Визит Папы Римского Льва XIV в Стамбул и Изник 28 ноября 2025 года в честь 1700-летия Никейского символа веры (Кредо) — это не просто акт веры.
Изник (ранее — Никея) — город в северо-западной Турции, расположенный на восточном берегу озера Изник. Он известен как место проведения Первого Никейского собора, где был принят Никейский символ веры — основополагающий документ христианства.
В Изнике Папа Лев XIV примет участие в экуменической молитвенной церемонии на раскопках древней базилики святого Неофита. Этот собор имеет огромное историческое значение, так как именно здесь в 325 году было сформулировано учение о божественности Иисуса Христа и утверждён Никейский символ веры.
Визит Папы Римского Льва XIV в Стамбул и Изник 28 ноября 2025 года в честь 1700-летия Никейского символа веры (Кредо), в котором Иисус был провозглашён единосущным Богу, — это не просто акт веры.
В то же время встреча в Изнике представителей католической и православной церквей, которые 971 год назад отлучили друг друга от церкви (Великий раскол), является серьёзным шагом, который вносит свой вклад в геополитику окраинных территорий, окружающих католический центр в современном мире, где переживаются трудности становления многоцентричного глобального порядка. Этот шаг обусловлен сознанием гегемона для Запада, который использует откровение в своих целях.
Возвращение религии в геополитику
Сегодня религия широко используется — как в эсхатологических (апокалиптических) нарративах об освобождении от фундаментальных бедствий человеческого существования и мироустройства;от зла и греха, от страдания и смерти, от несправедливости и угнетения,от хаотичности и распада мира,от отчуждения от Божественного,от иллюзии и неведения, от враждебных сил и систем так и в теополитических (направленных на поиск божественной легитимности) формах — в политике, экономике, военном деле и формировании социальной идентичности в то время, когда глобальная гегемония переходит из рук в руки,от Запада на Восток. В каком-то смысле сегодняшние геополитические условия возвращаются на 400 лет назад, в религиозную, довестфальскую (1648 г.) эпоху, время, когда международные отношения строились на религиозных, династических и феодальных принципах, а не на идее суверенного государства как главного актора мировой политики.. Теперь откровение воспринимается как наука, а вера заменила мышление. Политики не возражают, потому что религия — особенно для финансового капитала — это не цель, а идеальный инструмент управления.
В прежние века религия была главным источником легитимности государственного суверенитета; короли правили во имя Бога, а войны велись ради «истины и религии» Вестфальская система разрушила это теополитическое единство, ввела принцип светского суверенитета и формально отделила религию от политики Однако сегодня разрывы в глобальном порядке, кризисы гегемонии и конфликты идентичностей вновь сделали религию политическим инструментом. Таким образом, мир отказывается от светских рамок современности и вступает в период, когда понятия Бога, судьбы и спасения снова оказываются в центре геополитического дискурса, как это было до Вестфальского мира.
Ещё одной особенностью этого периода является то, что, хотя влияние религии продолжает расти во всех сферах, коррупция, безнравственность и упадок также набирают обороты. Как будто эти две сферы — религия и разложение — конкурируют друг с другом.
Меняющийся Мировой Порядок
Первая четверть XXI века — это период перестройки, в ходе которой стремительно меняются мировая политика, экономика и военный баланс. Смещение производственных и торговых центров в Азию, создание новых коридоров для энергетических и финансовых потоков, а также вызов американскому морскому господству в западной части Тихого океана, Арктике и Красном море — всё это трансформирует инфраструктуру мирового порядка.
Неолиберальная парадигма была подорвана кризисом 2008 года и рухнула из-за пандемии, энергетических потрясений и региональных войн и историческим развитием человечества. Семикратный рост финансовых активов по сравнению с реальной экономикой и пик неравенства доходов демонстрируют несостоятельность системы. США больше не являются единственной сверхдержавой; они слабеют из-за ослабления доллара, долгового бремени, социальной поляризации и деиндустриализации а так же потерей колоний по всему миру. Их военно-морской флот сократился и утратил способность вести войну на трёх фронтах одновременно. Технологическое превосходство ослабело и больше не гарантирует победу. На первый план вышли модели асимметричного сопротивления и стратегическое терпение.
