Здравия, товарищи!
«Мы говорим Партия…»
Мы говорим скандинав, подразумеваем – викинг.
Кто из них более матери-истории ценен неизвестно.
Но можно сделать предположение, исходя из того, что люди обычно опускают то обстоятельство, что викингов было в лучшем случае 10% от общей массы мужского части германоязычных скандинавов.
И, как только вспомнят викингов – помянут и берсерков, которых хорошо, если было 0,1% от общего числа уже викингов.
Ну а когда на память придут берсерки – обязательно помянут и те два несчастных муxoмopа, которые от большого ума скушали те три берсерка, которые обретались на территории Скандинавии.
Итак, мы говорим викинг, подразумеваем – муxoмор!
«Мы говорим Ленин…»
Далее начинается обратный процесс, и муxoмopы начинают множиться, результатом чего может стать утверждение, что уже не берсерки, а викинги перед боем объедались «му́херами», и потому были такими страшными, ТАКИМИ СТРАШНЫМИ, что просто кушать не могу!
Итак, теперь мы говорим викинг, подразумеваем – муxoмop! И понятия сии для нас едины, словно Партия и Ленин, хотя зеленый свет таковой дал, скорее, Сталин.
…
Давайте же посмотрим в глаза самой грибной составляющей применительно к военному делу Скандинавии, благо авторами канала эта тема исследована неплохо.
- Нюанс: далее название этого микроорганизма будет заменяться словом «гриб», дабы алгоритм не провоцировать.
Современные представления
В целом есть два мнения об использовании грибов «викингами»:
- Их ели в сушеном виде;
- Из них делали отвар, который пили.
Иногда это находит выражение и в современной массовой культуре, порой приобретая совершенно бредовую форму.
Сушеная версия
Например, в телесериале «Викинги», в одном из ранних сезонов, когда этот сомнительный телешедевр ещё не вышел на крайнюю стадию глупости, два особо ретивых героя (кажется, Ролло и ярл Борг) перед битвой бросают в рот по пригоршне сушеных грибов.
Перед битвой, Карл!!!
Ну вы понимаете же: показалась вражеская армия, скоро будем сшибаться, самое время грибочков глотнуть. Сушеных.
В свете только, что даже анальгин начинает оказывать эффект примерно через час, а грибы и вовсе очень медленно перевариваются, можно предположить, что оба героя (вернее, их создателя) были обладателями редкостной «когнитивности».
Другое предположить сложно, ибо когда их сей знатный продукт таки окажет действие, битва уже закончится и останется только вымещать зло друг на дружке или, как это описывалось в преданиях, с досады грызть щиты.
Впрочем, в древности скандинавы считались обладателями примерно такого же быстрого ума, который во времена нынешние принято приписывать эстонцам и финнам.
Одним словом, чтобы подгадать начало действия столь хитрого народного препарата строго к началу битвы, придется набраться немалого опыта и непосредственно перед битвой этого уж точно никто делать не станет.
Жидкий допинг?
Другое дело отвар – он подействует быстрее.
Казалось бы, именно его должны были литрами пить бравые бойцы.
Но есть маленькие нюансы. Вот в них давайте и углубимся.
«Сома» и ее сестры
Есть мнение, что отвар таки пили, и что упоминаемая в Ригведе сома – это именно этот отвар.
Увы, по здравому размышлению, придется признать, что:
- Рецепт сомы неизвестен
- Возможно это вообще мистический напиток, наподобие нектара богов, который пили боги-олимпийцы;
- Сома не подается как боевой напиток, вызывающий припадок ярости;
- Золотистый цвет, присущий отвару «гриба», не является определяющим свойством, ибо он может относиться к большинству отваров, вину или компоту, который при случае тоже может сойти за напиток богов.
Более того, нет указаний на то, что древние индийцы или завоевавшие этот регион арии хоть как-то культивировали «гриб» в любом его виде.
Т. е. оды и проклятия вину есть всюду, где оно было составляющей культуры, а чудо-гриб, краснея, замалчивали и прятали, словно «нетрадиционала» на слете байкеров.
Применение
Впрочем, даже если бы индийцы (или неиндийцы) их употребляли, это бы ничего не значило, ибо употреблять его можно по-разному.
К примеру, у нас до сих пор он используется в народной медицине самыми разными способами, однако в качестве озверина не применяется.
Конечно, сейчас времена немного не те, но, поверьте, заинтересованные люди всегда найдутся.
