Я впервые услышал о Григории Перельмане не из новостей, а от приятеля-математика.
Он сказал тогда так: — Есть у нас один такой… самый странный гений, какого я видел. Решил задачу, над которой целый век ломали головы. А потом просто… исчез. Конечно, мне стало интересно.
И чем больше я узнавал, тем больше удивлялся. Перельман жил в Петербурге.
Обычные люди ходят на работу, разговаривают с соседями, спорят на кухнях.
Он — совершенно другой.
Скромный, молчаливый, будто вечно погружён в свои мысли. Соседи говорили, что он часто гулял один, иногда подолгу стоял у остановки, будто считая что-то в уме.
Его мало кто знал близко, но все говорили одно: — Ум у него такой, что трудно представить. И действительно — доказательство, которое он написал, математики всего мира читали как ошеломлённые. Медаль, премии, поздравления — всё это было приготовлено заранее.
Великие имена науки хотели увидеть его на сцене.
А он сказал: — Нет, я не приду. Без истерик, без громких заявлений.
Просто нет —