УСТЬ-ПИНЕГА: РОЛЬ И МЕСТО В ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (Как деревня рыбаков и охотников стала транспортно-логистическим цехом Армейского флота Петра I)
тор: Кадыкчанский Андрей Викторович, писатель, директор АНО «Инрог», председатель Вельского местного отделения Архангельского центра РГО (Судрома)
Статья подготовлена в рамках проекта «Усть-Пинежье. Возрождая прошлое - создаём будущее», проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фонд президентских грантов
К сессии Лаборатории краеведения, прошедшей в Усть-Пинеге 26.10.2025 г.
Аннотация: доклад посвящён анализу историко-культурных, природных и географических особенностей посёлка Усть-Пинега и Холмогорского района, их значения для истории России и содержит предложения по использованию этих особенностей в образовательных, воспитательных целях, а также для планирования мер, направленных на интенсификацию социально-экономического развития.
Ключевые слова: Вавчуга, география, история, культура, Нария, Никола, Печки, Пинега, Северная Двина, туризм, Усть-Пинега, Холмогоры.
1. О краеведческой экспедиции
Справочная информация
Территория: Архангельская область, Холмогорский район, пос. Усть-Пинега, дер. Усть-Пинега, д. Варда, д. Нижняя Паленьга, д. Вавчуга и д. Лубянки.
Сроки: с 26 по 31 июля 2025 г.
Участники:
— Андрей Викторович Кадыкчанский — руководитель экспедиции, автор публикаций и документальных фильмов, исследователь.
— Елена Игоревна Кадыкчанская — координатор экспедиции, исследователь.
— Жители пос. Усть-Пинега и окрестных поселений.
Экспедиция проходила при информационной поддержке РГО и финансовой поддержке Фонда президентских грантов (АНО «Усть-Пинежье», Второй конкурс 2025, заявка 25-2-012546, проект «Усть-Пинежье. Возрождая прошлое — создаём будущее»).
Задачи краеведческой экспедиции:
- Изучение исторических памятников и архитектурного наследия — фиксация состояния старинных деревянных церквей, усадеб, крестьянских и купеческих домов, оценка их сохранности и необходимости реставрации.
- Поиск сведений и материалов о системе почтовых трактов — фиксация мест расположения ямских, почтовых и земских станций, постоялых дворов, мелочных и казённых винных лавок.
- Сбор фольклорных материалов — запись местных легенд, преданий, топонимов, диалектных слов, связанных с природой и бытом северных деревень.
- Этнографические наблюдения — изучение традиционных ремёсел, обрядов, костюмов, особенностей хозяйствования в условиях северного климата.
- Экологический мониторинг — оценка состояния природных ландшафтов, рек, лесов, а также влияния хозяйственной деятельности на окружающую среду.
- Работа с архивными документами и воспоминаниями жителей — сбор устных историй, воспоминаний о советском времени, коллективизации, войне, развитии сельских школ и больниц.
Отчёт экспедиции из 6-ти видеофильмов размещён в открытом доступе в сети Интернет: ВК Видео, канал «Андрей Кадыкчанский» (10,9 тыс. подписчиков) [26].
2. О возникновении поселений на территории Холмогорского округа
История заселения бассейна Северной Двины и её притоков изучена недостаточно в силу объективных историко-географических факторов, связанных со скудным массивом археологических данных. Единственным объяснением этому можно считать т. н. ледниковую теорию, которая является системой научных представлений о неоднократном развитии ледников, покрывавших огромные площади Земли, и касается главным образом последнего этапа истории Земли — плейстоцена.
Значительная часть научных представлений, составляющих ледниковую теорию, сегодня уже считается устаревшей, однако сам факт того, что некоторое время назад территория современной Архангельской области была покрыта сплошным щитом изо льда, подобным тому, который можно наблюдать в Антарктиде, под сомнение не ставится. Наличие этого оледенения по-прежнему связывают с Валдайским оледенением, считающимся последним на той территории, где сейчас находится Холмогорский район. Принято считать, что оно закончилось около 9 тыс. лет назад, и первые следы хозяйственной деятельности человека разумного, соответственно, датируются этим же периодом.
![Рис. 01. Растительные зоны в эпоху последнего оледенения (по Г. Лидтке с уточнениями М. Муратовой)
1 – безлесная тундра, равнинная и горная; 2 – лесотундра; 3 – хвойное редколесье; 4 – холодная лесостепь; 5 – лесостепь; 6 – степь; 7 – полупустыни и пустыни; 8 – приледниковая растительность; 9 – ледниковые щиты и горно-ледниковые комплексы[29].](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6921f3677d5be7777d7a65f5_6921f4a0ea8b2a28780d1d8f/scale_1200)
Вероятно, по мере таяния ледников освобождающиеся территории становились пригодными для промысла рыбы и дикого зверя, и их постепенно осваивали люди, жившие прежде в более южных регионах.
«Древнейшие следы деятельности людей в Архангельской области находятся на территории современного Холмогорского района. Это единичные находки инструментов палеолитических охотников на мамонта и шерстистого носорога на реке Северная Двина, на 64º северной широты» [17].
Тот факт, что именно в Холмогорском районе обнаружены древнейшие следы бытования человека, свидетельствует не о том, что район старейший, а о том, что на его территории было обнаружено больше таких следов, чем на соседних территориях. А это зависит от множества факторов, в числе которых и плотность населения в прошлом, и условия окружающей среды, влияющие на сохранность артефактов, и многое другое.
О том, в какой именно промежуток времени возникли постоянные поселения в устьях рек Пинега и Вавчуга, достоверных сведений не сохранилось, но, в соответствии с законами логики, они не могли появиться в какой-то иной период, значительно раньше или позже тех, что были по соседству — на островах и на противоположном берегу Двины.
Предположение о том, что первые поселения в верхнем течении Северной Двины возникли ранее тех, что были основаны в её дельте, можно считать обоснованными. Но вряд ли их возраст отличается на тысячелетия. На несколько десятков лет — возможно, но это не существенно в масштабах истории. Также правомерным будет утверждение о том, что Усть-Пинега как поселение существует столько же, сколько и Холмогоры.
Принято считать, что первое из известных упоминаний в письменных источниках о Холмогорах относится к документу, датируемому ХII веком, точнее — 1137 годом (грамота новгородского князя Святослава Ольговича). Это предположение периодически вызывает критику исследователей. Дело в том, что в грамоте не имеется указания на поселение с названием Холмогоры.
Версия о том, что в документе может идти речь о Холмогорах, возникла из предположения, что упоминаемый в тексте «Ивани Погост» может быть тем поселением, которое возникло на месте чудских деревень Курцево, Качковка и Падрокурье, которые предположительно существовали на островах Ухтостров, Куростров и Кулья.
Данная версия на сегодняшний день не доказана и не опровергнута, но лично я склонен полагать, что моя собственная версия имеет больше шансов на то, чтобы оказаться ближе к действительности. В Шенкурском районе Архангельской области и сегодня существует село Ивановское — административный центр муниципального образования Верхопаденьгское — которое имеет древнюю историю. Оснований полагать, что упомянутый в грамоте «Ивани Погост» мог быть тем поселением, которое существует теперь под именем Ивановское, может оказаться больше, чем оснований отождествлять его с современным селом Холмогоры.
Кроме села Ивановского, на роль Ивани Погоста может претендовать целый ряд современных населённых пунктов с корнем «Иван» в названии.
Что же касается расположенных неподалёку от современных Холмогор Ракулы и Пинеги, то их локализация не вызывает дискуссий. Таким образом, правомерной можно считать следующую версию:
Уставная грамота Святослава Ольговича 1137 года содержит упоминание таких населённых пунктов, как Ивани (Иванов) Погост, Ракула и Пинега, причём локализованы из них только два последних. Место нахождения поселения, название которого значится в документе как «Ивани Погост», на сегодняшний день не установлено.
Это не означает, что на месте нынешнего села Холмогоры в 1137 году не существовало поселений. Однако они к тому времени ещё не считались единым населённым пунктом, а могли представлять из себя агломерацию, которая в различные периоды содержала разное количество сёл, деревень, выселок, починков, хуторов и т. п., расположенных как на островах в Северной Двине, так и на обоих её берегах.
2. О локализации средневекового поселения Пинега
Отдельного изучения требует вопрос об изначальном местонахождении поселения, которое в ранних исторических источниках значится как Пинега. В соответствии с правилами и традициями, сложившимися на территории России издавна, населённые пункты, чаще всего остроги (кремли, крепости), получали своё названия
«…от гидронимов: Хвалынск на Волге, ныне в Саратовской области, — по Хвалынскому морю, старому названию Каспийского моря, в которое впадает Волга; Волгск (по Волге, ныне Вольск), Нижнедевицк на реке Девице, до этого село Нижняя Девица. Такие топонимы образовывались по уже известной старинной модели: Свияжск на слиянии рек Свияги и Щуки; Слуцк в Белоруссии по реке Случь». [36].
