В Питере стояла прохладная осенняя ночь. Я крепко спал, так как утром мне предстояло идти на работу. Сон, который приснился мне этой ночью, я не могу забыть до сих пор, особенно событие, произошедшее несколькими часами позже.
В своём сумбурном сне я шёл пешком по мосту имени Володарского через реку Неву. На улице, кажется, было темно или уже смеркалось. Автомобилей на мосту не было, но через него шло очень много народу — огромная толпа. Все шли в направлении к улице Народной — это на правый берег Невы. Шли словно во время какого‑то протестного шествия или демонстрации. Однако ни плакатов, ни лозунгов я не помню.
На правом берегу, по обе стороны от Володарского моста, стоят, словно сторожевые башни, два восемнадцатиэтажных дома, построенных ещё в конце 1970‑х — массивные, строгие, с ровными рядами окон и балконов, напоминающих бесчисленные глаза, следящие за рекой.
Когда‑то, во времена Советского Союза, эти здания венчали огромные светящиеся эмблемы: на левом доме — пятиконечная звезда, на правом — серп и молот, перекрёщенные в вечном символе труда. Теперь от них не осталось и следа — лишь голые плоские крыши, лишённые былого сияния. Не видел я эти эмблемы и в своём сне.
Толпа молча текла через мост, а в это время небо над мостом становилось всё мрачнее и мрачнее. Страшные тучи начинали клубиться над нашими головами и напоминали дым от проснувшегося вулкана. Потом поднялся сильный ветер, который своими порывами срывал с людей головные уборы, а также поднимал с мостовой пыль и всякий мусор. Нева вздыбилась — её пересекали большие чёрные волны, которые бились о берега, извергая на людей массу ледяных брызг.
И вдруг в багровых тучах вспыхнула ослепительно яркая молния, разрезала небо и с неимоверным грохотом ударила в левый восемнадцатиэтажный дом. От неожиданности я даже присел и закрыл голову руками, а толпа разразилась криками ужаса.
Шествие остановилось. Люди стояли на мосту и не решались идти дальше — страх сковал все их движения. Я находился примерно в центре моста и, даже если бы и захотел, то не смог бы никуда уйти — настолько много на мосту собралось людей к этому времени.
Стояла невероятно тревожная атмосфера, а воздух был такой тяжёлый, что стало трудно дышать. Затем поднялся настоящий ураган, удары которого пригибали к мостовой даже людей, пуская по толпе такие же волны, как и по Неве.
Неожиданно вспыхнула вторая яркая молния, ударившая теперь уже в правый восемнадцатиэтажный дом. Люди снова закричали, закрывая руками глаза.
Внезапно из толпы раздался чей‑то душераздирающий вопль:
— ПАДАЕТ! НА НАС ПАДАЕТ ДОМ!
Сквозь завесу пыли и летящего мусора я увидел, как левая восемнадцатиэтажка накренилась и стала заваливаться прямо на мост. Народ в панике ринулся с моста в сторону Ивановской улицы, толкаясь и затаптывая упавших.
Разразился ни с чем не сравнимый вой — это от ужаса и боли кричали люди. Вместе с толпой вынужден был двигаться к левому берегу Невы и я: неукротимое человеческое течение, словно сель, тащило меня, а я всеми силами старался не упасть.
В какой‑то момент я решил оглянуться на падающий дом, но увидел, что он уже рухнул, придавив тех, кто был на мосту ближе к правому берегу. Однако вслед за первой стала валиться на мост и вторая башня. Мне показалось, что она массивнее и выше первой и вот‑вот рухнет на мост, разрушив его и передавив всех, кто на нём находится, включая меня. Фасад этой громадины, когда‑то украшенный строгими линиями окон, теперь напоминал изломанную челюсть, готовую сомкнуться на людях.
Сильный страх окутал меня — такой, какие бывают во время самых жутких ночных кошмаров. И сильнее всего пугало моё бессилие: сдавленный и несомый человеческим потоком, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Мне оставалось лишь обреченно смотреть на происходящее и кричать вместе со всеми...
***
Я проснулся резко, будто вынырнул из адской бездны. Сердце колотилось, в ушах ещё звучал ужасный вопль толпы. Но не было холодного пота, не было дрожи — только ледяная пустота внутри.
Утром на работе я рассказал своему близкому коллеге об этом необычном сне. Конечно, он посмеялся и спросил, не употреблял ли я перед сном какой‑нибудь гадости и не насмотрелся ли американских фильмов.
А вечером, после работы, дома, я с потрясением глядел по телевизору новости о террористической атаке на башни‑близнецы Всемирного торгового центра в Нью‑Йорке...
Был вторник, 11 сентября 2001 года.
Алексей Кумачёв, 2025
Левый Берег