В давние времена, далеко за морями синеющими,
Жил на зеленых холмах мальчик задумчивый мечтой согретый.
Рос он на берегах Валлии чудесной, вдохновляемый стихами,
Солнцем утренним грелся, ветер шелестел травою тихо.
Вырос Роберт большим красивым мужчиной сильным, статным,
Дар поэтический открылся будто золотая река.
Создавал он мелодии прекрасные словами теплыми мягкими,
Наполнял строки глубокие мыслью истинной богатой.
Песня каждой строкой дышала чувством искренним правдивым,
Образы яркими манили воображение вперед широкой дорогой.
Символы глубокие прятались меж строк тонкими нитями,
Создавали красоту невероятную песенных историй разных.
Ростом высок, плечом широк, красив лицом простым народным.
Голос певучий слышен был на всю округу дальнюю.
Башмаками высокими щеголял
И рубашками широкораспашёнными блистал.
Любо-дорого было девушкам глядеть на молодого героя,
Рубаха распахнута, грудь открыта широкая сияла.
Стали наградой чудной меряться красой телесной,
В журнале Rock Scene назвали лучшим торсом парнем жарким.
Жил-поживал он тихо-гладко, пока родительских указов не нарушил,
Поженившись вдруг без спроса хитрым образом.
Невеста была красотка, Морин прозванье ей дано,
Парень двадцать годовалый справил свадьбу пышную свою.
Принесла семейству Божья благодать троицу чад драгоценных:
Дочку-красавицу звали ласково Кармен Джейн послушливой,
Сыновей героев сильных благородно
Караком да Логаном Ромеро называли.
Время шло неспешно-тихо, дети взрослели быстро сами собой,
Да вот беда приключилась вскоре:
Маленькому Караку пять годочков всего исполнилось,
Заболел малыш болезнию сильной-вредной, смертельной.
В городе дальнем Новый Орлеан пребывая,
Роберт узнал новость невесёлую о кончине чада любимого своего.
Побежал коней оседлать, полетел домой быстрыми крыльями,
Вместе друзья поспешили поддержать друга родного.
Похоронили ребенка любимого тихонько, смиренно,
Роберт товарищам сказал горькую правду простую:
"Может быть, мы друзей оцениваем хуже, чем следовало бы?
Может быть, дорожим товарищами меньше, чем хотелось бы?"
Год прошёл, второй тянулся медленно-печально,
Решил мужчина работу бросить, жить простой жизнью скромной.
В колледже учится, хочет учителем достойным стать прекрасным,
Алкоголь хмельной напитал душу невесёлую грусти долгой.
Только друг верный, Джон по прозванью Бонем,
Наставлял обратно вернуться к делу творческому.
Как вернулся Роберт в дело старое,
Песню новую сочинил, назвал её «Вся любовь моя».
Снова голос его зазвучал ясно, звонко
Песня новая лилась - рождалась.
Память сыну своему посвятил её трогательно-простой строкою:
«Вся моя любовь, вся моя любовь - тебе».
Нрав добрый и покладистый не по душе ему теперь приходился.
Сердце молодого Роберта уж давно покинуло порог родного дома,
Искало оно теперь радостей иных,
Забывая жену свою добрую да верную.
Даже сестра жены любимой, Ширли по имени светлому,
Не устояла перед чарами героя ветреного.
Жена обиделась великою обидой, ушла от супруга дорогого,
Оставила одинокость вечную ему.
После развода семьи большой, Ширли жила с ним вместе нежно,
Родила ему сына другого, имя дали мальчику Джесси Ли.
Многократно влюблён бывал рыцарь храбрый - рассеянный души горячей,
Со знаменитыми женщинами дружил плотно - сердечно.
Много подруг красивых рядом с ним стоять хотели,
Самой знаменитой была красота дивная
В лавке знатной Параферналии показывалась,
Красавица Мишель Оверман.
Она же искусством рукодельным обладая,
Смастерила ему жилетку расшитую узорами дивными,
Кои всякий путник увидит ныне
На снимках гастролей многочисленных.
Зачаруют сердце ласковым словом многие девицы
Добрый молодец тот путь проходил,
А запомнилось особо три лета дружбы верной меж ним
И девицей пригожей, чьё имя знаменито среди знатоков красоты.
Приглянулась артисту голосистая певунья заморская,
Звали её чужестранку Наджмой Ахтар,
Два целых лета сердечные
Были связаны крепкими узлами любви.
Вскоре объявился Роберт в землях заморских,
В штате Техас жить стал вместе с Пэтти Гриффин
Славится девица песнями простыми,
Душою светлой сердца людские согревает.
В год две тысяча двенадцатый
Поведал вольнолюбивый Роберт газете мудрой «Independent»,
Будто тайно венчан стал и убежал со своей суженой,
В земли техасские широкостепные.
Однако спустя два лета, снова глаголя газетчикам мудрым речи,
Открыл он миру, что с певуньей светлой Пэтти
Любовь сердечная прохладела
И каждый вновь пошёл дорогой своей особенной.
Изрек тогда супруг наш доброю речью старинной:
«Ходили мы с Пэтти вдвоём через море синее кружным путём,
Но поняла меня песняря душа её слабо,
Ибо напитка любимого моего - сидра душистого вкушать отказывалась.
Дивилась сильно, недоумевала подруженька моя,
Видя меня новым человеком
Коль выпивал я четыре меры «Тэтчерса»,
Ставши другим человеком от хмельного питья».
Трудности сильные постигали героя крепкого тело сильное,
Связки голосовые отказывали порой обидно больно.
Автокатастрофа страшная привела чуть не погибнуть вовсе,
Но выдержал испытание достойно-надежно терпением великим.
Старость неумолимо подошла близко сердцу храбреца боевого,
Но душа полна творческим огнем вечно молодым и острым.
Кудри белеют с годами, но голос тот же звонкий звучит,
Будто нипочём ему времена прошедшие.
Говорят, люди добрые старинные сказки рассказывать любят,
А в его песнях сказочные сюжеты тоже оживают новою силой.
Сказывает Роберт истины прекрасные словами чувствительными горячими,
Ведь в душе его мечтатель вечный странствует горами зелёными долинами.
Таким вот чудесником поэтическим живет герой наш славный,
Дар этот чистый хранит бережно в сердце своём мудром.
Дорогие друзья! Мой новый джазовый альбом LIMITOFF доступен на всех площадках