Чаще всего населённые пункты получали свои названия по названиям притоков — рек, впадающих в более крупные водоёмы. Эти правила соблюдались на обширных территориях, и подтверждений тому — множество:
Псков стоит в месте впадения реки Псковы в реку Великая, Иркутск — в месте впадения Иркута в Ангару, Омск на стрелке, где Омь впадает в Иртыш, Онега — в устье реки Онеги и т. д. Причина возникновения такой традиции ясна: гидронимы должны были возникать по естественным причинам ранее всех поселений. Человек изначально не мог вести оседлый образ жизни, постоянно перемещался по определённым территориям и вынужден был давать названия тем объектам на местности, которые сохраняли неизменность узнаваемых признаков на протяжении жизни нескольких поколений.
В первую очередь это пути перемещения людей, основными из которых были реки. Если Северная Двина являлась главной дорогой к морю, то каждый приток неизбежно получал устойчивое название, часто на нескольких языках, носителями которых были представители местных народов. Поэтому логично, что в месте впадения рек в Северную Двину и возникающие поселения получали следом названия по имени притока. В месте впадения Еми — Емь или Емецк, Ваги — Вага или Важск, Пинеги — Пинега или Пинежск.
Традиция давать названия с приставкой «усть» тоже существует давно. Если она присутствует в названии поселения, находящегося в устье одноимённой реки, то, как правило, это означает, что поселение с названием, одноимённым названию реки, уже существует где-то выше по течению. Примером тому — город воинской славы Луга на реке Луга в Ленинградской области и портовый посёлок Усть-Луга, который находится в устье той же реки Луга, где она впадает в Лужскую губу Финского залива Балтийского моря.
Аналогичным образом обстоит дело и с Усть-Пинегой. Ныне посёлок имеет приставку «усть» именно потому, что в 130 километрах выше по течению существует посёлок Пинега. Но так было не всегда. Прежде на месте посёлка Пинега, вероятно, существовало поселение, которое называлось Никола (на некоторых картах — Николай), документальных свидетельств о котором практически не сохранилось, однако на многих средневековых картах оно имеется.
На карте Абрахама Ортелиуса, опубликованной в Голландии в 1571 году, где изображён Русский Север, напротив Холмогор (Colmogro), в устье реки Пинега, можно заметить некое поселение, обозначенное как Pinego. Сама река Пинега на карте присутствует, но не имеет подписи [3].
Косвенным подтверждением существования в прошлом на месте п. Пинега города Никола является и тот факт, что ежегодная ярмарка в Пинеге до самого конца проведения этих торгов сохраняла название Никольской. К примеру, А. Д. Григорьев в своей книге «Архангельские былины и исторические песни…» пишет:
«Меха и дичь везут в г. Пинегу на Никольскую ярмарку, которая продолжается две недели» [7].
Анализ отрывочных данных об исторической географии данного региона позволяет сделать предположение о том, что вплоть до XVII века некоторые источники называли Пинегой то поселение, которое сегодня известно как Усть-Пинега. При том что топоним Холмогоры (Ко́лмогоры/Holmgard) присутствует не на всех картах. Из этого закономерно следует вывод о том, что и в грамоте Святослава Ольговича упоминаемый погост «в Пинезе» находился именно в устье Пинеги. Вполне вероятно, что и другие сведения, которые теперь относят к Пинеге, на самом деле имеют отношение только к Усть-Пинеге.
Однако, судя по всему, и ранее в одни и те же времена поселение в устье реки Пинега в одних источниках фигурировало под названием Пинега, а в других Усть-Пинега. Такое положение вещей прослеживается уже в 1150 г.
Некоторые специалисты выделят и иные названия Усть-Пинеги. На некоторых картах Холмогорского уезда Архангельской губернии Усть-Пинега обозначена и как Усть-Пинегское (1792 и 1800 год), и Усть-Пинегская (1821 год), и Пинежская (1896 год), но я предполагаю, что такое обилие вариантов названий связано не с названием населённого пункта, а с наименованиями почтовых станций, которые в разные годы имели различные имена и различное местоположение в пределах деревни Усть-Пинега.
Здесь необходимо обратить внимание на то, что форма «в Пинезе» — это не вариант названия, а слово «Пинега» в местном падеже на старославянском языке (определение места), по типу склонения «основа на –а, мужской род» (видимо, потому, что это город Пинега (он мой)). На всех известных картах, где названия употребляется в именительном падеже, есть только форма Пинега или Пинег (Pinega или Pinеg, Pinego), вариант Пинезе не встречается.
2. Исторические источники об Усть-Пинеге
4.1 Лицевой летописный свод Ивана Грозного, 1150 г.
В Лицевом летописном своде Ивана Грозного (Лаптевский том, стр. 424) имеется запись:
«Той же осенью дал князь великий Юрий Долгорукий сыну своему, князю Андрею Боголюбивому: Туров, Пинег, Дорогобуж, Пересопницу; и сел (тот) в Пересопнице. Той же зимой много раз посылал князь Изяслав Мстиславич к князю Андрею Юрьевичу, говоря так: «Господин и брат, введи меня в мир и любовь с отцом своим, князем Юрием Владимировичем». Присылал же он это не искренно, но лукавствуя и обманывая; ибо приходящие от него посланники высматривали воинство его, и оружие его, и как укреплен город его, и как и что строится в нем» [24].
О каком именно поселении идёт речь в документе — вопрос дискуссионный. Вполне может быть, что упоминаемый «Пинег» и не имеет отношения к Усть-Пинеге, однако, опираясь на логику, продиктованную географическим положением Усть-Пинеги, я считаю, что речь может идти скорее о ней, чем о каком-либо ином поселении.
Дело в том, что поселение, находящееся на входе в акваторию протяжённой и густонаселённой водной артерии, каковой является река Пинега, в силу естественных (природных) причин обладает, безусловно, бо́льшими преимуществами по сравнению со всеми прочими населёнными пунктами, находящимися в глубине территорий, вдали от основного транспортного пути — Северной Двины.
Поселение, расположенное в устье Пинеги, является ключевым, позволяющим контролировать все населённые пункты, расположенные выше по течению. Этот аспект делает Усть-Пинегу стратегически значительно более важным по сравнению с прочими населёнными пунктами, находящимися по обоим берегам Северной Двины. Аналогичными по значению с Усть-Пинегой могут считаться только те, которые расположены в устьях рек Вага и Вычегда. Меньшими преимуществами, по сравнению с ними, обладает поселение в устье реки Емца, а превосходят только Великий Устюг и появившийся позднее Архангельск.
До появления Архангельска на его нынешнем месте стратегическая роль «замка́» Северной Двины принадлежала двум монастырям: Святого Николая на месте нынешнего Северодвинска и Святого Михаила, который, судя по некоторым средневековым картам, располагался в устье реки Мудьюги, прямо напротив острова Мудьюг (Мудьюгский).
На этих картах Пинега изображается на месте нынешней Усть-Пинеги, и что примечательно, судя по масштабу условных обозначений, численность её населения больше, чем у многих соседних поселений и сопоставима с численностью населения в устье Мудьюги. При этом Холмогоры на картах не обозначались, объяснением данному факту может быть предположение о том, что в какой-то период картографы считали Холмогоры частью Пинеги и рассматривали как единое поселение, включающее в себя всю агломерацию селений на островах и на обоих берегах Северной Двины в месте впадении в неё реки Пинеги.
4.2 Матиас Род, 1150 г.
В том же 1150 году Усть-Пинегу упоминает и Матиас Род в книге «Общий указатель о новой Атлантеме, существующей в 50 географических справочниках и таком большом количестве специальных указателей : как средство, с помощью которого можно найти сведения, встречающиеся в географии и истории» [1].
4.3. Конрад ван Кленк, 1677 г.
В 1675 году голландский купец Конрад ван Кленк, посланный Генеральными штатами и Вильгельмом Оранским к царю Алексею Михайловичу для заключения оборонительного и наступательного союза, совершил путешествие в Москву через Белое море и по Северной Двине. Путь его посольства, числом в 53 человека, не считая обслуги (около 600 человек) пролегал по самым густонаселённым районам Московского царства. Каждый день пути подробно задокументирован, и на основе этих записей в 1677 году была издана книга [4].
Значительная часть информации из этой книги относится скорее к предмету изучения этнографии, поскольку изобилует подробными описаниями быта жителей Холмогор и Подвинья второй половины XVII века. Однако обращает на себя внимание список населённых пунктов, встреченных посольством на берегах Северной Двины:
«Silenskoi, Panitza, Repanoua volost, Kalia, Pingis, Pouisenga, Solmochta, Brenauolock, Racola, Stoupina, Paniloua, Morielouo, Troysa, Bobol, Oyma, M. Archangel».
Среди них упоминается Pingis, который, вероятнее всего, и есть Усть-Пинега.
4.4. Николя Ленгле Дю Френуа, 1742 г.
