Кто же виноват в смерти Александра Сергеевича Пушкина? Вопрос этот порождает множество версий, ведь свидетельства неоднозначны, а слухов и домыслов накопилось немало.
Дуэль между Пушкиным и Дантесом состоялась 8 февраля 1837 года. Через два дня, 10 февраля, Россия простилась со своим великим поэтом. Формально причиной смерти стала пуля Дантеса, нанесшая смертельную рану. В наше время, вероятно, Пушкина удалось бы спасти: медики отмечают, что рана не была безнадежной, но тогдашняя медицина оказалась бессильна.
Однако куда больше споров вызывает не сам факт дуэли, а ее причины. Кто же на самом деле виновен в гибели Александра Пушкина? Версий множество, ведь свидетельства очевидцев – от врачей до друзей, вовлеченных в эту семейную драму – противоречивы и субъективны. Каждый из них видел правду по-своему.
КЛАССИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ
Знакома каждому со школьной скамьи, гласит: спустя несколько лет после женитьбы на юной Наталье Гончаровой, Пушкин столкнулся с соперником – Жоржем Дантесом. Молодой француз назойливо ухаживал за женой поэта, что привело к роковой дуэли, в которой Пушкин погиб.
Однако исследователи видят в этой истории гораздо больше нюансов, чем принято считать. Роковым стал второй вызов на дуэль, инициированный самим Пушкиным. Первая дуэль не состоялась, поскольку была отменена накануне свадьбы Екатерины Гончаровой, сестры Натали, с Дантесом.
Помимо множества домыслов о взаимоотношениях в этом треугольнике, существуют и документально подтвержденные версии, насколько это возможно судить со стороны.
ПЕРВАЯ ВЕРСИЯ
Существует версия, предложенная князем Александром Васильевичем Трубецким, который, будучи хорошо знаком с Пушкиным через светское общество и близкие отношения с Дантесом, представил совершенно иной взгляд на трагедию. По его словам, Пушкин не ревновал Наталью Гончарову к Дантесу. Причина кроется в другом: Пушкин был влюблен в сестру своей жены, Александру (Александрину). Несмотря на непривлекательную внешность, она отличалась острым умом и давно испытывала ответные чувства к поэту, еще до его брака с Натали, зная наизусть все его произведения. Трубецкой утверждает, что Пушкин отвечал ей взаимностью.
Князь описывает, что Дантес часто бывал в доме Пушкиных. Он проявлял внимание ко всем красавицам, включая Наталью, но без особого усердия. Переписка через горничную Лизу была обычным делом и не имела значения. Пушкин знал, что Дантес не ухаживает за его женой, и не ревновал. Его раздражала лишь манера Дантеса – несколько нахальная и слишком вольная в общении с дамами.
Таким образом, Дантес вызывал у Пушкина лишь легкое неприятие. Настоящая причина дуэли – ревность к Александре.
Трубецкой утверждал:
"Вскоре после брака Пушкин сошелся с Alexandrine и жил с нею. Факт этот не подлежит сомнению. Alexandrine сознавалась в этом г-же Полетике. Подумайте же, мог ли Пушкин при этих условиях ревновать свою жену к Дантесу. Если Пушкину и не нравились посещения Дантеса, то вовсе не потому, что Дантес балагурил с его женою, а потому, что, посещая дом Пушкиных, Дантес встречался с Alexandrine"
Главным катализатором дуэли стало решение Дантеса с женой Екатериной уехать из России. Александра собиралась отправиться с ними. Поскольку связь Пушкина с Александрой тщательно скрывалась, формальным поводом для конфликта стали отношения Дантеса с Натали.
ВТОРАЯ ВЕРСИЯ
Существует версия, согласно которой одна из реликвий, связанных с дуэлью, принадлежит потомку Жоржа Дантеса – барону Лотеру де Геккерну Дантесу.
Отношения Александра Пушкина с Натальей Николаевной Гончаровой были сложными. Поэт искренне любил свою жену и восхищался ею, однако, как отмечают некоторые исследователи, стремился "лепить ее под себя", не давая простора для проявления ее личности. В качестве подтверждения этой точки зрения приводятся письма Пушкина к теще, Наталье Ивановне Гончаровой, где он пишет: "Обязанность моей жены - подчиняться тому, что я себе позволю".
