Утро у нас обычно начинается одинаково, но всё равно каждый раз по-своему. Сегодня, например, Юрчик торжественно заказал себе свою любимую кашу на завтрак. Амилия — морковное пюре. Её выбор никогда не предсказуем: вчера она ела банан, сегодня она — поклонница «пюрешки», а завтра, может быть, снова решит, что лучшая еда — это зубная паста. Да-да. Зубная паста. Детская, конечно. Со вкусом того, что иногда только маленькие дети способны отличить от деликатеса.
Маршал тем временем лежал на полу хвостом кверху, как победитель жизни. Сделал вид, что тоже что-то «заказал» — хотя по факту просто выпросил пару вкусняшек и всё. Амилия подошла, потрепала его за уши. И знаешь, в эти моменты кажется, что в доме живёт целый маленький театр, где актёры разговаривают на особом детско-филиппинско-семейном языке.
А потом каша… убежала. И Амилино пюре тоже. Ну как убежала — просто она их не доела и пошла дальше покорять мир.
Фиолетовое чудо под названием «комоте»
Показываю вам нашу местную картошку — батат. Хотя на Филиппинах его зовут комоте. Он фиолетовый. Такой пурпурный, что кажется, будто его кто-то выкрасил маркером. Но вкусный, сладкий, мягкий — идеальный гарнир, если у вас дома двое детей, у которых иммунитет к любой «обычной» еде.
Купили его, закупили всё для обеда и вернулись домой. И я снова включаю наш старый формат — когда просто болтаю, показываю, что мы едим, как живём, и как-то между строк отвечаю на вопросы.
«Ты не имеешь права выгореть». Ну окей…
Недавно я признался в телеграме, что выгорел. И знаете, что написал один человек?
«Выгорел он… да я вот на заводе… ты не имеешь права…»
И дальше — матом. Классика жанра.
Я мог бы сказать, что обиделся. Но нет. Я просто задумался. Почему вообще есть мнение, что одни люди «имеют право» уставать, а другие нет?
Хотя если смотреть честно — выгорают все. Просто по-разному и по разным причинам. Для кого-то это завод. Для кого-то офис. Для кого-то — родительство. Для кого-то — однообразие.
А для меня причиной стало то, что каждый день был похож на предыдущий. День сурка, только вместо сурка — пляж, школа, магазин и дождь. Потом снова пляж, школа, магазин и монтаж видео. Всё. Никаких событий, никаких взрывов идей. И в какой-то момент мне стало казаться, что это никому не интересно.
«Что я буду показывать? Как мы едим батат?»
Да. Примерно так я и думал.
Хотелось придумать что-то новое, но ничего «не придумывалось». Не потому, что нечего снимать, а потому, что я сам себя загнал в ловушку идеи «надо дать людям интересное». А когда живёшь на острове с семьёй, настоящее интересное — это как раз вот эти кусочки жизни:
— убегающая каша,
— фиолетовый батат,
— дочь, которая разговаривает с собакой как с родным братом,
— Маршал, который притворяется полноправным участником семейного завтрака.
Но в тот момент мне казалось: «Нет. Это скучно. Это не формат. Люди ждут чего-то другого».
Аудитория ждёт не шоу — а честность
Вот и видео какое-то время не выходили и статьи не писались. И если честно — мне в тот период даже телефон в руки брать не хотелось. Снимать — тоже. Казалось, что всё, что я делаю, не несёт никакого смысла.
Но потом я понял одну вещь. Простую, но важную.
Люди приходят не смотреть шоу. Люди приходят на человека. На жизнь. На атмосферу. На искренность.
И это меня отпустило.
Я снова стал снимать простые моменты. Те самые, что раньше казались мне недостаточно значимыми. Но именно они — и есть жизнь. И именно их так не хватает многим, кто смотрит мои видео из квартир в холодных городах, где за окнами январь, а в руках чай.
Сейчас всё идёт своим чередом
Мы снимаем новые ролики. Потихоньку. Без давления. Без гонки. Как будто возвращаемся к истокам — к тому, зачем вообще начинали вести эти записи. Не ради звездочек, лайков, алгоритмов. А ради практики замечать жизнь.
И вот мы сидим за столом: Юрчик с кашей, Амилия с морковным пюре, Маршал с хвостом, фиолетовый батат на тарелке. И я понимаю: это всё не просто бытовуха. Это — наш ритм, наш дом, наша маленькая Вселенная.
И если иногда в этой Вселенной случается выгорание — ну и пусть. Главное — потом всегда приходит возвращение.