Часть 1. Чужие метры и забытая совесть
— Когда будем переписывать на меня долю в твоей квартире? — спросил муж у жены и протянул ей документы.
Станислав стоял посреди кухни, всем своим видом излучая хозяйскую уверенность. Он небрежно бросил папку на стол, отодвинув в сторону сахарницу. Карина медленно подняла на него взгляд. В её руках застыла кружка с чаем, но она не сделала ни глотка. Внутри неё поднималась горячая, мутная волна раздражения, которую она с трудом сдерживала последние недели.
— С чего ты взял, что я вообще собираюсь это делать? — её голос прозвучал ровно, но в нём уже слышалось предупреждение.
Станислав усмехнулся, словно услышал глупую шутку. Он опёрся бедром о столешницу и скрестил ноги, демонстрируя полное пренебрежение к её вопросу.
— Карина, не придуривайся. Мы семья. А в семье всё должно быть поровну. Я живу в однушке, которую мне мать подарила, а ты теперь владелица хором. Это несправедливо. Твой дядя, конечно, молодец, что оставил завещание, но давай смотреть правде в глаза: управлять такой недвижимостью должна голова, а не… эмоции.
Карина смотрела на мужа и впервые за пять лет брака видела не любимого человека, а чужого, расчётливого дельца. Его наглость поражала. Дядя Витя, её родной и единственный дядя, погиб всего три месяца назад. Он ушёл добровольцем на СВО, понимая, что может не вернуться. Он был одиноким, детей не нажил, и Карина была для него как дочь. Завещание стало его последней заботой о племяннице. Квартира была не просто «метрами», это была память. Большая, трёхкомнатная, недавно отремонтированная на те деньги, что дядя успел получить и переслать перед гибелью.
— Мой дядя погиб, Стас, — тихо произнесла Карина, чувствуя, как горло сжимает спазм. — А ты говоришь о его смерти как о выигрыше в лотерею.
— Ну, хватит драматизировать! — Станислав махнул рукой. — Жизнь продолжается. Квартира стоит пустая. Мы переедем туда, а мою однушку можно сдавать. Но чтобы я не чувствовал себя там приживалом, ты отпишешь мне половину. Это гарантия. Сама понимаешь, времена сейчас сложные.
Карина знала, насколько «сложные» времена у Станислава. Она знала про блондинку, с которой он переписывался по ночам, пряча телефон под подушкой. Знала про «задержки на работе», которые пахли чужими женскими духами, терпкими и сладкими. Она терпела. Терпела, потому что идти было некуда. Её родители жили далеко, в крохотном домике в деревне, а здесь, в городе, у неё не было своего угла. До этого момента.
— Я не буду ничего подписывать, — твёрдо сказала она. — УБИРАЙСЯ с этими бумагами со стола.
Станислав переменился в лице. Ухмылка сползла, уступив место злому прищуру.
— Ты, похоже, не поняла, — процедил он. — Я не прошу. Я ставлю условие. Либо мы живём как нормальные люди, с общим имуществом, либо…
— Либо что? — перебила Карина, с грохотом ставя кружку на стол. Чай выплеснулся на скатерть бурым пятном. — Ты уйдешь? Проваливай!
Муж опешил. Он не ожидал от покорной Карины такого отпора. Обычно она сглаживала углы, молчала, когда он хамил. Но наличие собственной крыши над головой удивительным образом выпрямляет спину.
— Поговорим, когда мать приедет. Она тебе быстро мозги вправит, — буркнул он, забирая папку.
— Иди ты к лешему со своей матерью! — крикнула Карина ему в спину, но он уже вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
Часть 2. Наступление по всем фронтам
Свекровь, Галина Петровна, появилась на пороге новой квартиры Карины через два дня. Она вошла как ревизор, поджав губы и оценивающе скользя взглядом по дорогому паркету, высоким потолкам и новой мебели, которую дядя Витя успел заказать перед отъездом.
— Недурно, — выдавила она, проводя пальцем по комоду. Пыли не было, и это, казалось, её расстроило. — Витя твой, конечно, постарался. Жаль мужика, но, видать, судьба такая.
Карина стояла у окна, наблюдая за свекровью. Раньше Галина Петровна держала дистанцию. «Сами разбирайтесь», — говорила она на любую просьбу о помощи. Но запах больших денег и элитной недвижимости мгновенно разбудил в ней материнский инстинкт. Только направлен он был не на сохранение семьи, а на обогащение сына.
— Галина Петровна, вы пришли квартиру оценивать или чаю попить? — спросила Карина без улыбки.
Свекровь села на диван, по-королевски расправив складки юбки.
— Я пришла поговорить о справедливости, Карина. Стасик мне всё рассказал. Ты ведешь себя неразумно. У мужа должна быть уверенность в завтрашнем дне. Он мужчина, глава семьи. А ты его унижаешь, заставляя жить в примаках на птичьих правах.
— У Стаса есть своя квартира, — парировала Карина. — Однушка. Ваша, кстати, заслуга.
— Вот именно! — воскликнула свекровь, назидательно подняв палец. — Я обеспечила сына жильём. А теперь твоя очередь вложиться в семью. Эта квартира огромная. Половина по праву должна принадлежать мужу, чтобы он мог вкладываться в ремонт, платить коммуналку и не думать, что завтра ты его выставишь за дверь.
— Я не буду делить наследство дяди, — отрезала Карина. — Это моё имущество. Стас к нему не имеет никакого отношения. И в ремонт он не вложил ни копейки. Здесь всё готово.
Галина Петровна сузила глаза. Ласковый тон исчез.
— Жадная ты, девка. Ох, жадная. Не к добру это. Смотри, останешься одна со своими метрами. Стасик парень видный, он долго терпеть такое отношение не станет.
— Пусть ищет ту, кто ему сразу дворец отпишет! ХВАТИТ меня воспитывать!
Свекровь встала, надменно вскинув подбородок.
— Мы ещё посмотрим, кто кого. Ты, милочка, забываешься.
В тот же вечер Галина Петровна устроила сыну разнос, но не за то, что он плохо обращался с женой, а за то, что плохо «работал» над вопросом.
— Она ни в какую, — жаловался Станислав матери по телефону, расхаживая по своей тесной кухне. — Вцепилась как клещ.
— А ты дави, — шипела трубка голосом матери. — Дави на жалость, на логику. Негоже, чтобы баба тобой помыкала. У неё три комнаты, центр города, ремонт дорогущий. А ты в этой конуре тухнешь. Зависть — чувство плохое, сынок, но тут дело принципа. Не упускай своё.
Станислав и сам всё понимал. Он уже был в той квартире. Видел огромную плазму, кожаный диван, итальянскую плитку в ванной. По сравнению с его хрущёвкой, где трубы гудели, а соседи сверху вечно что-то сверлили, жильё Карины казалось раем. И то, что этот рай принадлежал не ему, вызывало у него физическую боль. Жадность сжирала его изнутри.
Часть 3. Капкан для алчного
Карина сидела в кафе со своей подругой Леной. Лена, женщина с печальным опытом развода, слушала рассказ, помешивая ложкой в чашке.
— ... и он требует половину. Просто требует, представляешь? — Карина нервно крутила салфетку. — А я знаю, что у него есть любовница. Видела переписку. «Котик, когда мы увидимся?» Тьфу!
— Не смей, — Лена резко накрыла руку подруги своей ладонью. — Слышишь меня? Ни метра ему не давай. Мой бывший так же пел. «Перепиши дачу, чтобы налоги меньше были», «давай машину на меня оформим, так страховку дешевле». И где я теперь? С голым задом, а он на моей машине свою новую бабу катает.
— Я и не собираюсь, — Карина зло прищурилась. — Но я хочу, чтобы он запомнил это надолго. Он считает меня дурой. Думает, что я буду терпеть его измены ради штанов в доме.
— И что ты надумала?
— Я ему пообещаю.
Лена поперхнулась.
— Ты с ума сошла?
— Нет. Я пообещаю, но время потяну. Скажу, что документы долго оформляются, что вступление в наследство требует нюансов. Пусть поверит, что победил. Хочу посмотреть, как далеко зайдёт его наглость.
План был рискованным, но злость придавала Карине сил. Вечером, когда Станислав в очередной раз завёл шарманку про «несправедливость», она тяжело вздохнула и изобразила покорность.
— Хорошо, Стас. Ты прав. Мы семья. Я перепишу на тебя 50%.
Станислав замер. В его глазах вспыхнул хищный огонь.
— Серьёзно? — он недоверчиво улыбнулся.
— Да. Но мне нужно время. Юристы говорят, там какие-то сложности с военными выплатами дяди, нужно уладить формальности. Месяца полтора, два, не меньше.
— Главное — результат! — Станислав бросился к ней, пытаясь обнять, но Карина увернулась, сделав вид, что поправляет волосы. — Я знал, что ты умная женщина!
Это обещание окрылило Станислава. Буквально через неделю он приехал к подъезду на новеньком кроссовере. Чёрный лак блестел на солнце, диски сверкали.
— Смотри! — гордо заявил он, похлопывая по капоту. — Наша новая ласточка!
Карина вышла на балкон.
— Откуда деньги, Стас? Это же миллионы.
