Наступившее январское утро было морозным. С вечера шёл снег и прекратился к восходу солнца. Небо окрасилось в сказочно-яркие цвета. Малиновый восход расплывался по небу, заполняя собой ранее утро. Горячий от дыхания воздух быстро превращался в ледяной.
В округе стояла звенящая тишина. Только снег хрустел под ногами. И этот хруст нарушал безмолвие, раздаваясь эхом. А Тоне идти было очень легко! Она переставляла ноги с озорством ребёнка, притопывала с силой, ставя подошву сапога на снег. Понимала, - ногам очень тепло! Намотанные на ноги портянки просохли за ночь, и казались мягкими как пух. Конечно, она намотала их наспех, ведь очень торопилась. И сапоги были немного велики, но это совсем не важно! А главное, что сапожки были новенькие, хромовые! А начищены были так, что хоть глядись в них!
Эта зима была первой после войны…
Такие сапоги были не по карману для семьи Тони. О них можно было только мечтать!
До сегодняшнего дня Антонина ходила в другой обуви. На одной ноге был надет валенок, а на другой ботинок. И, конечно же, они не были новыми.
У старшего брата Николая были сапоги. Отцовские, старые. Но зато сапоги! А вот Тоня со своей сестрой пару из валенка и ботинка носили по очереди.
После того как немцы бомбили деревню, Лида заболела. У неё была «Чёрная болезнь», так называли родители приступы эпилепсии. Злые тётки, которые всегда найдутся в любой деревне, либо в селе, да и в городе такие есть, называли её припадочной. После таких приступов Лида долго, обессиленная лежала в постели. Поэтому Тоня чаще сестры носила обветшалую обувь. И вообще считала её своей.
О новых сапогах Тоня мечтала всегда. И вот они на её ногах! Теперь в школу хотелось по-особенному сильно! И идти было совсем не холодно. Мороз покусывал нос и щёки. От быстрой ходьбы её личико раскраснелось! Она размечталась…
Вот придёт она в школу первая и будет ждать своих одноклассников. Они рассядутся по местам, а она выйдет важно из-за парты и пройдётся по классу. И все ахнут! Ванька сосед будет завидовать теперь. Так ему и надо!
Дети спешили в школу. Знали, что сторож растопил печку и можно будет отогреться от морозов. Класс заполнился ребятнёй. Тоня встала из-за парты, закинула руки за спину, сцепила пальцы и гордо стала вышагивать. Подошва сапог стучала по деревянному полу. Всё внимание было приковано к её сапогам! Ванька завистливо присвистнул.
За спиной хлопнула дверь и Тоня обернулась…
На пороге стояли учительница Валерия Борисовна и отец Тони.
- Живо домой! Скомандовал он.
По классу пробежал шёпот: - Везёт Тоньке! Сапоги новые и домой забирают.
Подойдя к дочери, Андрей Павлович положил ей свою руку на плечо. Он подтолкнул дочь к выходу. Выйдя на улицу, снял ремень и сложил его вдвое. Сильно сжав концы ремня в кулаках, резко дёрнул в разные стороны так, что кожаные полоски сомкнулись и издали громкий и хлёсткий звук.
У Тони засверкали пятки. Пулей она полетела домой. Хоть и знала Тоня, что отец только грозится ремнём, а вот мать мокрой тряпкой отлупит обязательно!
Бедовая она у нас, рассказывала мать о Тониных похождениях. Вот и на этот раз дочь умудрилась наломать дров.
На постой в деревню заехали военные. Командный состав разместили по избам. В дом Андрея Павловича заселился старший лейтенант. Он был невысокого роста, щупленький, но военная форма делала его серьёзным и мужественным. Александра Дмитриевна так и называла его: - Сынок! Сельчане ничего не жалели для военных. Вот и родители Тони поселили своего лейтенанта в светлую часть дома. Там стояла кровать, большой стол, лавки вокруг стола. В дальнем углу стоял огромный сундук. За годы войны он совершенно опустел… Но его наличие придавало ощущение благополучия.
Хозяева вместе с детьми ютились в другой части дома. Дети спали на печке, а родители на широкой деревянной лавке. Вечером она превращалась в кровать, а утром снова в лавку.
Увидев сапоги на ногах лейтенанта Тоня потеряла покой… Как же она ему завидовала, мечтала о таких сапогах днём и ночью. Лёжа на печке она сверлила взглядом сапоги, которые на ночь ставили возле печки на просушку.
Утром родители ушли кормить хозяйство. Уход за животными дело не быстрое. Мать доила корову, а отец шёл к скирде. Специальным крюком нужно было надёргать сено из кучи. Собрать вязанку, отнести животным. Потом набрать дров. Времени уходило много.
Тоня тихонько спустилась с печки….Брат, сестра и постоялец спали.
Мечта оказалась в руках Тони… Она тихонько взяла сапоги лейтенанта в руки, а на их место поставила валенок и ботинок. Прошмыгнув за печку, обернула ноги портянками, оделась, обулась в мечту и вышла, прикрыв за собой тихонько дверь.
Вынужденно вернувшись из школы, она сидела на печи наказанная. Мать миску с кашей и то поставила ей на печку. К вечеру вернулся постоялец в своих начищенных хромовых сапогах. Тоня закрыла глаза. После воспитательных процедур от отца и матери ей было стыдно. Военный подошёл к печке и, немного постояв, погладил Антонину по голове. Он протянул ей маленький свёрток с кусочками сахара.
Брат и сестра с благодарностью поглядывали на Тоню. Они грызли сахар и прихлёбывали из кружек кипяток. Если бы не Тонька, то не было бы у них сахара!