В XIX же веке и ранее на Руси и среди окрестных народов «гриб» вообще использовался очень широко, в т. ч. в пищу. Разумеется, отвар с него сливали, возможно, даже не раз, а далее ели вареными или жарили.
Однако, несмотря на то, что опасность этого отвара была известна, для озверения его никто не принимал.
Т. е. вино или водку перед дракой пили, знали и о безумных свойствах белены (фраза «белены объелся» взялась не с пустого места), а вот «гриб» прошел мимо.
Среди народов Сибири он вообще нашел широчайшее применение.
Его использовали и в религиозной практике, и в качестве лекарства (и опять весьма многофункционального), и как просто веселящее средство, и для придания выносливости. Способ применения каждый раз отличался.
Однако как боевой допинг эти знатоки грибных качеств его применить забыли.
Из сибирских реалий
Здесь вспомнился один случай, когда одна женщина еще советских времен, кажется, собиравшая этнографический материал, увидела сидящего на завалинке старика из местных народов, который явно жевал кусочки «грибных» шляпок.
Поскольку женщина была свято уверена в том, что ядовитость «гриба» находится где-то на уровне бледной поганки, она спросила его, зачем он это делает, уже прикидывая, как она его будет спасать от неминуемой гибели.
Но старик на вопрос беспечно ответил примерно следующее, умело определив три основные стадии воздействия этого средства:
«Мало съем – здоровый буду, больше съем – много плясать буду, много съем – спать хорошо буду».
Одним словом, малая доза воспринималась как терапевтическая, увеличенная – как веселящее средство, а большая – как снотворное.
Никакого «грибного» бешенства упомянуто не было.
Другие опыты
Были и современные исследования.
Хотя в интернете можно найти упоминания отдельных адептов, будто бы они под «грибами» легким движением руки ломали молодые березки, проведенные дотошными исследователями опыты так ни разу и не выявили ничего подобного.
Чаще всего результат был либо веселящим, либо одуряющим, либо психоделическим, либо вообще рвотным.
Спортсмены, разумеется, тоже были заинтересованы в этом волшебном грибе, который придает сверхсилу и сверхвыносливость.
- Тоже проверяли. Тоже пришли к выводу, что толку ноль: никакой сверхсилы, никакой особой сверхвыносливости – одна побочка.
А уж спортсмены, поверьте, готовы принять что угодно. Лишь бы не особо ловилось и результат давало.
А есть ли мальчик?
Так где же «гриб» давал результат боевого характера?
А нигде! Все результаты были исключительно в интернете и в кино- и телепродукции сомнительного качества.
Хотя в целом в мире «гриб» применялся крайне широко и даже местами становился культовым грибом, однако исключительно в других ипостасях.
Люди же, рассказывающие о его озверяющем свойстве, вообще почти никогда не применяли его ни в каком виде и просто пересказывали общепринятое мнение или свои предположения.
Что говорили о «грибах» викинги?
Ответ на этот вопрос короткий: ничего не говорили.
Вообще ничего.
И это очень важно, поскольку скандинавы эпохи викингов – это не средневековый христианский воин, вряд ли гордившийся тем, что идет в бой, скажем пьяным или под воздействием какого-то, возможно, колдовского зелья, которое полезно при себе иметь, но которое лучше скрыть.
И уж точно викинг – это не современный постхристианский (а может и искренне верующий!) спортсмен, на голубом глазу рассказывающий всем, что немыслимые результаты он демонстрирует исключительно на гречке, йогурте «Растишка» и мультивитаминах.
- Нет, ни собственно викинги, ни скандинавы вообще ханжами не были, христианами тоже в основном не являлись, и к волшебным штукам относились вполне благожелательно.
Но почему-то не упомянули они ни «грибного» напитка, ни волшебных напитков берсерков вообще.
Поведение же викингов (а не берсерков) в бою показывает, что они были совершенно обычными воинами, которым был известен и страх, и сомнения и здравый смысл.
Более того, они сами шарахались от неадекватных берсерков, как от чумы.
Временами они могли воспользоваться ими, словно боевыми псами, которых можно спустить на врага перед началом битвы, но от которых лучше держаться подальше, ибо и хозяину могут руку откусить.
Берсерчье зелье
Если таковые что-то и принимали, от этом не сохранилось никаких упоминаний.
Более того, нет никаких оснований считать, что они вообще пользовались какими-то средствами для обеспечения известного эффекта.
Да и сами берсерки известны мало. Более того, они предстают нам в двух разных ипостасях.
Первый вариант
Примерно соответствует классическому представлению, только без упоминания каких-либо спецпрепаратов.