Французский ученый, историк, географ, философ и библиограф алхимии Николя Ленгле Дю Френуа в 1740-х годах опубликовал ряд научных работ под общим названием «Метод изучения географии, при котором дается точное описание вселенной, составленное на основе наблюдений Королевской Академии наук и оригинальных авторов».
В третьем томе он даёт описание поселений, находящихся на берегах Северной Двины, и обитающих в них народов.
В рамках данного доклада заострю внимание на цитате, в которой упоминается Усть-Пинега: «Pinega ou Оuspinega fur la Pinega». В переводе c французского это значит: «Пинега или Усть-Пинега на Пинеге» [2].
По моему мнению, эта фраза обосновывает состоятельность версии о том, что Усть-Пинега и Пинега в определённый период являлась одним и тем же поселением, которое находится в месте слияния Пинеги с Северной Двиной. Из этого следует вывод о том, что какая-то часть сведений, относимых к истории посёлка Пинега Пинежского района, относится только к Усть-Пинеге и, вероятно, к окружающим его поселениям.
4.3. Козьма Степанович Молчанов, 1813 г.
«Козьма Молчанов, Священник Архангельского Кафедрального Собора, родился в Шенкурском Уезде 1767 года Октября 23, обучался в Архангелогородской Семинарии, а по окончании наук с 1788 года был там Учителем разных классов до Философии и Префектом Семинарии; а наконец, Смотрителем Приходского Училища; скончался 1812 года Генваря 24 в Архангельске. Он сочинил Описание Архангельской Губернии в трех частях, с приобщением ландкарты вообще Губернии и особенно Шенкурского Уезда, плана и вида города Архангельска и описания Соловецкого Монастыря с планом и видом оного. Сия книга напечатана иждивением Главного Училища Правления в С. Петербурге 1813 г. в 4 долю листа» [35].
В своём сочинении Козьма Степанович упоминает Пинегу уже на её нынешнем месте в контексте описания Красногорского монастыря. Прежде он назывался Черногорским, поскольку гора, на которой его построили, носила название Чёрная (с. 202), а Пинега, с его слов, прежде носила название Волокопинежская (с. 194) [35].
4.3. Александр Иванович Шренк, 1837 г.
Александр Иванович Шренк, или Александр (Леопольд) Густав фон Шренк, русский учёный, географ, естествоиспытатель и путешественник, оставил описание Усть-Пинеги в своей книге «Путешествие к северо-востоку европейской России через тундры самоедов к северным уральским горам». Она была опубликована на русском языке в 1855 году и содержит информацию, касающуюся промыслов и ремёсел, которыми занималось местное население северных территорий Российской империи по пути следования путешественника (экспедиция состоялась в 1837 году).
Шренк свидетельствует, что в первой половине XIX в. Северную Двину ещё по-прежнему называли просто Двиной, а его описание Усть-Пинеги и Усть-Ваги является косвенным аргументом, подтверждающим версию о приоритетной важности этих населённых пунктов как перекрёстков торговых и почтовых водных и сухопутных путей сообщения.
«Из Шенкурского уезда везут дёготь, смолу, скипидар и поташ (карбонат калия — продукт лесохимического производства, сырьё для производства лаков, красок, строительных растворов, стекла, порохов и т. п. – моё прим.), а из Пинеги и Мезени идёт большая часть лесных сплавов» (с. 42) [32].
По мнению автора «Путешествия…», жители Пинежья даже при практически полном отсутствии земледелия, что обусловлено суровыми климатическими условиями, весьма зажиточны. Причины тому — обилие леса, который сплавляется по рекам в Архангельск. За него платят деньгами, на которые можно покупать хлеб, а не выращивать его.
Кроме того, такие промыслы, как добыча рыбы, дикого зверя и птицы, позволяют всегда иметь достаточные запасы провизии, чтобы избегать голода и эпидемий. А в случае неудачной охоты или рыбалки можно заработать денег бурлачеством (отхожими промыслами) или заниматься зимой ремёслами (ткачеством, плетением корзин и т. п.).
4.3. Сергей Васильевич Максимов, 1861 г.
Русский учёный, этнограф, путешественник и прозаик, почётный академик Петербургской академии наук (1900), С. В. Максимов сохранил для истории ценные сведения об Архангельской губернии. В книге «Рассказы из истории старообрядства, по раскольничьим рукописям…» упоминает он и Усть-Пинегу:
«А вот и Усть-Пинега, большая деревня, счастливая своим местоположением на устье двух больших рек, Пинеги и северной Двины, а потому и богатая, хорошо обстроенная» (выделено мною) [33].
Пожалуй, это одно из наиболее ярких высказываний, свидетельствующих о том, что географическое положение Усть-Пинеги давало в прошлом преимущества её жителям, что позволяло достичь более высокого уровня жизни по сравнению с жителями соседних поселений.
Свидетельства тому видны и по сей день. Та часть посёлка Усть-Пинега, которая сохранилась с конца XIX века (улица Пинежская), явственно свидетельствует о прежнем благополучии усть-пинежан. Со слов местных краеведов Владимира Николаевича Карпова и Елены Анатольевны Пинаевской, здесь располагались пристань на Северной Двине, часовня, почтовая станция, лавка (здания сохранились), магазея, школа и большие, окрашенные в яркие цвета, богато украшенные дома купцов и зажиточных крестьян [12].
4.3. Александр Дмитриевич Григорьев, 1901 г.
Важность почтового тракта, проходящего через Усть-Пинегу, отмечал и русский фольклорист, историк древнерусской литературы, лингвист, литературовед, историк, диалектолог А. Д. Григорьев в своей книге «Архангельские былины и исторические песни…».
На странице 129 он говорит о судоходстве на реке Пинеге, в частности, о пароходе «о. Иоанн Сергиев Кронштадтский» и о перерывах в навигации, вызванных снижением уровня воды в реке. И далее:
«… поэтому главными путями сообщения остаются сухопутные дороги. Самой важной из них является тракт от устья р. Пинеги до д. Труфоной горы почтовый и земский вместе, а от Труфоной горы до д. Нюхчи только земский» [7].
4. О коренном населении Холмогорского района
В соответствии с укоренившимися не только в обывательской, но и в научной среде представлениями коренным населением Двиноважья в частности и Поморья в целом являются «финно-угры». Этот термин понимается теперь как обобщающее наименование для группы племён и народов, т. е. в качестве этнического признака.
Однако данный термин относится только к языкам общения:
«Финно-угорские (угро-финские) языки, одна из двух ветвей уральской семьи языков (см. Уральские языки). Делится на следующие языковые группы: прибалтийско-финская (финский, ижорский, карельский, людиковский, вепсский, водский, эстонский, ливский); саамская; мордовская (эрзянский и мокшанский); марийская; пермская (коми-зырянский, коми-пермяцкий, удмуртский); угорская (венгерский, мансийский, хантыйский). Область распространения Ф. я. — С. Вост. Европы (от Скандинавии до Урала), значительная часть Волго-Камья, бассейн средней и нижней Оби, часть бассейна Дуная» [9].
Под воздействием ряда культурологических, этнографических, религиозных, экономических и других факторов родным языком общения для некоторых этнически обособленных групп населения со временем мог становиться любой заимствованный язык. Поэтому для ответа на вопрос о том, представители каких именно национальностей проживали в прошлом на территории современного Холмогорского района, необходимо руководствоваться в первую очередь современными данными, которыми располагает генетика.
М. В. Ломоносов не имел таких данных. Но, несмотря на это, излагал, хоть и упрощённое, но вполне научное, даже по нынешним меркам, видение этнографической ситуации, сложившейся в Заволочье в Средние века.
«Славяне и Чудь по нашим, Сарматы и Скифы по внешним писателям, были древние обитатели в России. Единородство Славян с Сарматами, Чуди со Скифами для многих ясных доказательств неоспоримо» [14].
Эта цитата обходится вниманием исследователей, которые цитируют следующую фразу Ломоносова:
«Народ Славенский усилясь, притеснил Чудь к сторонам восточным и северным, и часть оныя присовокупил в своё соединение. Потом Варяги жившие по берегам балтийского моря, которые именовались Россы, Готы, Норманы, свеи, ингряне, имея со Славянами частые войны, купечества, и путешествуя в Грецию через здешния земли, на многих местах поселились». (с. 4) [14].
На мой взгляд, слова Ломоносова неверно истолковывали уже в XIXвеке. Русский язык, как и прочие, имеет свойство естественным образом видоизменяться в процессе своего развития. В результате некоторые понятия меняют свой смысл, иногда на противоположный. Вероятно, так произошло и с высказыванием Ломоносова по поводу «притеснения» славянами Чуди.
Когда русский историк Николай Михайлович Карамзин, который родился в год издания «Древней российской истории…», изучал труды М. В. Ломоносова и прочёл слово «притеснение», то воспринял его в соответствии с привычным для его современников значением: как нечто грубое, стесняющее свободу, ограничивающее в правах отношение или действие со стороны кого-либо. А впоследствии тему «притеснения» развил Василий Осипович Ключевский, и так родилась концепция «русской колонизации финно-угорских земель».