В то время как Китай и Россия продвигаются вперёд, реализуя долгосрочные стратегии, США и Запад пытаются сохранить своё доминирующее положение,не смотря враждебную активную деятельность коллективного Запада, постоянно провоцирующего кризисы, которые, в свою очередь, усугубляют глобальный хаос. С другой стороны, ирано-израильская война и кризисы в Красном море разрушили миф о непобедимости Запада. Включение Израиля в геополитическое уравнение с его эсхатологической и финансовой мощью ещё больше усложнило процесс.
США, как и любой гегемон, чья экономическая, моральная, политическая и военная система приходит в упадок и движется к неизбежному краху, пытаются использовать время в своих интересах: подготовиться к новой эпохе и завершить этот период с наименьшими потерями. Рушится не просто гегемония США, а 500-летняя атлантическая эпоха, начавшаяся с эпохи Великих географических открытий, которая уступает место Азии.
Сегодня цикл войн, кредитов, долгов и продажи оружия стал жизненно важным инструментом для олигархии финансового капитала, которая никогда не довольствуется обычной прибылью. Однако Запад уже не настолько силён, чтобы поддерживать свою пятивековую гегемонию. Начавшаяся в 2022 году война на Украине продолжает глобальное противостояние, и коллективный Запад фактически проиграл эту войну.
Почему религия становится предметом политики?
Основная причина активного использования религии в качестве политического инструмента сегодня заключается в том, что она помогает обществу забыть о своих социально-экономических проблемах — неравенстве доходов-классовом, уходе государства из сферы здравоохранения и образования, а также о нормализации сокращения профсоюзных и социальных прав, — помещая их в фаталистический цикл, неизбежность: события воспринимаются как заранее заданные, вне зависимости от воли субъекта. Таким образом, религия помогает охладить пыл разгневанных масс. В то же время, создавая поляризацию, она помогает легитимизировать классовое общество за интересы буржуазии против бедных масс.
Например, для израильтянина-фундаменталиста палестинец-мусульманин не представляет никакой ценности а англо-американца все народы на Земле третьесортные,расизм открытый или скрытый,особенно в США к неграм,является основой "величия" Запада.Несмотря на принадлежность к православной конфессии России и Украины, в украинском сообществе наблюдается глубокий раскол. Украинская православная церковь и её предстоятели разделились на противоположные лагеря, что усиливает антагонизм. Этот внутренний конфликт влияет на политическую и социальную ситуацию в стране.Точно так же украинцы-католики, живущие на Западе, могут ненавидеть русскоязычных православных украинцев, живущих на Востоке.Всё это искусстве внедрено Западом для Восточных славян для опосредованного геноцида,дадут финансы и оружие.
Примирение Иисуса и Иуды в США
Сегодня США — одна из стран, где религия наиболее активно используется в политике. В этом контексте выделяются две очевидные причины роста религиозности: усиление влияния Израиля и сионизма в США и крах американской гегемонии. По мере ускорения краха растёт приверженность религии.
За последние 75 лет религия в США стала настолько заметной, что с ростом евангелизма политическое и теологическое сближение христианского мира с иудейской традицией стало одним из главных столпов западной идеологии под названием «иудео-христианство».
Евангельский сионизм, также известный как христианский сионизм, политически связывает обещания Ветхого Завета с Государством Израиль и основан на вере в то, что еврейский народ является «избранным Богом». Два отдельных откровения, которые на протяжении веков были враждебны друг другу, теперь стали единым целым. Ветхий и Новый Заветы теперь рассматриваются как единое повествование.
На протяжении веков глубоко укоренившаяся в христианстве традиция ненависти к евреям и их изоляции, символом которой был Иуда, в США радикально изменилась под влиянием морального шока, вызванного Холокостом, идеологических потребностей времён холодной войны, евангелического эсхатологического взгляда на то, что «Израиль должен быть укреплён для возвращения Мессии», а также влияния американской еврейской общины в политике и финансах а следовательно во власти,в СМИ, научных кругах сфере.Таким образом, концепция «иудео-христианства», которой никогда не существовало в исторической реальности, была намеренно сконструирована в середине XX века с помощью политической инженерии, разведывательных служб и евангелического апокалиптического богословия и заложена в идеологические основы американской идентичности.