Владимир Фридкин, автор книги "Из зарубежной пушкинианы", размышляя о браке Пушкина, пишет:
"Женившись на Натали, Пушкин осознавал, что Наталья Николаевна его еще не любит, о чем писал теще. Но в 1831 году он хотел остепениться и был уверен, что сможет стать с Натали счастливым. Она была абсолютно его типом женщины – Татьяной Лариной во плоти: спокойная, преданная, тихая заводь... Но вспомним, чем заканчивается "Онегин": будучи женой генерала, душой Татьяна навеки с другим мужчиной. Физическая верность героини законному супругу для самого Пушкина в этой истории оказывается не главной. Для поэтов всегда была важнее душа..."
Именно поэтому, 4 ноября 1836 года, получив анонимное письмо о неверности жены, Пушкин поговорил с Натальей Николаевной. После этого разговора Натали формально призналась ему в том, что принимала ухаживания Дантеса. Важной оказалась не физическая, а духовная измена.
"Дом поэта в этот миг рухнул как карточный, – продолжает Владимир Фридкин. – Пушкин потерял смысл жизни. Нельзя хотеть убить другого человека только за то, что его полюбила твоя жена. Но можно желать смерти себе самому из-за этого. Возможно, это и есть причина безумств Пушкина в последние месяцы жизни, его чудовищных метаний".
Как писал Сологуб в своих воспоминаниях: "Все хотели остановить Пушкина. Один Пушкин того не хотел". А зять поэта, Павел Павлищев, отмечал: "Он искал смерти с радостью, а потому был бы несчастлив, если бы остался жив..."
ТРЕТЬЯ ВЕРСИЯ
Галина Седова, заведующая мемориальным музеем-квартирой А.С. Пушкина, представила результаты своего многолетнего исследования, посвященного последним месяцам жизни великого поэта. В своей новой книге она опровергает распространенную версию о том, что Пушкин стремился к самоубийству.
"Пушкин хотел жить и творить, он не собирался умирать"
– уверена Седова. В качестве доказательства она приводит тот факт, что в день роковой дуэли поэт просил перевести пьесы для своего журнала.
Исследовательница также подчеркивает значимую роль виконта Оливье д'Аршиака, секунданта Жоржа Дантеса, в развитии событий. Д'Аршиак неоднократно пытался примирить противников, и ему это удалось в ноябре 1836 года, когда Пушкин впервые вызвал Дантеса на дуэль. По мнению Седовой, именно опасаясь повторного вмешательства д'Аршиака, Пушкин накануне роковой дуэли всячески избегал встреч с ним.
"Я проследила по воспоминаниям, чем занимался Пушкин в день, предшествующий дуэли. Он был в гостях у Вревских, играл с внучкой Ивана Крылова, заглянул в лавку Лисинкова у Пажеского корпуса, где встретил писателя Федорова. Несмотря на то, что Пушкин презирал Федорова, они беседовали два часа. Все это свидетельствует о том, что Пушкин намеренно тянул время", – считает Седова.
Еще одной важной задачей, которую, по мнению Седовой, успешно решил поэт, стала попытка оградить своего секунданта Константина Данзаса от преследования за то, что тот не сообщил о готовящейся дуэли.
Седова полагает, что Пушкин заранее выбрал Данзаса в качестве секунданта и договорился с ним об этом. Однако впоследствии поэт предпринял шаги, чтобы создать видимость того, что эта договоренность возникла непосредственно перед дуэлью:
"Пушкин представил своего секунданта в последний момент. Таким образом, он решил сразу две проблемы: защитил Данзаса от возможного следствия и обезопасил себя от примирения, которое так ловко мог организовать д'Аршиак. Обычно на эти нюансы никто не обращает внимания"
"Данзаса впоследствии судили за то, что он был секундантом и не донес о дуэли. Из его показаний следует, что в день дуэли он встретил Пушкина у моста возле Летнего сада. Они молча доехали до французского посольства, где увидели д'Аршиака. Только там Пушкин все ему рассказал, были составлены условия дуэли, и участники отправились на Черную речку. Следствие подтвердило, что Данзас оказался секундантом случайно, буквально в последний момент, что смягчило его наказание"
По словам Галины Седовой, перед смертью Пушкин сжег несколько документов, в том числе бумаги, компрометирующие Данзаса. "Он сохранил лишь те, в которых д'Аршиак неоднократно просил представить ему секунданта", – добавила Седова.