Между тем цельное осмысление всего трактата, написанного Ломоносовым, а не цитат, вырванных из контекста, позволяет дать иную трактовку. Если предположить, что слово «притеснение» во времена Ломоносова имело несколько иной смысл (далёкий от негативного), то становится понятен алгоритм возникновения научного заблуждения, в соответствии с которым новгородцы «колонизировали» Русский Север.
По моему субъективному мнению, современным синонимом ломоносовского «притеснить» является глагол «пододвинуть». То есть, говоря о притеснении, Ломоносов подразумевал ненасильственную, естественную экспансию, которая длилась на протяжении большого отрезка времени и явилась в основном результатом опережения роста численности славян по сравнению с изменением численности чудского населения.
Из слов учёного явствует, что Сарматы и Скифы (читай: новгородцы и чудь) испокон веков были родственными народами, жившими на одной территории. По мере увеличения численности новгородцев им требовалось всё больше жизненного пространства, и они занимали пустующие земли или покупали за серебряные монеты (белки) и рубли — слитки серебра (сорочки) земли, имеющие хозяев.
«Василий Матвеевич Своеземцев, новгородский посадник, по купчей крепости 1315 г. приобрел у Чудских старшин Азиса Харитонца (Харитония), Рода (Иродиона) и Игнатца (Игнатия) земли Шенкурские до Ростовских границ за 20,000 белок и за 10 руб» [30].
Экспансия русских в Заволочье не всегда и не везде была бескровной. Без вооружённых конфликтов невозможно развитие территорий так же, как невозможно развитие общества без проявлений преступности, но называть естественный исторический процесс «русской колонизацией Заволчья» не имеется достаточных оснований.
Особенно важным считаю подчеркнуть тот факт, что в период, к которому относят процесс «колонизации Русского Севера», ещё не существовало даже самого понятия «русский», потому что не существовало таких понятий, как «нация» и «национальность». В ходу были такие понятия, как «род», «колено» (поколение), племя и народ. Главным отличительным признаком по принципу «свой — чужой» было отношение к религии: православные и поганые (язычники и еретики).
Новгородцы — это не национальность, а все те, кто платил подати в казну новгородского архиепископа и в казну князя Великого Новгорода. А таковыми являлись все: и те, кого ныне принято называть славянами, и те, кого прежде называли варягами (в т. ч. русь или россы), и те, кого первые и вторые называли собирательным общим именем — чудь. Ломоносов относил к чуди следующие племена и народы:
— ливы,
— эсты,
— финны,
— черемисы,
— ингры,
— карелы,
— лопари,
— пермяне,
— мордва,
— вотяки,
— зыряне.
И «Все говорят языками много между собою сходными, и от одного начала от древняго Скифского произошедшими» (с. 5) [14].
На странице 8 Ломоносов выделяет чудские поколения:
—ливь,
— сумь,
— ямь,
— весь,
— мурома,
— меря.
И уточняет: «…то есть Ливонцы, Фины, Ижоры, Белозерская, Муромская и Ростовская чудь» [14].
Некоторые из самоназваний чудских племён и народов, а также прозвищ, которыми их наделили соседи, существуют и по сей день, некоторые вышли из употребления, а некоторые появились вновь. Но сами люди, предков которых называли варягами, русью или чудью, большей частью никуда не исчезли и продолжают существовать под названиями: русские, эстонцы, финны, карелы, сето, водь, вепсы и т. д.
Кроме того, существовало и ещё одно собирательное прозвище всех нехристиан (адептов магометантства, иудаизма, буддизма, а также еретических сект, шаманизма, язычества и просто кочевников) — татары. В западноевропейском прочтении – тартары (tartares/tartari). К ним могли относиться как кочевники севера (самоеды, ненцы, зыряне и пр.), так и все язычники, включая финно-угорские племена, не принявшие христианства и потому считавшиеся дикарями.
Николя Ленгле Дю Френуа писал в своём трактате «Метод изучения географии…»:
«Оуспинега и Кулой. Здесь есть несколько озер и множество монастырей. Провинция угров аффес-гранде, населенная бывшими чрезвычайно дикими тартарами» [2].
Однако, на мой взгляд, ближе к истине будет иное предположение:
Коренным населением Русского Севера имеются основания считать три основных группы, каждая из которых является полиэтнической. Объединяющим принципом для каждой будут являться такие культурные признаки, как отношение к тому или иному вероисповеданию, превалирующий метод ведения хозяйства и общность традиций: языковая, ритуальная, фольклорная и др.
Две самые многочисленные группы — ведущие оседлый образ жизни: 1. славяне, 2. чудь (финно-угры). Кочевники — это группа 3. самодийцы (саамы, самоеды, ненцы, зыряне и прочие племена, из которых впоследствии сложился частично народ коми). Представителей третьей группы традиционно относят к финно-уграм, однако это спорный вопрос, который современная генетика скорее опровергает, нежели подтверждает.
В научной литературе практически не освещён вопрос ещё одного принципа названия племён и народов — географического. А он, несомненно, имеет место быть. Самый известный — новгородцы. Кем по национальности были новгородцы, сегодня не решится утверждать наверняка никто, потому что не существовало в средневековом Новгороде такого понятия, как нация.
Население средневекового Новгорода было представлено в основном ильменскими словенами, венедами, кривичами, талабами и пр. То есть это конгломерат из племён, потомки которых теперь считают себя русскими, эстонцами, латышами, сето, вепсами, инкери и водью.
Здесь стоит пояснить, что новгородцы — это не только жители города Новгорода на Ильмене, но и жители территории, которая имела название Великий Новгород и простиралась в самые свои «тучные» времена от Ильменя до Северной Двины.
Считаю правомерным предположение о том, что и другие группы народов, получивших свои прозвища по месту жительства, также были неоднородны, и среди них были в равной степени как славяне, так и финно-угры. Речь идёт о кокшарах — жителях бассейна реки Кокшеньга, пакшарах — уроженцах прибрежных территорий Пакшеньги, ваганах — с реки Ваги и др.
В ходе краеведческой экспедиции [26] были получены сведения из устных источников о том, что жители нижнего течения реки Пинеги тоже имели собственное прозвище: пенеги. Ответить на вопрос об этнической принадлежности к каким-либо из народов можно только благодаря современным исследованиям генетиков. Они проводились, и в результате было установлено, что:
«…был обследован ряд сельсоветов Пинежского района — Нюхченский, Сосновский, Сурский, Ново-Лавелевский — тянущиеся линией вдоль Пинеги.
Результаты антропологического анализа показали, что население данной популяции близко не к субстратному населению восточных финно-угров, а к старожильческому населению: выявленный тип полностью соответствует размаху изменчивости северного русского типа. Население является высокорослым, с ярко выраженными чертами европеоидного типа, выраженной горизонтальной профилировкой лица, повышенным процентом светло-голубых глаз и русых волос, сильно выступающим носом. В целом этот тип отражает влияние не низовской (Ростово-Суздальской) колонизации Русского Севера, а влияние более ранней северо-западной (Новгородской) русской колонизации и, возможно, балтского компонента. Но не исключено и влияние западных финно-угров, расселившихся по Пинеге до прихода сюда и славян, и коми» [34].
И далее:
«Эта пинежская популяция вообще наиболее своеобразна: здесь не обнаружены гаплогруппы V, X и U5a, тогда как U5b присутствует с частотой в два раза выше, чем в других русских популяциях. Последняя черта могла бы сближать эту популяцию с саамами (генофонд которых представлен в основном лишь двумя гаплогруппами — U5b и V), но «саамская» гаплогруппа V отсутствует в популяции пенегов.
Итак, по антропологическим данным пинежская популяция сближается с более западными популяциями. Что же показывает мтДНК? В таблице 6.2.3. приведены генетические расстояния от пинежской популяции до тех популяций Европы, с которыми могло быть связано ее происхождение.
Таблица 6.2.3. — Генетические расстояния от пинежской популяции (северо-восточные русские) до популяций Восточной и Центральной Европы
1) Малые генетические расстояния (менее 0.05). Наиболее сходным население Пинеги оказывается с другой северной русской популяцией (Каргополь). Также пинежские русские генетически сходны с немцами(!), литовцами и поляками, то есть очерчивается круг популяций, расположенных намного западнее, чем сама Пинега.
2) Средние генетические расстояния (0.05—0.07). Популяции, среднеудаленные от Пинеги, охватывают широкий круг славянских популяций (русские, украинцы, чехи), а также одну балтскую (латыши) и одну западную финно-угорскую популяцию (эстонцы).
