20 дня.
Стоит между каменных гор при речках Иргизе и Муртане. Завод сей принадлежит директору Ивану Осокину. Для плавки железной руды находится тут одна домна, а для ковки железа три молота. В прошлом 1781 году выплавлено здесь чугуну 74626 пудов и 30 фунтов, а из сего чугуна выковано железа 729 пудов и 8 фунтов;
и из чугуна при выпуске из домны выливают заводные молоты, чугунный доски и втулки, в которых пуд оного продаётся по 50 копеек. Формы для молотов и досок выделываются в песке, в который впускают плывущий из домны чугун в надлежащем количестве и дают ему тут застынуть; а для втулок разливают оный железным ковшиком по вырезанным также на песке формам и втулки оные обделывают.
От Иргинского завода до Уфы оставалось еще 306 верст; на сем расстоянии переехали мы лесной волок, 10 верст продолжающийся, на котором поселилось несколько русских крестьян Кунгурского уезда. Волоком оным дорога наша шла неразлучно возле реки Атеря, на которой по незамерзающим местам часто зимуют раки. За волоком следовали лебеди.
Красивые места, на которых живут татары, мещеряки, черемисы и русские, места оные изобилуют березовым и дубовым лесом. Приближаясь к Уфе, два раза переправлялись через реку Белую, сперва в 60 верстах от сего города, потом за 5 верст от оного. В Уфу приехали сентября 26-го дня.
Об Уфе и о проезде нашем через Бугульму в Симбирск донесу я в. в. п-ву в следующем моем письме (отправлено из Симбирска).