Ольга сидела на кухне с телефоном в руках и читала родительский чат. Сообщения сыпались одно за другим, экран просто горел от активности. А она молчала, только пролистывала вверх, читала сначала.
Всё началось с Инны Викторовны, мамы Кирилла из параллельного класса. Она написала: "Девочки и мальчики, а кто-нибудь знает, что за мальчик в нашей школе ходит весь какой-то... ну, вы понимаете. В поношенной одежде. Видела сегодня утром, он с нашими детьми в одном здании учится".
Дальше понеслось.
"Да-да, я тоже видела! Он в седьмом классе, кажется".
"Мой сын говорил про него. Говорит, что он странный какой-то".
"А почему вообще такие дети в нашей гимназии учатся? Мы же не просто так сюда отдали".
"Именно! Мы деньги платим за дополнительные занятия, за ремонт класса, а тут..."
Ольга положила телефон на стол, потёрла виски. За окном моросил дождь, по стеклу ползли капли, сливались в ручейки. Она встала, налила себе чаю из чайника. Вода была уже не горячая, чуть тёплая, но ей было всё равно.
В комнате сидел её сын Артём, делал уроки. Точнее, должен был делать. Ольга заглянула к нему, он смотрел в окно, карандаш в руке.
— Тём, ты уроки делаешь или так?
— Делаю, мам, — он вздохнул, вернулся к тетради.
— Слушай, а у вас в школе есть мальчик один... ну, который в старой одежде ходит?
Артём поднял голову, посмотрел на неё.
— Ты про Колю? Коля Савельев?
— Не знаю, как фамилия. Мамы в чате обсуждают.
Он скривился:
— Ну да, про него, наверное. Он в седьмом "Б". Чего они его обсуждают?
— Да так, пишут, что он... В общем, что странно, мол, почему он в гимназии учится.
Артём швырнул карандаш на стол:
— Вот блин. Тоже мне, нашли тему.
— Артём, не ругайся.
— Ну а что? Коля нормальный пацан. Он в биологическом кружке со мной занимается. Умный очень. Просто у него денег нет, ну и что?
Ольга села на край кровати.
— А что у него с семьёй?
— Мать одна растит. Отец ушёл давно, алименты не платит. Она на двух работах вкалывает, но всё равно еле сводят концы. Коля сам рассказывал. Он не стесняется этого.
— Понятно.
— Мам, ты же не будешь там, в чате, гадости писать?
Она посмотрела на него. Сын смотрел серьёзно, даже строго как-то.
— Нет, конечно. Я вообще молчу пока.
— Вот и молчи дальше. Лучше вообще из этого чата выйди. Там одни сплетни.
Он вернулся к урокам, а Ольга пошла обратно на кухню. Телефон лежал на столе, экран снова светился уведомлениями. Она взяла его, открыла чат.
Сообщений стало ещё больше.
"Девочки, я узнала! Его мать уборщицей где-то работает. Представляете?"
"Ой, ужас. То есть получается, наши дети с этим... ну, в общем, рядом сидят".
"Может, стоит поговорить с директором? Всё-таки гимназия, здесь должны учиться дети из приличных семей".
Ольга почувствовала, как внутри что-то сжалось. Пальцы сами потянулись к клавиатуре, но она остановилась. Что писать? Как объяснить этим людям, что они сейчас творят?
Она вспомнила себя. Давно это было, лет двадцать пять назад. Она тоже в школе училась, обычной районной. Отец у неё был водителем, мать медсестрой. Денег хватало на жизнь, но не больше. Одежду донашивала за двоюродной сестрой, обувь покупали раз в год, к первому сентября. И ничего, выросла, выучилась, работу нашла. Встретила мужа, Артёма родила. Сейчас у них квартира своя, машина. Не богато живут, но нормально.
А если бы тогда кто-то сказал про неё: "Почему эта нищая в нашей школе учится?" Что бы она почувствовала?
Телефон завибрировал в руке. Новое сообщение от Инны Викторовны: "Завтра предлагаю собраться после уроков, поговорить с завучем. Кто за?"
Ответы посыпались мгновенно.
"Я за!"
"И я!"
"Обязательно надо!"
Ольга выдохнула, начала печатать: "Девочки, а давайте подумаем. Мальчик же учится хорошо, наверное, раз в гимназии. Он что, кому-то мешает?"
Отправила. Замерла, глядя на экран.