Недостаток этой ипостаси в том, что она сильно мифологизирована.
Поэтому берсерков можно отнести к категории кентавров или воинов-оборотней. И потому некоторые считают, что таких берсерков не было вовсе.
Второй вариант
Эти, похоже, были реально. Но с берсерками первого типа их связывает только название. В остальном это скорее особо боевитые асоциальные элементы.
Просто в тогдашнем языке ещё не получили распространения такие древнескандинавские слова, как, например, «безпредѣльщикъ», поэтому охочих до драк любителей присвоить чужое имущество называли берсерками.
Любви и почтения к ним, надо сказать, испытывали не больше, чем к тем самым неадекватным парням из промышленных подворотен.
И поэтому, если кто сводил их численность к нулю, все были довольны, аки заполярные слоники, сиречь, мамонты.
Возможные варианты
Но, если предположить, что берсерки первого типа были не вымыслом, а реальностью, пусть и подзабытой или приукрашенной, то что же тогда доводило их до такого состояния?
Сейчас ответ на этот вопрос довольно прост и реалистичен: они были во власти культурно-обусловленного психоза.
Подобное явление встречалось в разных частях света и могло носить разные формы, в т. ч. и форму боевого экстаза.
Ничего удивительного в этом нет: думаю, никто не сомневается в реальности экстаза религиозного.
Этот психоз идет по рельсам, проложенным мифологией этого региона.
Т. е. религиозный экстаз христианина мусульманина не постигнет. То же самое и с боевыми экстазами, для которых нужен соответствующий миф, который в ту пору определялся культурной средой.
Если говорить о боевых видах экстаза отталкивающегося от мифологии, то наиболее близким к нам по времени является т. н. «амок», но хватает упоминаний и о других.
В подобном состоянии человек мог вообще не ощущать себя человеком, считая себя волком, медведем или вообще каким-то немыслимым существом, а-ля «вендиго».
И, что очень важно, с одной стороны, это происходило без употребления каких-то веществ, а с другой – почти полностью вырывало человека из общества, делая его чужим даже для весьма агрессивных воинов.
Скорее всего, культурно-обусловленным психозом было и состояние, в которое впадали берсерки.
Но то, что они не принимали никаких препаратов и сами не всегда контролировали свои приступы, указывает то, что, если верить сообщениям, в состояние плохо контролируемой ярости они могли впасть в самый неподходящий момент, например, во время морского путешествия, когда никаких врагов не было даже в теории.
В результате приходилось причаливать к берегу и ссаживать туда несвоевременного экстатика, чтобы тот выместил свою злость на подручных предметах.
Самим же воинам-адекватам тем временем приходилось тихонько сидеть на борту и, желательно, не слишком близко к берегу, жертвуя возможностью насладиться занятным зрелищем вблизи.
Уже из одного этого видно, что заготовить берсерка строго к началу битвы было сложно, ибо никто не знал, когда это чудо взорвется.
И прием препаратов тоже был не слишком надежен, ибо тогда армии, бывало, по несколько часов стояли друг против друга, не решаясь перейти к мясорубке. Это не современные соревнования с четким регламентом.
В общем, что «гриб», что берсерк были не теми ложками, которые под рукой строго к обеду.
Реальные корни грибного мифа
Взялся он в эпоху Просвещения – в самом конце XVIII века.
В ту пору современные познания в психологии и психиатрии ещё только светили на горизонте, и в просвещенных кругах доминировала мысль, что нормальный человек – он всегда нормален и, желательно, ведет себя как европеец и носит тапки.
Если неевропеец и, тем более, без обуви – значит, дикарь.
А если и по дикарским понятиям странен – значит, либо безумен, либо находится под воздействием какого-то зелья, но никак не в результате освоения какой-то психотехники (есть и такой вариант впадения в боевую ярость) и не под гипнозом.
А уж обо всяких культурно-обусловленных психозах тогда и не догадывались.
Однако потребность объяснить всё и вся у просвещенцев была не меньшей, чем у дикарей босоногих, поэтому объяснение было «найдено».
В качестве основы стали использовать сведения о тех самых сибирских народах, которые активно использовали «гриб».
Эти сведения были перенесены на берсерков сначала в качестве предположения, но потом, как это часто бывает, предположение превратилось в непреложную истину.
А о том, что даже сами сибирские народы никогда не ходили в бой под «грибами», забылось, как забылось и о многом другом.
Так с тех пор и кочует байка о том, что главными европейскими микологами той поры (спецами по грибам), были скандинавские воины-наркоманы.
До встречи!