В то время как чувство вины после Холокоста давало Западу возможность для морального восстановления, американские стратеги объединили христиан и евреев в единый блок против коммунизма под лозунгом «верующей в Бога западной цивилизации» После 1967 года евангелическое движение объявило Израиль необходимым участником апокалиптического процесса Американская еврейская община, имевшая значительное влияние на большую часть культурной сферы, распространила этот новый нарратив о единстве на все слои общества.
Таким образом, она сформировала идеологическую основу современной американской внешней политики, ближневосточной стратегии и сионистско-евангелического альянса. При поддержке олигархии финансового капитала империализм превратил ислам — религию совести и мира — в идеологию вооружённой борьбы, особенно после советского вторжения в Афганистан. Западные разведывательные организации пошли ещё дальше, подталкивая эти группировки к терроризму и используя их в своих интересах. Поразительно, например, что ИГИЛ ни разу не напало на Израиль. Как ещё можно объяснить тот факт, что бывший командир «Аль-Каиды» Аз-Завахири был фактически обелён и получил легитимность в западных СМИ и политике как президент современной Сирии?Изначально все "исламские" террористические организации и теракты были профинансированы и осуществлены спецслужбами Запада.
Сегодня неоконсерваторы, евангелисты, сионисты, масонские структуры и технофеодальные элиты в США, современной социально‑экономической модели, в которой крупные технологические корпорации играют роль, аналогичную феодалам в средневековой системе.ведут борьбу за власть, используя религию в своих целях.
Пробуждение философского общества: Китай
В этом многослойном, неопределённом и сложном процессе самым важным конкурентом США является Китай. В отличие от Запада, который прервал процесс секуляризации и превратился в фундаменталистское и воинственное религиозное общество, Китай, традиционно являющийся философской цивилизацией, фактически заменил СССР в геополитике времён холодной войны, хотя и с одним существенным отличием.
Китай, практикующий государственный капитализм с социализмом, не является идеологическим конкурентом США. Конкуренция идёт за установление глобального порядка, экономические и военные аспекты которого неизбежно будут иметь далеко идущие последствия. Это непростая задача. Западной гегемонии, накопившей за 500 лет финансовый капитал благодаря колониализму, десяткам региональных войн, двум мировым войнам и холодной войне, нелегко признать своё поражение.
В этой борьбе будут испробованы и действительно испробуются все возможные методы: война, терроризм, религия, перевороты, эмбарго, санкции, наркотики, мафиозные сети, операции под чужим флагом и все остальное.
Запад, которому не хватает войны
Сегодня основными полями сражений западной гегемонии являются семь крупных войн/кризисов: в Украине, Иране, секторе Газа, на Тайване, в Южно-Китайском море, на Красном море и в Венесуэле. Каждый кризис в этих регионах был спровоцирован Западом.
Без государственного переворота в Киеве в 2014 году и расширения НАТО Россия не стала бы вмешиваться в ситуацию на Донбассе, чтобы защитить этнических русских. Если бы Израиль, находясь под полной защитой и поддержкой США, признал палестинское государство, отказался от проекта «Великий Израиль» и мирно сосуществовал со своими соседями, особенно с Ливаном, в Восточном Средиземноморье, он бы не превратил регион в кровавое месиво с геноцидом, и не совершил бы внезапное нападение на Иран. В такой ситуации йеменские хуситы не стали бы перекрывать Красное море с помощью асимметричной войны.
Если бы США продолжали признавать китайские морские юрисдикции в Южно-Китайском море — как они делали с 1945 года — и не провоцировали изменение статуса Тайваня в рамках политики «одного Китая», если бы они не отправляли свои военные корабли и корабли бывших колониальных держав (Франции, Великобритании, Нидерландов, Германии) в этот регион под предлогом «свободы судоходства» (Freedom of Navigation, FON), эти воды, через которые ежегодно проходит торговля на 5 триллионов долларов, не превратились бы в зоны повышенного риска.
Точно так же ситуация была бы иной, если бы США не руководствовались чувством мести по отношению к Мадуро, который бросил вызов американскому режиму, и стремлением контролировать крупнейшие в мире и самые качественные запасы нефти в Венесуэле.