— Автокредит! — беспечно махнул он рукой. — Плюс сбережения. И… я продал однушку.
Карина похолодела.
— Ты продал свою квартиру? Где мы живём?
— Зачем нам эта халупа, если мы переезжаем к тебе? — удивился он. — Сделка уже прошла, деньги пошли на первый взнос и закрытие части кредита. Остальное погашу, когда долю получу, можно будет под залог твоей… нашей квартиры взять ещё, если прижмёт. Я теперь бизнес мутить буду, деньги нужны.
Он сиял. Он уже считал квартиру Карины своей собственностью. Он сжёг мосты, уверенный, что впереди его ждет дворец. Карина смотрела на него и чувствовала смесь ужаса и злорадства. Он сам сунул голову в петлю.
— ТЫ ИДИОТ, — прошептала она, но он не услышал, увлечённо рассказывая про кожаный салон и климат-контроль.
Часть 4. Конверт с «долей»
Месяц пролетел быстро. Станислав жил на широкую ногу. Дорогие рестораны (в которые он ходил, естественно, без жены), брендовая одежда, новый компьютер. Он транжирил деньги, вырученные с продажи материнской однушки, уверенный, что тыл обеспечен. Галина Петровна тоже ходила гоголем, рассказывая соседкам, что сын переезжает в элитное жильё.
Наступил день новоселья. Карина организовала небольшой ужин. Присутствовали только «свои»: Станислав, Галина Петровна и сама Карина. Стол был накрыт изысканно, но атмосфера была натянутой.
Станислав ел жадно, запивая еду дорогим напитком. Он то и дело поглядывал на часы.
— Ну что, жена, — наконец сказал он, вытирая губы салфеткой. — Живём мы тут уже неделю, вещи перевезли. Где обещанный подарок? Документы готовы?
Галина Петровна отложила вилку и выжидательно уставилась на невестку.
Карина медленно встала. Она подошла к серванту и достала плотный белый конверт.
— Да, всё готово, — сказала она спокойным голосом, хотя сердце колотилось о рёбра как безумное. — Вот твоя доля. Я специально подготовила это для тебя.
Станислав расплылся в улыбке. Он практически выхватил конверт из её рук.
— Ну наконец-то! Теперь заживём как люди!
Он грубо надорвал бумагу, не желая тратить время на аккуратное вскрытие. Внутри лежал сложенный втрое лист. Станислав развернул его, предвкушая увидеть договор дарения или соглашение о разделе долей.
Его глаза пробежали по первым строкам. Улыбка застыла, а затем превратилась в гримасу непонимания, переходящего в ярость.
— Что это? — прорычал он.
— Читай вслух, — ледяным тоном потребовала Карина.
— Исковое заявление… о расторжении брака? — он поднял на неё бешеные глаза. — Ты что, шутишь? Где дарственная?
Галина Петровна выхватила у сына листок.
— Развод? Какой развод? — взвизгнула она. — Карина, ты в своём уме? Ты обещала долю! Стасик квартиру продал!
— Я соврала, — просто ответила Карина. — Так же, как Стас врал мне про свою верность.
— Ах ты стерва! — Станислав вскочил, опрокинув стул. — Ты меня кинула! Я продал свою хату! У меня кредитов на три миллиона! Ты обещала!
— Я хотела посмотреть, насколько ты жадный, Стас. Ты оказался бездонным. Ты продал единственное жильё, не имея ничего за душой, только чтобы купить тачку и пустить пыль в глаза своей любовнице. Думаешь, я не знаю про Алису? Или как там её?
В комнате повисла тяжелая, вязкая пауза. Лицо Станислава пошло красными пятнами.
— Ты… ты всё выдумала! Какая любовница?! Мама, она бредит, чтобы не отдавать квартиру!
Карина достала свой телефон и положение его на стол. На экране было открыто фото: Станислав целует крашеную блондинку у входа в ресторан. Дата снимка — три дня назад.
— Смотрите, Галина Петровна. Ваш сын «задерживался на совещании».
Свекровь побледнела. Она перевела взгляд с телефона на сына.
— Стасик? Это правда?
— Да пошли вы! — заорал Станислав. — Да, у меня есть баба! Потому что эта, — он ткнул пальцем в Карину, — фригидная сухарь! Но это не отменяет того, что ты мне должна! Мы в браке! Я подам в суд! Я отсужу половину как совместно нажитое!
— Квартира получена по наследству, идиот, — рассмеялась Карина, и в её смехе было столько горечи и злости, что свекровь невольно ёкнула. — Ты не получишь НИЧЕГО. НИ КОПЕЙКИ.