3) Большие генетические расстояния (более 0.07). Популяции, генетически значительно отличающиеся от пинежских русских — в основном финно-угорские (карелы, финны, коми). Особенно удивляет отличие пинежской популяции от соседних коми. В момент обследования население по Пинеге имело столь тесные контакты с республикой Коми, что предпочитало работать вахтовым методом там, а не в собственном районном центре (Карпогорах). Этнографические, культурные заимствования от коми в этих русских популяциях велики [Жеребцов, 1982], что подтверждает реальность долговременного контакта с коми. Но при этом по частотам гаплогрупп мтДНК пинежская популяция резко отличается от коми и вообще от финно-угорских популяций и сближается с широким кругом балто-славянских популяций.
…данные по мтДНК*, которые (в целом) показывают различия пинежской популяции и финно-угров, показывают их сходство в одной характерной частности. Речь идет о любопытном варианте гаплогруппы D с мотивом 126-136, который представлен на Пинеге двумя гаплотипами. Именно этот мотив был обнаружен у саамов [Tambets et al., 2004]. Вообще, этот вариант гаплогруппы D географически приурочен к северу Восточной Европы — от финнов до северо-восточных русских и коми. Вполне возможно, этот вариант маркирует древнюю общность генофонда на этой обширной территории».
*Митохондриальная ДНК наследуется только по материнской линии: каждый человек получает свой гаплотип мтДНК от матери. В исследовании использованы маркёры митохондриальной ДНК 144 жителей Пинежского района Архангельской области. Обследовались группы деревень или небольшие города вдали от магистралей — с целью избежать влияния недавних миграций. Все четверо бабушек и дедушек обследованных были рождены в пределах ареала данной популяции. Остальные генеалогические линии обследованных ведут к соседним районам той же области.
Таким образом, данные по мтДНК свидетельствуют, что пинежская популяция в целом генетически не связана с финно-угорским субстратом [34].
Косвенно эти данные являются подтверждением моей версии, согласно которой никаких процессов, связанных с понятием «колонизация», на Русском Севере не проистекало.
Изначально две близкородственные группы народов, условно славяне и финно-угры, совместно, не конфликтуя друг с другом, обживали пустовавшие ранее территории. Земли, которые становились пригодными для жизни после отступления ледников. И происходило это с двух направлений: со стороны Новгорода и со стороны Суздаля. Впоследствии, в результате естественной ассимиляции, большинство финно-угорских племён стали считать себя новгородцами, позднее — православными и в конце концов — русскими.
И если это так, то становится понятным процесс формирования географических названий Русского Севера. Большинство топонимов и гидронимов, известных со Средних веков, имеют прямое отношение к языкам народов, населявших эти территории. А это были славяне и чудь. Поэтому вероятность того, что какие-то названия относятся к шведскому или норвежскому языку, ничтожна. Географические названия устойчиво закрепляются в том случае, если они имеют происхождение из языков коренного населения. И тот факт, что часть исконных названий имеет славянское происхождение, часть — финно-угорское, а часть — смешанное, свидетельствует в пользу версии об изначально смешанном коренном населении Русского Севера.
6. О происхождении некоторых географических названий в Холмогорском районе
6.1. Северная Двина
Крупнейшей (по протяжённости и по расходу воды) и потому наиважнейшей рекой Заволочья (и всего Русского Севера) является Северная Двина. Однако «Северной» она стала называться относительно недавно, современное название в качестве официального гидронима устойчиво закрепилось только после середины XIXвека.
Русские источники
Изначально во всех исторических источниках река фигурирует как Двина. В соответствии с моими исследованиями, письменное упоминание «Двина» в русских источниках впервые звучит только в XIV века в «Грамоте великого князя московского Андрея Александровича на Двину». В документе содержится распоряжение о пропуске к морю и обратно трех великокняжеских групп. Также на Двину направлена указная грамота, датируемая 1324–1340 годами. Она составлена от имени Ивана Калиты и Великого Новгорода, включая посадника, тысяцкого и всё население Новгорода.
«От великого князя от Ивана, от посадника Данила, от тысяцского Аврама и от всего Новагорода къ двинскому посаднику на Колмогоры и к боярамъ къ двиньскимъ. Приказалъ есмь Печерскую сторону Михаилу, а ходитъ на море въ дватцати человѣкъ. А вы, бояре двинскiе, не вступаитеся въ гнѣздные потки, ни в мѣста. А погостъ Кегролскiи и Волокъ вѣдаетъ Михаило по пошлинъ, како то было при моихъ дядяхъ и при моемъ брате при стареишемъ. А Микифору не надобъ вступатись ни во что же, атъ ходитъ Микифоръ в Михаиловъ ватазъ» [6].
В Устюжской летописи (начало XVI века) записано:
«Реки Юг и Сухона, совокупившиеся воедино слияние, третью реку из себя производят, которая особенно восприемлет именование Двина, потому наречеся, что сдвинулись две и производят из себя третью… Сия река Двина… простирается от горы Гледен на шестьсот вёрст и далее и впадает в великое море-океан, в Соловецкую пучину». Это версия происхождения названия Двины — «двойная река», поскольку река образована слиянием Сухоны и Вычегды [28].
Версия происхождения названия Двины от числительного «два» косвенно подтверждается в названиях других рек: Двина в бассейне Десны, Двиноса или Двинка в бассейне Немана, Двиняч в бассейне Днестра, Двиница в бассейне Ваги, Двиница и Зяблая Двиница — притоки Сухоны.
Принцип условно «двойная река» не является уникальным для России и носителей языков славянской семьи. Полагаю, что высока вероятность того, что от греческого Δύο (Dío) или латинского duo, duae, duo образованы названия и других рек, таких как Даугава (она же Западная Двина), Дунай и пр.
Иностранные описания
Данное выше предположение является одной из версий и потому подлежит всестороннему изучению, чтобы подтвердить её правомерность или опровергнуть. А вот гипотезу о происхождении названия Двина в Заволочье считаю доказанной, ибо она подтверждена и иностранными источниками.
Сигизмунд фон Герберштейн — дипломат Священной Римской империи, писатель и историк, дважды бывал с посольством в Москве, в 1517 г. и в 1526-м. Его дневники легли в основу книги, в которой говорится, что область Двина и река, возникшая от слияния рек Юга и Сухоны, получили имя Двина, ибо «Двина по-русски означает два или по два» [16].
6.2. Холмогоры
Название Холмогоры вводит в заблуждение большинство обывателей: холмы и горы, а вместе Холмогоры. Однако никаких холмов и гор в привычном понимании здесь наблюдать не приходится. Поэтому ещё в начале XIX века Козьма Молчанов в «Описании Архангельской губернии, ее городов и достопримечательных мест со многими историческими известиями» [25] попытался дать «скандинавское» объяснение: хольм — «остров», гардия — «правительство», а вместе «Островное правительство». Согласно другой, схожей версии, «горы» происходит от гард — «двор», «хутор». Данные версии всегда подвергались критике, и она справедлива, поскольку ни одного другого названия на Русском Севере, которое могло бы гипотетически иметь скандинавское происхождение, нет.
Логичным выглядит гипотеза о финно-угорском происхождении названия, но эту гипотезу официальная наука не подтверждает и не комментирует. Между тем если принять версию, что коренными народами Русского Севера являются в равной степени как славяне, так и чудь (финно-угры), то и ответы на вопросы необходимо искать в этих (славянской и финно-угорской) языковых группах.
Название Холмогоры появляется лишь на рубеже XVII—XVIII веков, например, в Актах Холмогорской епархии 1692 года [6]. До этого времени в ходу была исключительно форма Ко́лмогоры, засвидетельствованная во множестве памятников XIV—XVII веков. Следовательно, название Холмогоры вторично, оно возникло в процессе естественной русификации. Так, финно-угорское слово «колм» адаптировалось в «холм».
Я полагаю, что в данном случае мы имеем дело с вариантом, когда новые слова образуются путём слияния двух слов из различных языков. Примеров из современности можно привести много, и один из них — «шопиться». Так из слияния английского слова «shop» (магазин) и русского окончания «ться» образовался современный англицизм (иногда подобные словообразования называют «варваризмами»).
Слово «гора» в старорусском языке имеет отличное от современного значение. Горой называли всё то, что выше некоего уровня. Так, в классическом северном доме горницей называют верхнюю избу (альтернативное название — горняя изба). А если первая часть слова — «колм» — не находится ни в старорусском, ни в современном русском языке, то это может означать только, что оно изначально было заимствовано. Из какого языка могли заимствовать это слово древние жители Холмогор? Только из одного из языков другого коренного народа данной территории. Таковым является какой-либо из языков финно-угорской языковой семьи.
Для того чтобы идентифицировать предположительное значение слова «колм», необходимо обратиться к сохранившимся до наших дней языкам финно-угорской группы. Минимум в четырёх таких языках существует слово «колм», которое в переводе на русский является количественным числительным «три», обозначающим цифру 3 [38]. В эстонском, вепсском и сето языках это kolm, а в финском — kolmе.