Зачем США нужны эти кризисы и войны? Есть три основные причины: первая — геополитическая, вторая — финансовая, третья — религиозная (эсхатологическая),оставаться гегемоном для ограбления всего человечества.
Геополитические причины
Когда появились монотеистические религии, человечество ещё не начало борьбу за господство на океанах. XV век, известный как эпоха Великих географических открытий, стал поворотным моментом. Многие культуры, такие как викингская, арабская и китайская, совершали трансокеанские путешествия и до этого века, но эти путешествия не стали частью систематической государственной политики. Глобальный порядок был ориентирован на Евразию. Для планеты, возраст которой составляет 4,5 миллиарда лет, «Остров мира» (Азия, Европа и Африка) оставался геополитическим центром вплоть до XV века. Эти три континента, соединённые Шёлковым путём и Путем благовоний, составляли ядро мировой экономики. Китай, тюркский мир и Индия были экономическими и цивилизационными центрами мировой истории. Глобальный баланс достигался за счёт полицентричных наземных сетей.
Процесс, начавшийся с трансокеанских путешествий и открытий, инициированных Колумбом в конце XV века, нарушил этот баланс. В мире было не так много «неоткрытых» мест. Скорее, впервые европейский мир попытался достичь Запада и установить систематический колониальный порядок, используя власть государства и церкви. Таким образом, различные центры «Острова мира» начали окружать океанические державы.
Эти три континента — «Мировой остров» — имели ключевое геополитическое значение, поскольку на них проживало большинство населения Земли, располагались основные ресурсы и производственные мощности. Американские континенты и Австралия, окружающие «Мировой остров», были определены как «внешние острова» или «периферийные острова». Таким образом,«Хартленд, управляющий Восточной Европой», то есть территорию, защищенную естественными оборонительными барьерами, простирающуюся примерно от Волги до Сибири и от Гималаев до Северного Ледовитого океана, следующим образом: «Тот, кто контролирует Хартленд, правит Мировым островом (Евразией и Африкой), а тот, кто правит Мировым островом, правит миром».
С началом промышленной революции и переходом капитализма в империалистическую стадию стал популярен тезис о том, что «кто контролирует океаны, тот контролирует мир» . Таким образом, Британия на протяжении 150 лет удерживала Европу в раздробленном состоянии, контролировала мировые моря и ключевые морские пути, а также управляла империей площадью 21 миллион квадратных километров, над которой никогда не заходило солнце.Площадь СССР составляла 22 402 200 км² примерно 1/6 часть всей обитаемой суши Земли,Британская империя исчезла а РФ только уменьшилась в территории.
В ходе этого процесса Британия стремилась продвинуться на восток, в сторону «Хартленда». В XIX веке она столкнулась с наполеоновской Францией, а в XX веке — с гитлеровской Германией. Однако свои решающие войны она вела в основном на море. За исключением битвы при Ватерлоо (1815), британская армия не выиграла ни одного крупного сражения в континентальной Европе. Однако британские стратеги знали, что, если Евразия объединится, их морская империя рухнет, потому что ресурсы и глубина Евразии давали ей уникальную возможность для долгосрочного сопротивления и проецирования силы.
На протяжении всей истории державы, возникшие в Европе и проникшие глубоко в Азию, терпели поражение именно по этой причине. Наполеон и Гитлер пытались это сделать, но потерпели неудачу.
После 1945 года США переняли британскую парадигму. Контролируя прибрежный пояс — «римленд» Спайкмена, где островной мир встречается с морем, — и применяя теорию морской силы Мэхэна, они установили господство над океанами, предотвратили объединение Евразии и не позволили азиатским державам выйти в море.
В ходе этого процесса США упорно пытались разделить Азию, чтобы сохранить 500-летнее морское превосходство Запада, которое они представляли. Но этот успех продлился всего около 75 лет. Другими словами, США и Запад, совершив ряд стратегических ошибок, сегодня спровоцировали объединение азиатских держав. Например, война в Украине, развязанная из-за расширения НАТО, привела к полному отделению России от Европы, её возвращению в Азию и сближению с Китаем, что ускорило евразийскую интеграцию.