Часть 5. Одиночество в съёмной студии
Станислав окончательно потерял человеческий облик. Осознание того, что он остался без жилья, с огромным кредитом за машину, которая вот-вот превратится в обузу, и без шансов на долю в трёшке, сорвало ему крышу.
Он метнулся к Карине, его лицо исказилось злобой.
— Ты у меня попляшешь! Ты мне всё отдашь! — заорал он и с размаху ударил её по лицу.
Звук пощёчины прозвучал сухо и хлестко. Голова Карины мотнулась в сторону, на щеке мгновенно начал наливаться красный след. Карина не заплакала. Она медленно повернулась к нему, и её глаза горели такой ненавистью, что Станислав на секунду испугался.
— ПОШЁЛ ВОН! — заорала она так, что задрожали стёкла в серванте. — ЧТОБ ТЕБЯ ЧЕРТИ ВЗЯЛИ! УБИРАЙСЯ!
Она швырнула салатницу. Станислав едва успел увернуться, и хрусталь с грохотом разлетелся о стену за его спиной, осыпав пол осколками.
— Ты больная! — взвизгнул он, замахиваясь снова.
И тут произошло неожиданное. Галина Петровна, которая до этого стояла в оцепенении, вдруг с неожиданной прытью бросилась на сына. Она вцепилась ему в рукав дорогого пиджака и с силой дёрнула назад.
— Не смей! — рявкнула она не своим голосом. — Не смей трогать женщину!
— Мать, ты чего? Отойди! — Станислав попытался оттолкнуть её, но Галина Петровна словно налилась свинцом.
— Я сказала — вон! — она ударила сына кулаком в грудь. — Я терпела твоего отца, который распускал руки, но я не позволю, чтобы мой сын стал таким же скотом! Ты продал квартиру, которую я горбом зарабатывала, спустил деньги на девку и железки, а теперь ещё и жену бьёшь? ПРОКЛЯНУ!
Станислав замер. Он никогда не видел мать в таком бешенстве. Она всегда его защищала, всегда оправдывала, но насилие стало той чертой, которую она не могла переступить. Старые раны, нанесенные его отцом-тираном, видимо, заболели с новой силой.
— Ты выбираешь её? — прошипел Станислав, глядя на мать с презрением. — Эту тварь, которая нас кинула?
— Я выбираю совесть, — глухо сказала Галина Петровна. — Иди. И чтобы ноги твоей у меня не было, пока человеком не станешь. Ты всё профукал, Стас. Всё.
Станислав оглядел разгромленную комнату. Жену, готовую запустить в него следующей тарелкой. Мать, которая смотрела на него как на врага.
— Да пошли вы все к дьяволу! — рявкнул он. — Сдохните тут в своих хоромах!
Он вылетел из квартиры, чувствуя спиной их взгляды.
Карина опустила руку с зажатой в ней вазой. Щека горела огнём.
— Прости, Карина, — тихо сказала свекровь. Её руки тряслись, она теребила край скатерти. — Я… я не думала, что он такой. Я плохого сына воспитала.
Карина смотрела на эту постаревшую, растерянную женщину. Ей хотелось выгнать и её тоже, выплеснуть всю злость, но поступок Галины Петровны остановил её.
— Уходите, Галина Петровна. Пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
— Да, да, конечно.
Свекровь суетливо собралась и ушла, оставив Карину посреди осколков прошлой жизни. Но это были осколки, которые можно подмести и выбросить.
***
Прошёл месяц.
Станислав сидел на раскладном диване в крошечной студии, которую он снял на последние деньги. Окно выходило на глухую кирпичную стену.
Всё рухнуло как карточный домик. Любовница, узнав, что никакой элитной недвижимости не предвидится, а машина в кредите и жить негде, испарилась через два дня, заблокировав его номер. «Ты неудачник, Стас», — было её последнее сообщение.
Деньги с продажи квартиры закончились с пугающей скоростью: первый взнос за авто, дорогие подарки Алисе, рестораны. Теперь остался только огромный ежемесячный платеж за машину, на которую у него не было денег даже заправить полный бак, и аренда этой конуры.
Мать трубку не брала. Карина подала на развод и раздел долгов — и тут выяснилось, что кредиты он брал на себя, а значит, и платить ему. Его наглость и уверенность в том, что жена — бессловесное существо, сыграли с ним злую шутку.
Он смотрел на погасший экран своего дорогого айфона и проклинал всех: Карину за хитрость, мать за предательство, Алису за жадность.
— Будьте вы все прокляты! — крикнул он в пустоту пустой комнаты.
Но стены молчали. Он остался один на один со своей глупостью и жадностью. И самое страшное было то, что он до сих пор не понимал: виноват во всём только он сам.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»