Таким образом, при слиянии двух слов из разных языков: «колм» и «горы» — получается «три горы». Зная о том, что горой на Русском Севере называли любую возвышенность, правомерным будет предположение о следующем значении слова «Колмогоры»: «три острова».
Как известно, село Холмогоры на самом деле располагается на речном архипелаге, три острова которого являются основными (самыми крупными): Ухтостров, Куростров и Кулья.
На этих горах стояли три чудских деревни — Курцева, Качкова и Падрокурья, из которых и возникли Холмогоры, как пишет архангелогородец Василий Крестинин, автор «Краткой истории о городе Архангельском» 1792 года [15].
Значение названий островов Холмогор также раскрывается с помощью эстонского языка. Ухтостров можно перевести как «одинокий» или «единственный». Понятнее становится, если предположить, что слово «ухт» (один) у чуди могло применяться в значении «первый», т. е. «главный», потому что числительное один на языках финно-угорской группы — это «юкс», «юкси».
«Куростров» могло означать «птичий остров». С эстонского языка «куред» — это «журавли». И современным аналогом этого топонима можно считать эстонский остров Курессааре в Балтийском море, название которого так и переводится на русский язык — Журавлиный остров. Само слово «кур» в принципе могло быть заимствовано новгородцами у чуди в значении «птица», но сохраниться до наших дней только по отношению к домашней птице — курица.
Название острова Кулья также не уникально:
Кулья — река в Свердловской области России.
Кулья — река в Кулейской волости Псковской области России, пограничной с Эстонией. В устье реки Кульи, на берегу Псковского озера, находится село Кулье.
Кулья — деревня в уезде Ида-Вирумаа, Эстония.
Одно из значений этого слова в эстонском языке — «пуля». Возможно, оно лежит в основе возникновения названия из-за продолговатой формы острова.
Но наиболее вероятной версией я считаю собственную, согласно которой остров Кулья получил своё название от чудского слова «кюла», что значит «деревня».
6.4. Пинега
И если версии происхождения названия Кулья можно считать спорными, то вряд ли аналогичной можно считать ситуацию с трактовкой значения названия реки Пинеги.
Несмотря на существование нескольких популярных версий (от финского pieni — «малая»; по форме устья реки — «тонкая нога» и пр.), наиболее актуальной считаю собственную:
На территории Русского Севера вплоть до ХХ в. не существовало прецедентов появления географических названий иностранного происхождения. Буквально все гидронимы в Архангельской области образованы на основе слов и выражений, используемых носителями трёх языковых групп коренного населения, а именно:
—славянами;
— финно-уграми;
— самоядью.
Прямыми продолжателями этих языковых традиций являются:
— русские,
— эстонцы (а также вепсы, сето),
— ненцы и коми.
Других нет и не было, поэтому попытки отыскать корни существующих гидронимов и топонимов в сторонних языках являются необоснованными, а зачастую и политически ангажированными, призванными убедить современное общество в том, что территории Русского Севера в прошлом могли быть заселены иными народами, которые в будущем могут заявить свои права на владение этими якобы историческими местами их обитания.
Советский и российский учёный Б. Б. Вагнер считал, что «…большинство географических названий (топонимов) имеет древнюю историю, что обусловливает важность историко-географического подхода к их изучению. Особенно это относится к гидронимам (именам рек и озер), поскольку они крайне редко подвергаются переименованию. Гораздо чаще в ходе переселения народов вновь пришедшие племена перенимали у аборигенов названия крупных водоемов и водотоков, лишь слегка переиначивая эти гидронимы для удобства произношения. Такая практика «ославянивания» непонятных речных и озерных имен была широко распространена и в Древней Руси, и в средневековой России. Скажем, балтийский гидроним Дубисса превратился у славян в Дубну, а финский Систер-Йоки — в Сестру, сибирские реки Элюэне и Иоаннеси стали у русских землепроходцев Леной и Енисеем» [11].
Таким образом, считаю наиболее вероятной версию происхождения гидронима «Пинега» от слова «пине» (pine), что на языках чуди, в том числе вепсов, эстонцев, сето и др., наряду со словом мänd (мянд), употреблялось в значении «сосна».
Окончание «га» является традиционным не только для финно-угров, но и для носителей языков славянской группы — коренных жителей Русского Севера — и означает «река, водный путь, дорога». Таким образом, название реки Пинега естественным образом можно перевести на современный литературный русский язык как «сосновая река/дорога». И смысл этой трактовки названия реки, в отличие от прочих вариантов, изложенных исследователями разных лет, здравому смыслу не противоречит. Берега Пинеги на самом деле пересекают таёжные массивы, основной тип деревьев которых — ель, сосна и лиственница. Но подавляющее количество деревьев в пинежской тайге — именно сосны.
Вполне может быть, что неслучайно и неофициальным символом Усть-Пинеги является именно сосна обыкновенная — растение, широко распространённый вид рода сосна, семейства Сосновые.
6.5. Вавчуга
Одним из наиболее значимых для истории военно-морского флота России продолжает оставаться деревня Вавчуга, которая находится в устье реки Вавчуга, что подтверждает правило именования населённого пункта, находящегося в месте впадения второстепенной реки в основную, по имени притока.
Происхождение этого гидронима неизвестно, и до сих пор в открытом доступе не обнаруживается даже попыток выявить историю происхождения названия «Вавчуга», за исключением, пожалуй, попытки Макса Фасмера, которая критики не выдерживает. По мнению составителя этимологического словаря русского языка, изначально Вавчуга могла носить финское название Valkeajoki, что значит «Белая Гора» [37].
Впрочем, Фасмер не уникален в своих попытках разгадать значение географических названий, существовавших на территории Российской империи со времён, в которые ещё не существовало централизованного Российского государства. Он один из тех, кто усердно пытался доказать приоритет иностранных: скандинавских и европейских языков — при формировании первичных российских географических названий по отношению к русским и тем более по отношению к языкам коренных малых народов.
Данное отношение к проблеме существует и по сей день, но сложилось оно как минимум в XIX веке. Ярким образцом того можно считать высказывание начальника Вельского удельного округа (1912—1917), преподавателя физики и метеорологии в Вельской школе 2-й ступени, затем в Вельском сельскохозяйственном техникуме (1918—1936), исследователя финно-угорской топонимии Александра Фёдоровича Орлова:
«В такой тарабарской форме обвешанное норвежскими и русскими окончаниями слово имеет вид норвежскаго…» [31].
Но и Орлов никак не упоминает в своей книге «Происхождение названий русских и некоторых западно-европейских рек, городов, племен и местностей» название Вавчуга. Поэтому у меня сформировалась одна единственная, потому спорная версия, согласно которой слова Вавчуга и Балчуг могут иметь общий корень.
Макс Фасмер даёт сразу несколько вариантов этимологии слова «балчуг», и один из них гласит, что академик А. И. Соболевский считал слово «Балчуг» исконно славянским и связывал его со словом «балка» — овраг [39]. Эта версия также обладает слабыми сторонами, однако другие представляются ещё менее вероятными. Что же касается предполагаемой трансформации «вавчуг» из «балчуг», то, с точки зрения лингвистики, подобная мутация вполне вероятна и даже закономерна.
Буквы «б» и «в» имеют свойство, и это давно замечено, подменять друг друга при заимствовании слова одним диалектом или языком из другого. Так, например, в некоторых европейских языках существует женское имя Барбара, а в русском языке это же имя звучит как Варвара.
Поэтому, предположив, что «вавчуга» — это местное диалектное произношение слова «балчуг(а)», мы вряд ли попираем законы логики и здравого смысла. В особенности если учитывать, что река Вавчуга на самом деле течёт по дну оврага, который умело использовали корабелы для спуска готовых судов из Вавчугского озера в Северную Двину.
7. О причинах успешного развития Усть-Пинеги в прошлом
При обобщении информации, находящейся в открытом доступе, появляется возможность сформировать следующее представление о прошлом Усть-Пинеги и близлежащих населённых пунктов:
На момент появления письменных исторических источников, ранее XIIвека, на территории, которую занимает современный Холмогорский район (Холмогорский округ), уже существовала развитая система поселений, в которых постоянно поживало относительно большое число жителей, занятых хозяйственной деятельностью, характер которой позволяет говорить о достаточно высоком уровне цивилизационного развития. Подобный уровень характерен для общества, в котором имеются предпосылки для устойчивого совершенствования культуры, ремёсел, промыслов, сельского хозяйства, транспорта и мн. др.
Карта России, известная как «Карта России, начерченная Федором сыном Царя Бориса», 1614 г. — один из множества документов, который наглядно свидетельствует, что в прошлом Поморье было наиболее развитым регионом Европейской части континента. И, вероятнее всего, это стало возможным в том числе и потому, что Русскому Северу удалось миновать такие стадии развития цивилизации, как рабовладельческая и феодальная общественно-политическая формации.
Задолго до возникновения Российской империи на территории нынешней Архангельской области, в основном в бассейнах реки Двина, её притоков: Ваги, Пинеги, Вычегды, Сухоны — и на побережьях Белого и Баренцева морей, уже существовала развитая цивилизация.
7.1. Признаки высокоразвитой цивилизации Развитого Средневековья в Холмогорах
1. Высокая плотность населения, которая является результатом низкой смертности на фоне высокой рождаемости, что следует из относительно большого числа существовавших поселений в сравнении с регионами, находящимися к югу от водораздельного хребта Северные Увалы.
2. Наличие нескольких стратегически важных путей сообщения, обладавших развитой инфраструктурой.
3. Развитая система торгово-денежных отношений, создавшая предпосылки для накопления избытков денежных средств в виде серебра.
4. Наличие развитых технологий строительства зданий и сооружений из древесины.
5. Существование животноводства и сельского хозяйства как основы для развитой транспортной системы в виде трактов, ямских станций, портовой инфраструктуры и т. д.
6. Наличие развитой системы ремёсел и производств: строительство зданий и сооружений, производство судов, саней и повозок, кузнечное дело, лесохимия, кожевенное производство, бондарное, ткацкое, плотницкое, канатно-верёвочное, солеварение и др.
Эти и другие факторы позволили зародиться и развиться до высокого уровня такой отрасли, как кораблестроение. И появление Вавчугских верфей явилось закономерным результатом благоприятного географического положения Холмогор. По Пинеге в Холмогоры сплавлялся высококачественный сосновый и лиственничный лес, заготовленный на лодейных полях, а по Ваге — смола, дёготь, скипидар, пенька и лён — всё то, что необходимо для строительства морских судов и судов класса река — море. Об этом косвенно свидетельствует ряд источников.
«Въ этомъ мѣстечкѣ, еще прежде исторической извѣстности его, по удобству мѣстоположенія, на вытекающей изъ озеръ рѣчькѣ Вавчугѣ, впадающей въ Сѣверную Двину, на урочищѣ, называвшемся изстари Осиповымъ городищемъ была устроена водянная лѣсопильная мѣльница, состоявшая въ частномъ владѣніи, съ 1553 года, какъ видно изъ писцовыхъ книгъ 1622 по 1624 годъ, гдѣ она показана принадлежащею Ивану Ѳедорову Попову» [8].
Позднее, когда уже имевшийся потенциал начал использовать Пётр I, на Ваге начали отливать корабельные пушки на заводе, который действовал с 1644 года на реке Шелаше, где ныне расположено село Петровское Шенкурского района Архангельской области. А производимый на Русском Севере поташ стал важнейшим сырьём для производства артиллерийского пороха.
7.2. Факторы, способствовавшие достижению высокого уровня развития цивилизации в Холмогорах:
1. Выгодное географическое положение.
2. Разнообразие почв и растительности, дикоросов, фауны и ихтиофауны, что способствовало накоплению существенных запасов природных, в том числе возобновляемых, продовольственных и непродовольственных биоресурсов.
3. Широкое распространение промыслов, позволяющих получать высокий доход при относительно невысоких затратах, таких как добыча «слоновой кости» (бивней мамонта), гагата и янтаря [40], речного жемчуга [18], соли [23], болотного железа (кричи), продуктов лесохимической переработки (дёготь, смола, скипидар, поташ, канифоль и пек) и др.
4. Длительные периоды благоприятной социально-политической стабильности (отсутствие междоусобных войн, смут, революций, внешней военной агрессии и пр.).
7. Тезисы-выводы
1. Заселение территорий, расположенных к северу от Северных Увалов, происходило по мере отступления оледенения одновременно с нескольких сторон различными этническими группами, преимущественно славянами, чудью и самоядью (самодийцами). Поселения оседлых представителей этих народов (славяне и чудь) возникали стихийно, на пустующих территориях, в произвольном порядке и не имели постоянных моноэтнических границ, т. е. образуя так называемую «чересполосицу», где поселения славян мирно, основываясь на принципах равноправия и справедливости, соседствовали с поселениями чуди (финно-угров). По этим территориям свободно перемещались обособленные племена кочевников-самодийцев. Поэтому ни о какой «славянской колонизации» речи идти не может.
2. В силу этнокультурных, религиозных, политических, технологических и других особенностей прирост славянского населения существенно обогнал прирост населения их ближайших соседей, что привело к бесконфликтной аннексии большей части северных европейских территорий и ассимиляции чудских племён, проживавших на них. Это привело в итоге к практически полной славянизации финно-угорского населения естественным ненасильственным путём.
3. Благодаря географической относительной изоляции Русского Севера от азиатских (к востоку от Урала), центральных и западных (скандинавских) европейских территорий, в Поморье сложилась благоприятная для развития экономики обстановка, что привело к существенному росту благосостояния населения и, как результат, к увеличению продолжительности жизни и численному росту населения. Иначе говоря, в то время как соседи расходовали свой потенциал в вооружённых конфликтах, жители северных территорий накапливали опыт, знания, материальные и людские ресурсы, результатом чего явилось их опережающее цивилизационное развитие. По средневековым меркам, это была передовая «империя без императоров», где регулирование общественных взаимоотношений происходило без участия централизованной власти, при отсутствии классических признаков государственности, на основе традиционных общинно-вечевых институтов, сложившихся естественным образом и под частичным влиянием демократических правовых институтов Великого Новгорода. Собственно, Русский Север и был Великим (Большим) Новгородом — территорией, платившей подати новгородским князьям. Как известно, после подчинения Новгорода Москве и весь Великий Новгород стал платить налоги в московскую казну.
4. Центром «империи», в силу ряда естественных причин, стала группа поселений, находящихся на перекрёстке водных и сухопутных торговых путей, на месте нынешнего Холмогорского района Архангельской области. На островах Северной Двины и на её обоих берегах, в непосредственной близости от устьев рек Вага и Пинега, сложилась уникальная, благоприятная для развития среда. Население этого региона, при почти полном отсутствии земледелия и при слабом развитии мясо-молочного животноводства имело постоянный свободный доступ ко многим видам ресурсов. Холмогоры, по сути, являлись морским портом и одновременно транспортным, торговым, духовным, ремесленным и образовательным центром, в котором концентрировалось значительное количество материальных и нематериальных (в виде способных, предприимчивых и мастеровых людей) ресурсов из всех регионов, из которых вели ямские тракты и водные пути сообщения. Ряд географов считали Холмогоры именно морским портом, расположенным на архипелаге, а часть Северной Двины ниже по течению от этого архипелага — заливом Белого моря [20].
По этой причине Холмогоры задолго до появления Архангельска стали фактической столицей всего Европейского Севера России. Выход к морю позволял иметь доступ не только к морским биоресурсам, но и к рынкам европейских государств, превратив Холмогоры в ключевой транзитный пункт на пути из центральной России и Азии в Европу и далее в страны Атлантики.
1. Аккумулировавшиеся в Холмогорах ресурсы позволили компенсировать отсутствие возможностей для развития сельского хозяйства доходами в виде серебра, на которое недостающее можно было покупать. Поэтому для местного населения постоянным источником пополнения продовольственных запасов долгое время являлись промыслы дикоросов, дикого зверя и птицы, морского зверя и рыбы. Кроме того, северный климат позволял выращивать достаточное количество жита (ячменя), которое использовалось для производства муки и пива. В неурожайные для жита годы холмогорцы закупали злаковые (овёс, рожь и пшеницу) в других регионах. А доход в виде серебряных гривен (сорочек) и копеек (белок) они получали не только за счёт торговли собственными ресурсами и изделиями ремесленников и бурлаков (бурлаками на севере называли всех, кто зарабатывал отхожими промыслами – моё прим.). Денежные излишки образовывались и за счёт налоговых поступлений от торговых операций и от обслуживания ямских трактов и пристаней на реках.
2. Благоприятная экономическая обстановка и накопленный веками опыт морского и речного промыслов способствовали совершенствованию навыков мореходства — строительства судов и традиций судовождения, навигации и лоцманской службы, что явилось причиной возникновения упорядоченного производства кораблей. Кораблестроение — наукоёмкая отрасль, функционирование которой влечёт за собой развитие целого ряда различных промыслов и производств, от культивации лодейных полей и выращивания конопли и льна до строительства лесопильных мельниц, металлургии и производства пороха. На верфях братьев Бажениных в Вавчуге, только по подтверждённым данным, было построено около 120 военных и торговых кораблей водоизмещением от 30 до 800 тонн [10]. В обеспечение судостроения были вовлечены тысячи людей с семьями в сотнях поселений на островах и берегах Северной Двины, Пинеги и Ваги.