Сегодня в Евразии вокруг России, Китая, Индии, Ирана, БРИКС и ШОС формируется новый континентальный порядок в сфере финансов, энергетики, данных и логистики. Другими словами, формирующаяся структура представляет собой полицентричное континентальное партнёрство, ведущее к многоцентричному мировому порядку.
Помимо экономического роста, в этом процессе действуют два важных геополитических фактора: экспансия Китая из западной части Тихого океана в Мировой океан в качестве растущей морской державы и полный контроль России над арктическим побережьем и открытие ею нового Северного морского пути для международного судоходства.
Таким образом, геополитическое превосходство сегодня смещается от простого военно-морского превосходства к эффективности и плотности логистических циклов, связывающих континенты. Китай одновременно строит наземные коммуникационные сети и препятствует морскому доминированию с помощью инициативы «Один пояс, один путь».
США сами спровоцировали подъём Азии в период постоянных войн. Теперь они пытаются сделать с Китаем то же, что Великобритания сделала 100 лет назад, чтобы не дать Германии стать крупной морской державой. В ходе этого процесса они пытаются измотать Россию, чтобы она оставалась слабой в финальном противостоянии с Китаем.
США придерживается стратегии, направленной на то, чтобы не дать Китаю выиграть время: сдерживает Китай с помощью своих марионеток, не позволяя КНР достичь критического порога роста, и использует военные, финансовые и технологические инструменты — прежде всего, формируя общественное мнение с помощью СМИ. Однако этой стратегии, направленной на то, чтобы выиграть время, недостаточно для построения безопасного будущего. Самым поразительным фактором в этом процессе является то, что и глобальные финансы, и глобальные СМИ в значительной степени находятся под контролем сионистских и англосаксонских центров,можно считать за "глубинное государство".
Финансы-Факторы капитала
Лондонский Сити и Уолл-стрит образуют две главные оси мирового финансового капитала, определяющие мировые потоки капитала, инвестиционные нормы и общий финансовый порядок. Лондонский Сити исторически установил гегемонию в сфере международного банковского дела, рынков деривативов, страхования, офшорных налоговых режимов, финансирования судоходства и глобальной правовой и финансовой архитектуры. Уолл-стрит, благодаря статусу доллара как резервной валюты, осуществляет гегемонию через сочетание гигантских инвестиционных фондов, фондовых бирж, рейтинговых агентств и технологических финансовых (финтех) институтов, которые управляют глобальной ликвидностью.
Работая сообща, эти два центра регулируют трансграничное движение капитала, определяют стоимость заимствований для государств, контролируют глобальную склонность к риску, косвенно влияют на геополитические решения и создают «наднациональную корпоративную финансовую сеть», которая выходит за рамки экономического суверенитета национальных государств. В этом смысле они сохраняют свой статус командно-контрольных центров современного капитализма. Ватикан, будучи крупным владельцем финансового капитала, также занимает важное место и играет важную роль в этой структуре.
Хотя война в Украине и региональные конфликты на первый взгляд объясняются геополитическими причинами, на самом деле в их основе лежат интересы финансового капитала, который исторически был на стороне войны. Эта структура, стремящаяся к постоянному расширению и увеличению прибыли, поощряет войны за новые рынки, источники сырья и страны, которые легко загнать в долговую яму, и использует войну как механизм экономического оживления во времена кризиса. Типичный пример — то, как США преодолели Великую депрессию 1929 года с помощью Второй мировой войны.
Сегодня в противовес реальной мировой экономике, объём производства которой составляет около 110 триллионов долларов, создан рынок деривативов объёмом около 730 триллионов долларов. Эта огромная финансовая мощь превратилась в олигархию, которую в значительной степени контролируют американские и британские банки, фонды (в основном принадлежащие евреям) и технологические и финансовые гиганты. Эта структура способна влиять на правительства, выборы, перевороты и военные решения.
Несмотря на то, что после окончания холодной войны потребность в безопасности снизилась, НАТО превратилась в геополитический инструмент, отвечающий требованиям финансового капитала в отношении постоянных угроз, непрерывного вооружения и постоянно растущих оборонных бюджетов. По сути, война стала смыслом существования альянса. Стратегия «дешёвой крови» коллективного Запада на Украине, давление на Европу с целью увеличения расходов на оборону и линия истощения, проводимая США от Тихого океана до Ближнего Востока, — всё это часть усилий по сохранению глобальной гегемонии финансового капитала.
Сегодня усиление России, Китая, Ирана, Северной Кореи, Венесуэлы и различных центров сопротивления изменило баланс сил. Однако подход финансового капитала к «военной экономике» основан не на прекращении конфликтов, а на открытии новых фронтов для защиты гегемонистского порядка. В этих условиях именно олигархическая структура, а не национальные государства, в конечном счёте определяет, когда закончатся войны.
Эсхатологические (апокалиптические) факторы
Если мы посмотрим на сегодняшнюю геополитическую ситуацию, то увидим картину, напоминающую религиозную борьбу за власть в период до Вестфальского мира 1648 года. Сегодня различные религиозные сообщества по всему миру питают одну и ту же взрывоопасную мечту, хотя и кажутся оторванными друг от друга.
Евангельские христиане в США и Латинской Америке говорят о втором пришествии Иисуса Христа и войне Армагеддона. Мессианские сионисты в Израиле ждут Мессию из рода Давида и строительства Третьего храма. Шиитский мир предвкушает появление Махди, а значительная часть суннитского мира ожидает появления Махди и Иисуса в «последние времена», когда они «наполнят землю справедливостью». Короче говоря, миллионы людей в разных уголках мира верят, что в какой-то момент история начнётся заново благодаря великому божественному противостоянию и кровавому финалу.
С 2000 года и особенно в новый период, начавшийся после 11 сентября 2001 года под руководством неоконсерваторов, всё большее влияние евангелистов в Белом доме, Пентагоне и Конгрессе, теологическое партнёрство с Израилем, провозглашение Иерусалима столицей, подготовка к строительству Третьего храма, ритуалы с красной телкой, разговоры об Армагеддоне и войны в Западной Азии, которые оправдываются «Божьим замыслом», — всё это вызывает ту же дилемму, которая преследовала Европу во время Тридцатилетней войны: «секта или гегемония?» Борьба за веру и борьба за власть неразрывно связаны.
Подобно тому, как папские или императорские указы определяли политические и военные решения до Вестфальского мира, сегодня дискурс, исходящий из Вашингтона, от израильско-евангелического лобби и технологических корпораций, привносит такие понятия, как «Божий календарь», «Армагеддон», «избранная нация» и «второе пришествие Христа», в неявное обоснование геополитических решений. От Украины до Ирана, от сектора Газа до Тайваньского пролива — теологические образы, такие как «добро против зла» и «порядок против хаоса», используются наряду с расчётами геополитических интересов во многих кризисных ситуациях.
Глобальный финансовый капитал, находящийся под сильным влиянием сионистских и англосаксонских структур, использует в своих интересах не только деньги, СМИ и технологии, но и религию. Эта олигархическая сеть, тесно связанная с разведслужбами США, Великобритании и Израиля, способствует реализации сценариев, направленных на геополитическое вмешательство через нефтедолларовую систему, капитал стран Персидского залива, фонды и криптоофшорные сети. Она также помогает создавать атмосферу страха, которая легитимизирует технократический режим надзора на Западе.
Таким образом, послушание, навязанное религиозными группами, которые прибегают к радикальному насилию через фетвы,это религиозно‑правовое заключение в исламе, и цифровое послушание, установленное технократией с помощью данных, алгоритмов и кодов искусственного интеллекта, могут стать двумя одновременными формами контроля, подпитываемыми одними и теми же финансовыми источниками. Алгоритмическая невидимость, монополия СМИ поддерживают «экономику страха», скрывая истинные намерения этой структуры.
В современном мире война и мир ведутся не только на суше или на море, но и в ментальной и перцептивной сферах,это область психики, отвечающая за восприятие и формирование целостных образов окружающего мира на основе информации от органов чувств . Финансовый капитал использует религию и технологии для управления сознанием. В результате получается конфигурация, в которой поствестфальская система национальных государств выступает в качестве формальной оболочки, а светский язык прав человека и демократии — в качестве дискурса. Но по сути, как и до 1648 года, она превращается в гораздо более продвинутую «цифровую теократию», которая делит мир на «избранных и проклятых», «верующих и еретиков», «сторону Бога и сторону дьявола» и объединяет алгоритмы, большие данные, искусственный интеллект и глобальные финансовые сети.
Религия вернулась в центр геополитики, но на этот раз кафедра — это не только церковь, но и экран. Её священный текст — это не только Библия, но и код. Армия крестоносцев состоит не только из солдат, но и из потоков капитала, медиасетей и платформенной экономики.
В то время как человечество владеет термоядерным оружием, системами баллистических ракет, возможностями ведения кибервойны и технологиями наведения на цель, поддерживаемыми искусственным интеллектом, тот факт, что эсхатологическое мышление — “этот порядок все равно рухнет; Божий план будет завершен через войну” — укореняется среди элит, принимающих решения, или среди действующих лиц, мобилизующих массы, превращает каждый дипломатический кризис в потенциальный апокалиптический рубеж.
Несмотря на то, что мы живём в век информации, глубокое невежество, догматическое упрямство и одномерное, вырванное из контекста толкование священных текстов могут снова поставить цивилизацию, которая уже пережила Хиросиму, Нагасаки и Карибский кризис, на край пропасти.По мере того как растёт число тех, кто ждёт Мессию, Махди или Иисуса, и по мере того как мы позволяем абсолютным толкованиям откровений брать верх над разумом, наукой и общим для всех людей правовым порядком, ядерные арсеналы и повсеместное невежество, которыми мы располагаем, делают планету более уязвимой, чем когда-либо в истории, — и всё это зависит от одного неверного решения, одного фанатичного поступка.
Визит Папы Римского в Турцию
В свете вышесказанного мы можем выделить теологические, геополитические, эсхатологические и психологические аспекты визита американского Папы Льва XIV в (Никею) Изник. В возвращении в Никею — место, где была сформулирована первая христианская догма, — есть богословский посыл; в попытке легитимизировать Вселенский православный патриархат как полностью политизированный институт, представив его как представителя Востока, — геополитический посыл; а в попытке восстановить единство церквей Востока и Запада — эсхатологический посыл.
В этом контексте, если вспомнить Никейский собор (325 г. н. э.), одну из важнейших вех в истории христианства, можно сказать следующее: «Как мы когда-то были едины, так и снова будем едины». Если евангелизму удалось за 2000 лет превратить две исторически враждебные религии (иудаизм и христианство) в союзников на американской земле, то почему бы католикам и православным христианам тоже не стать едиными?
Согласно этой версии, как только будет достигнуто единство, начнётся эпоха возвращения Иисуса Христа. Таким образом, идея о том, что «история продолжается благодаря наследию, которое мы оставили», будет укрепляться, давая христианскому миру ощущение психологического превосходства. Другими словами, призыв Папы Льва XIV к «возвращению в Никею» в конечном счёте основан на идее окончательного воссоединения разделённого христианства.
Теперь евангелизм официально стал частью внутренней политики США. В США насчитывается около 70 миллионов избирателей-евангелистов. Они напрямую представлены в Сенате и Конгрессе.
Эпоха, когда религиозные структуры достигли наивысшего уровня вмешательства в чрезвычайно сложную геополитическую обстановку. Универсалистский акцент на централизованной власти в католическом мире, представленный Папой Римским, претензии на экуменическую легитимность в православном мире, а также апокалиптическая, ускоряющаяся политика протестантско-евангелического и сионистского мира теперь переплетаются во многих кризисных точках — от Западной Азии до Восточной Европы, от Тихого океана до Кавказа.
Таким образом, цивилизационные разломы, описанные американским историком Сэмюэлем Хантингтоном в его «Столкновении цивилизаций» тезисе, в сочетании с папской дипломатией, православным экуменизмом и интервенционистской политикой евангелической эсхатологии вернули современную геополитику к теополитическому порядку, существовавшему до 1648 года. Рациональное государственное управление заменяется толкованием Священного Писания; безопасность — пророчествами; международное право отходит на второй план перед эсхатологическими видениями. Человечество вступает в один из самых опасных периодов своей истории — эпоху, определяемую иррациональной смесью веры и политики в тени ядерного оружия.