Молчание. Секунд десять никто не писал. Потом:
"Ольга, вы это серьёзно?"
"Мешает тем, что наших детей на его фоне жалко смотреть. Понимаете?"
"Вот именно. У нас дети из нормальных семей, им не нужно видеть такое".
Ольга сжала телефон в руке. Пальцы побелели от напряжения. Она глубоко вдохнула, выдохнула, снова начала писать: "А что значит нормальная семья? У него мать работает, растит ребёнка одна. Это ненормально, что ли?"
Ответ пришёл почти сразу, от другой мамы, Светланы: "Ольга, вы не понимаете. Речь не о том, работает его мать или нет. Речь о том, что гимназия — это определённый уровень. И дети должны соответствовать".
"Дети должны соответствовать", — повторила Ольга вслух. Голос сорвался на последнем слове.
Она положила телефон, встала, подошла к окну. Дождь всё шёл, улица блестела от воды. Люди бежали под зонтами, машины ехали медленно, шурша колёсами по лужам.
Утром Ольга проводила Артёма в школу, вернулась домой, села за компьютер. Работала она удалённо, бухгалтером. Обычно утро проходило спокойно: чашка кофе, таблицы, отчёты. Сегодня не получалось сосредоточиться. Мысли возвращались к вчерашнему чату.
В обед она не выдержала, открыла сообщения снова. Родители договорились встретиться сегодня в три часа, у входа в школу. Идти к завучу всей толпой.
"Надо показать, что мы не согласны с такой политикой школы", — написала Инна Викторовна.
Ольга посмотрела на часы. Два тридцать. Если сейчас выйти, успеет.
Она закрыла ноутбук, оделась, вышла из дома. На улице было холодно, ветер трепал волосы. Она шла быстро, почти бежала. Зачем? Сама не понимала. Чтобы остановить их? Чтобы посмотреть в глаза и сказать то, что не смогла написать?
Школа была в десяти минутах ходьбы. Ольга подошла, увидела группу женщин у входа. Человек восемь, не меньше. Все нарядные, в пальто и куртках с меховыми воротниками. Разговаривали оживлённо, кто-то смеялся.
— О, Ольга пришла! — Инна Викторовна помахала рукой. — А мы думали, вы против.
— Я... — Ольга подошла ближе. — Я хотела поговорить.
— Ну так идём поговорим. С завучем.
— Нет, я хотела с вами.
Женщины замолчали, посмотрели на неё. Инна Викторовна прищурилась:
— О чём?
— О мальчике этом. О Коле Савельеве.
— Ну и что о нём?
Ольга сглотнула. Слова застревали в горле, но она заставила себя говорить:
— Вы правда считаете, что его надо отсюда выгнать?
— Никто не говорит про выгнать, — вмешалась Светлана. — Просто есть школы для таких детей. Обычные, районные. Зачем ему в гимназию?
— А зачем вашим детям в гимназию? — спросила Ольга.
— Как зачем? Чтобы получить хорошее образование, поступить потом в университет.
— Ну вот. А ему, значит, это не нужно?
— Ольга, при чём тут это? — Инна Викторовна скрестила руки на груди. — Вы же умная женщина, поймите. Мы платим за эту школу. Платим за дополнительные занятия, за ремонт, за экскурсии. А он что платит?
— Он учится. Хорошо учится, между прочим. Мой сын говорил, что он одним из лучших в классе.
— И что с того? — другая мама, Ольга даже не помнила её имени. — У нас дети тоже учатся. И им некомфортно рядом с тем, кто выглядит как бомж.
— Он не бомж, — голос Ольги стал твёрже. — Он ребёнок, которому просто не повезло с отцом. Мать одна тянет, работает на двух работах. Это не повод его унижать.
— Мы не унижаем, — Инна Викторовна говорила спокойно, почти ласково. — Мы просто хотим, чтобы наши дети учились в комфортной среде. Это нормально, Ольга. Каждый хочет лучшего для своих детей.
— А он свой ребёнок? Его матери?
— Конечно, свой. Но это её проблемы, а не наши.
Ольга молчала. Смотрела на этих женщин, таких уверенных, таких правильных. И вдруг поняла, что ничего не скажет им. Они не услышат. Не захотят услышать.
— Ладно, — она развернулась. — Идите к завучу. Делайте что хотите.
— Ольга, вы куда? — крикнула Светлана вслед.
Но она не обернулась. Шла быстро, почти бежала. Хотелось уйти отсюда, подальше от этих голосов, от этой уверенности в своей правоте.