Так за относительно короткий, по историческим меркам, срок жители Русского Севера прошли путь от охотников и собирателей до корабелов и судоводителей. А историю Усть-Пинеги, Вавчуги, Печек или любого иного поселения в этом регионе невозможно вычленить и обособить в самостоятельную. История всего Русского Севера — одна на всех и неразрывно связана с историей становления русской государственности, читай: с историей России. Однако необходимо особенно выделить роль и заслуги именно Холмогор как бывшей столицы региона. Поэтому очень важно добиться справедливой оценки общества этому явлению и инициировать начало процесса создания государственного историко-ландшафтного заповедника, включающего в себя не только Холмогоры и острова, но и воссозданные на Вавчугском озере верфи, канал, шлюзы, дом Бажениных и пристань на Северной Двине. Необходимо создать условия для обустройства музейно-туристического культурного центра, включающего деревню Усть-Пинега как часть Пинежского тракта, посёлок Печки как запань (музей сплава) и устье Пинеги — Нарию в качестве привлекательного для туристов природно-ландшафтного памятника.
Использованные источники:
1. General-Index über den in 50 Seutterischen geographischen Mappen und so viel Spezial-Indicibus bestehenden neuen Atlantem : als Mittels welchem die in der Geographie und Historien vorkommende Oerter [...] gefunden werden können. Rothe, Matthias (1150 г.) Издательство Иоганна Бетера, Вена, 1731 г.
2. Méthode pour étudier la géographie, où l'on donne une description exacte de l'univers, formée sur les observations de l'Académie royale des sciences & sur les auteurs originaux Lenglet Du Fresnoy T. 3 Par M. l'abbé Lenglet Dufresnoy. Paris : Chez Rollin fils, Debure l'aîné, 1741–1742 г.
3. Theatrum Orbis Terrarum / Abraham Ortelius, Антверпен, изд. Gillis Coppens van Diest, 1571 г.
4. Voyagie van den Heere Koenraad van Klenk, extraordinaris ambassadeur van haer Ho: Mo: aen Zyne Zaarsche Majesteyt van Moscovien. Балтазар Койэт, Амстердам, издательство Яна Клаасзоона ван Гоорна, Напротив Старой Гостиницы, 1677 г.
5. Акты Холмогорской и Устюжской епархий. Кн. 3. В приложении: Акты Лодомской церкви. / ред. В. В. Майков: Санкт-Петербург, 1908 г.
6. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи. Том I / Санкт-Петербург, 1838 г.
7. Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899–1901 гг. с напевами, записанными посредством фонографа. Т. 1. ч. 1. Поморье. ч. 2. Пинега / А. Д. Григорьев, изд. Императорской академии наук, Москва, 1904 г.
8. Архангельский сборникъ : Матеріалы для подробнаго описанія Архангельской губерніи, собранные изъ отдѣльныхъ статей, помѣщенныхъ въ разное время въ Архангельскихъ Губернскихъ Вѣдомостяхъ, в 6-ти частяхъ — Часть 1. Общее и частное описаніе губерніии въ естественномъ, статистическомъ и административномъ отношеніяхъ. авторъ Валеріанъ Чернышевъ. : Вавчуга в 1844 году. /Арх. сборник, ч.1-1 1863 (ДО) URL: https://ru.wikisource.org/wiki/Вавчуга/Арх._сборник,_ч.1-1_1863_(ДО) (дата обращения 22.10.2025 г.)
9. Большая советская энциклопедия (БСЭ), Финно-угорские (угро-финские) языки. URL: https://niv.ru/doc/encyclopedia/bse/articles/11562/finno-ugorskie-ugro.htm (дата обращения 22.10.2025 г.)
10. Великая история малой Вавчуги. / Маргарита Галуш. : Северный рабочий. URL: http://nworker.ru/2013/08/14/1260.html (дата обращения 22.10.2025 г.)
11. Географические особенности распространения дославянских гидронимов в Волго-Клязьминском междуречье. / Б.Б. Вагнер. : Вестник МГПУ. Серия «Естественные науки», УДК 913: 908 + 801.311
12. Документальный фильм «День рождения Усть-Пинеги» / производство самозанятого А. В. Кадыкчанского : Судрома, 2025 г. https://vk.com/video2256935_456241885 (дата обращения 22.10.2025 г.)
13. Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. / изд. подгот. Я. Н. Щапов. – Москва : Наука, 1976. – С. 147–148.
14. Древняя Российская история от начала российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года. / М. В. Ломоносов: изд. Императорской академии наук, Санкт-Петербург, 1766 г.
15. Журнал «Уральский следопыт», статья «Русский север», Выпуск № 06 от 1986 г., автор — профессор Уральского университета А. К. Матвеев.
16. Записки о Московитских делах. / Барон Сигизмунд Герберштейн / перевод А. И. Малеин: изд. А. С. Суворина, Санкт-Петербург, 1908 г.
17. История Архангельской области. Исторический путеводитель. Часть вторая. История освоения Севера. Великое переселение народов. О. Е. Кодола : Ridero, 2018 г.
18. К истории добычи жемчуга в северных реках России в XIX веке. / Зылева Е. И. : doi: 10.24412/2308-264Х-2023-6-67-75, УДК 94(47).07/08:671.15 «18».
19. Карта «Руссия, называемая Московией. Части северная и восточная». Isaac Massa. Голландия, 1638 год.
20. Карта «Европа», из собрания Дэвида Румзи. / Дж. Дауэр.: Henry Teesdale & Co., Пентонвилл, Лондон, 1844 г. URL: https://www.davidrumsey.com/luna/servlet/detail/RUMSEY~8~1~35088~1180713:pinega?annotId=319679643 (дата обращения 22.10.2025 г.)
21. Карта «Часть Скифии» (современное название — «Карелия и Северная Россия»). Stefano Bonsignori. Флоренция, 1582 г.
22. Карта России с гравюры Гесселя Герритса. Амстердам, 1614 г.
23. Кулойские солеварни. Информационный бюллетень «Заповедный край». : Заповедник «Пинежский». URL: http://www.nordspeleo.ru/cca/cca_7/solevarni_7.htm (дата обращения 22.10.2025 г.)
24. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Лаптевский том. Русь (1122 – 1181 гг. от В. Х.). Книга 11.
25. Описание Архангельской губернии, ея городов и достопримечательных мест со многими древними историческими известиями и замечаниями, к дополнению Российской истории служащими, из разных рукописных и печатных ... / Козьма Молчанов, Императорская академия наук в Санкт-Петербуре; Главное Правление Училищ, 1813 г.
26. ВК Видео, канал «Андрей Кадыкчанский», плейлист «Бортжурнал», https://vkvideo.ru/playlist/2256935_7 (дата обращения 11.11.25)
27. Поисково-информационная картографическая служба «Яндекс-карты».
28. Полное собрание русских летописей. Том 37. / Рыбаков Б. А., Казакова Н. А., Сербина К. Н.: изд. «Наука», Ленинград, 1982 г.
29. Последнее великое оледенение территории СССР. М. Гросвальд, альманах «Науки о Земле», 10/1989 г. URL: https://ladoga-lake.ru/pages/artcl-geology-last-glacier-ussr-grosvald-10.php (дата обращения 22.10.2025 г.)
30. Православная энциклопедия. Статья «Варлаам Важский». URL: https://www.pravenc.ru/text/154233.html (дата обращения 22.10.2025 г.)
31. Происхождение названий русских и некоторых западно-европейских рек, городов, племен и местностей. / А. Ф. Орлов. : Типография М. П. Киснемскаго, Вельск, 1907 г.
32. Путешествие к северо-востоку Европейской России чрез тундры самоедов к северным Уральским горам, предпринятое по Высочайшему повелению в 1837 году Александром Шренком / Александр Шренк, пер. с нем. яз. СПб.: В тип. Григория Трусова, 1855 г.
33. Рассказы из истории старообрядства, по раскольничьим рукописям, переданные С. Максимовым / С. В. Максимов, "Санкт-Петербург. Е. Кожанчиков", в тип. Товарищества «Общественная Польза». 1861 г.
34. Русский генофонд на русской равнине. Стр. 142-143 / Балановская Е.В., Балановский О.П., М.: ООО «Луч», 2007 г.
35. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви / Митрополит Евгений (Болховитинов); [Подгот. текста, сост. и предисл. П. В. Калитина]. / - М. : АО "Рус. двор"; Сергиев-Посад : Паломник, 2002. – 406.
36. Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России. С. Никитин – Москва : Новое литературное обозрение, 2020 г.
37. Субстратная топонимия Русского Севера в 4 ч. Часть 3 2-е изд. Монография. / А. К. Матвеев.: изд. ЛиТрес, 2019.
38. Электронный эстонско-русский словарь информационно-поисковой системы «Яндекс».
39. Этимологический словарь русского языка. Том I. / Макс Фасмер.: изд. «Прогресс», Москва, 1986 г.
40. Янтари и гагат Российской Арктики: новые находки и перспективы практического использования. / Коллектив авторов. : ФГБУ «ВСЕГЕИ», выпуск 8, doi: 10.24412/2687-1092-2021-8-125-135, Санкт-Петербург, 2021 г.
#ЛетописьУстьПинежья
#УстьПинежье
#ФондПрезидентскихГрантов