ЧЕТВЁРТАЯ ВЕРСИЯ
Следующая версия, согласно которой Александр Пушкин мог намеренно прикрывать роман своего зятя, Жоржа Дантеса, с Идалией Полетикой, близкой подругой его жены, Натальи Николаевны. Сам Дантес, будучи офицером блистательного Кавалергардского полка Ее Величества, которым командовал муж Идалии, был зачислен туда в тот же период.
Идалия Полетика была женщиной непростого происхождения: она являлась незаконнорожденной дочерью графа Строганова. Осознавая это, она всячески старалась избегать скандалов и не компрометировать своего влиятельного отца. Пушкин, прекрасно осведомленный об этом, возможно, не испытывал к Наталье Николаевне сильной ревности, поскольку реальной почвы для нее не видел.
Тем временем, в 1836 году, Жорж Дантес пишет письмо своему приемному отцу, барону Геккерену. В нем он признается в страстной любви, но намеренно не называет имени своей избранницы:
"Я влюблен, как безумный… имени ее тебе не называю, потому что письмо может не дойти, но припомни самое очаровательное создание в Петербурге, и ты сразу поймешь, кто это. А всего ужаснее в моем положении, что она тоже меня любит, видеться же нам до сих пор невозможно, ибо ее муж безобразно ревнив…"
Однако, в конце мая 1836 года, когда было написано это письмо, Наталья Николаевна была беременна и родила дочь. Беременность протекала тяжело, вызывая отеки ног. Известно, что с ноября 1835 по июнь 1836 года "камер-юнкер Пушкин с супругой" появлялись на светских мероприятиях лишь дважды, в ноябре и декабре.
О реальном романе Дантеса догадались лишь немногие, и гораздо позже. Среди них была А.О. Смирнова-Россет, которая вспоминала:
«Дантес никогда не был влюблен в Натали; он находил ее глупой и скучной; он был влюблен в Идалию, и встречались они у Натали…»
В мае 1836 года, работая над вторым томом "Современника", Пушкин часто писал жене. В одном из писем он упоминает о слухах из Москвы:
«Что Москва говорит о Петербурге, так это умора. Например, есть у вас некто Савельев, кавалергард, молодой человек, влюблен в Идалию Полетику, и дал за нее пощечину Грюнвальду. Савельев на днях будет расстрелян. Вообрази, как жалка Идалия!»
Эта версия предполагает, что ухаживания Дантеса за Натальей Николаевной могли быть лишь прикрытием для его истинной связи с Идалией Полетикой. Последующий вызов Дантеса на дуэль, возможно, был спровоцирован Пушкиным, который, поверив в связь Дантеса с Натальей, нарушил планы "конспираторов". При этом, Дантес мог оказаться под угрозой на дуэли. Однако, трагический исход постиг самого Пушкина, а Идалия Полетика, по некоторым сведениям, до конца жизни не простила поэта.
Косвенным подтверждением этой теории могут служить предсмертные слова Пушкина. Лежа на смертном одре, он, вероятно, осознавал всю тяжесть положения Натальи Николаевны как вдовы. Он сказал:
"Она, бедная, безвинно терпит и еще может потерпеть во мнении людском".
Возможно, именно Пушкин лучше других понимал, что его жена "безвинно терпит".
ПЯТАЯ ВЕРСИЯ
Существует версия, что автором анонимных писем, послуживших причиной дуэли, был сам Пушкин. Якобы он хотел избавиться от назойливого Дантеса, но не имел для этого формальных оснований. Косвенным подтверждением этой версии служит то, что Пушкин, по некоторым данным, начал готовиться к поединку задолго до вызова, например, носил утяжеленную трость для уверенности при стрельбе. Учитывая, что Александр Сергеевич был опытным дуэлянтом (26 дуэлей) и был готов к вызову по гораздо менее серьезным поводам, эта версия выглядит правдоподобной.
Какая из версий соответствует действительности, установить уже невозможно, ведь сколько времени уже прошло.