Дома она сняла куртку, прошла на кухню, поставила чайник. Руки дрожали. Села за стол, уронила голову на ладони.
Телефон завибрировал. Сообщение в чате: "Разговаривали с завучем. Она сказала, что мальчик учится по результатам экзаменов, всё законно. Но обещала поговорить с его матерью, объяснить ситуацию".
"Объяснить ситуацию", — повторила Ольга. То есть намекнуть, что лучше бы ему перевестись.
Она вышла из чата. Просто взяла и нажала "Покинуть группу". Подтверждение: "Вы уверены?" Уверена.
Экран погас.
Вечером Артём вернулся из школы. Бросил рюкзак в коридоре, прошёл на кухню.
— Мам, а ты знаешь, что сегодня было?
— Что?
— Колю вызывали к завучу. Там какие-то родители жаловались на него. Представляешь?
Ольга опустила глаза.
— Да. Представляю.
— Он вышел оттуда такой... Ну, лицо красное, глаза опущены. Я подошёл, спросил, что случилось. Он сказал, что мать ему позвонила, плакала. Завуч звонила ей, говорила, что лучше бы перевести его в другую школу.
— Господи, — прошептала Ольга.
— Мам, это же твои родители из чата, да?
Она кивнула.
— Да. Но я пыталась... Я говорила с ними.
— И что?
— Ничего. Они не слушают.
Артём сел напротив, посмотрел на неё серьёзно:
— А ты бы хотела, чтобы я был таким? Чтобы смотрел на людей и думал: этот богатый, значит, нормальный, а этот бедный, значит, мусор?
— Нет, конечно нет.
— Вот. Я тоже не хочу быть таким.
Он встал, взял рюкзак, пошёл в комнату. Ольга осталась на кухне, смотрела в окно. За стеклом темнело, включались фонари.
Она подумала о Коле Савельеве. О его матери, которая работает на двух работах, которая сегодня плакала в телефон. О том, как мальчик шёл по коридору школы с красным лицом, опустив глаза.
И подумала о себе. О том, что сказала тем женщинам, но не сделала ничего больше.
На следующий день Ольга проснулась рано. Сделала себе кофе, села за ноутбук. Открыла почту, нашла адрес директора школы. Начала печатать письмо.
Писала долго, удаляла, переписывала заново. В итоге получилось коротко: рассказала про чат, про то, что родители хотят убрать мальчика из школы. Написала, что считает это несправедливым. Что дети не должны страдать из-за того, сколько денег у их родителей.
Отправила. Закрыла ноутбук.
Не знала, ответят ли. Изменится ли что-то. Но хоть сделала то, что могла.
Вечером Артём вернулся из школы и сразу прошёл на кухню.
— Мам, ты директору писала?
— Откуда ты знаешь?
— Сегодня она собрала родительский комитет. Кто-то из родителей болтал потом. Говорят, она сказала, что если кому-то не нравится, что в школе учатся дети из разных семей, то это их проблемы. Школа принимает всех по результатам экзаменов, и менять этого не будет.
— Правда?
— Ну да. Инна Викторовна, говорят, психанула, сказала, что тогда они не будут платить за дополнительные занятия.
— И что директор?
— А директор ответила: не платите, пожалуйста. Это добровольно.
Ольга улыбнулась. Первый раз за эти дни улыбнулась по-настоящему.
— Ну вот и хорошо.
— Мам, — Артём подошёл, обнял её за плечи. — Ты молодец.
Она похлопала его по руке, кивнула. Но внутри всё равно оставалось что-то тяжёлое. Потому что Коля Савельев всё равно будет ходить в школу и знать, что часть родителей хотела его выгнать. Потому что его мать всё равно будет помнить тот звонок от завуча. Потому что ничего на самом деле не изменилось. Просто не стало хуже.
За окном снова моросил дождь. Ольга смотрела на мокрое стекло и думала о том, что мир несправедлив. И что иногда даже правильные поступки не исправляют всего до конца.
Но всё равно их надо делать. Хотя бы для того, чтобы не стать такими, как те женщины у входа в школу.
☀️
Подпишитесь, чтобы каждый день находить вдохновение в новых историях ✨
Каждая из них — маленький шанс поверить, что впереди лучшее. Здесь живые эмоции, неожиданные повороты и смысл.
📅 Истории, которые хочется перечитывать.
Сейчас читают: