Запах подгоревшей каши встретил Олю на пороге собственной кухни. Она бросила сумку в прихожей и поспешила к плите, но свекровь уже стояла там, демонстративно помешивая что-то в кастрюле.
— Галина Петровна, я же просила не готовить, я сама собиралась...
— Ребёнок голодный, а тебя нет. Что мне оставалось делать?
Оля посмотрела на часы. Половина седьмого. Она задержалась на работе всего на сорок минут. Машенька сидела за столом и ковыряла ложкой в тарелке с кашей, которая выглядела совсем не аппетитно.
— Мам, я не хочу, — тихо сказала дочка.
— Ешь, что дают, — отрезала Галина Петровна. — Вот в наше время дети не капризничали.
Оля подошла к дочери, поцеловала её в макушку и забрала тарелку.
— Я сейчас сделаю тебе омлет, хорошо?
— Омлет на ужин? — свекровь подняла брови так высоко, что они почти скрылись под чёлкой. — Неудивительно, что ребёнок такой худой. Ты вообще умеешь готовить нормальную еду?
Оля промолчала. За три года, что Галина Петровна жила с ними, она научилась молчать. Сначала пыталась спорить, объяснять, защищаться. Потом поняла, что это бесполезно. Свекровь всегда оставалась при своём мнении, а Оля — виноватой.
Когда Серёжа предложил забрать маму к ним, Оля согласилась не раздумывая. Галина Петровна жила одна в маленьком городке за триста километров, здоровье пошаливало, а они как раз купили новую квартиру с тремя комнатами. Оля тогда ещё не знала, что вместе с мамой мужа в их дом въедет постоянная критика, недовольство и бесконечные сравнения с какой-то мифической идеальной женой, которую Серёжа якобы заслуживал.
Омлет получился пышным и золотистым. Машенька съела всё и попросила добавки. Галина Петровна наблюдала за этим с поджатыми губами.
— Балуешь ребёнка. Вырастет неприспособленной к жизни.
Оля мыла посуду и думала о том, что сама она в детстве ела то, что готовила мама. И мамина еда была вкусной, потому что готовилась с любовью, а не с нотациями.
Серёжа вернулся поздно, когда Машенька уже спала. Оля слышала, как он разговаривает с матерью на кухне. Голоса были приглушёнными, но отдельные слова долетали до спальни.
— ...совсем не следит за домом...
— ...ребёнок голодный...
— ...я в её годы...
Оля накрыла голову подушкой. Она знала, что Серёжа не станет её защищать. Он никогда не спорил с матерью, предпочитая отмалчиваться или уходить от разговора. Когда Оля пыталась обсудить с ним ситуацию, он отвечал одно и то же: «Ну потерпи, она же пожилой человек, ей непросто привыкнуть».
Привыкнуть. За три года можно было привыкнуть к чему угодно. Но Галина Петровна не собиралась привыкать. Она собиралась переделывать.
В субботу Оля встала рано, чтобы приготовить завтрак для всей семьи. Блины с творогом, любимые Машенькины. Она замешивала тесто, когда на кухню вошла свекровь.
— Опять блины? Это несерьёзная еда. Нужна каша, запеканка, что-то существенное.
— Галина Петровна, сегодня выходной, хочется побаловать семью.
— Побаловать, — свекровь усмехнулась. — Ты вообще знаешь, сколько стоит твоя готовка? Продукты переводишь, а толку никакого.
Оля продолжала наливать тесто на сковороду. Первый блин, как водится, вышел комом. Она отложила его в сторону.
— Вот видишь, — торжествующе заявила Галина Петровна. — Даже блины нормально испечь не можешь.
К обеду на кухонном столе появилась тетрадь в клеточку. Оля заметила её, когда пришла готовить суп. Тетрадь была раскрыта на странице, исписанной мелким почерком свекрови. Столбики цифр, какие-то расчёты, подчёркнутые строки.
— Что это? — спросила Оля, хотя уже догадывалась.
— Это смета, — Галина Петровна вошла следом и села за стол с видом прокурора на судебном заседании. — Я подсчитала, сколько денег ты тратишь на продукты и сколько из них уходит впустую. Испорченная еда, недоеденные порции, неправильное хранение.
Оля взяла тетрадь и пролистала. Там были расписаны все её покупки за последний месяц с комментариями: «творог — просрочен», «помидоры — испортились», «мясо — пережарено».
— И к какому выводу вы пришли? — голос Оли звучал ровно, хотя внутри всё кипело.
— Раз не умеешь готовить, будешь платить за повара для семьи. Или отдай мне свою зарплату, я буду вести хозяйство. У меня каждая копейка на счету.
Оля положила тетрадь обратно на стол. Руки не дрожали. Она давно научилась контролировать себя в присутствии свекрови.
— Галина Петровна, это мой дом. И моя кухня. Я сама решаю, что и как здесь готовить.
— Твой дом? — свекровь прищурилась. — Квартиру покупал мой сын. На свои деньги.
— На наши общие деньги. Мы оба работаем.
— Ты работаешь, — Галина Петровна произнесла это слово так, словно оно было чем-то непристойным. — И что толку? Дома бардак, ребёнок неухоженный, муж голодный.
— Серёжа голодный? — Оля невольно усмехнулась. Муж за последний год поправился на восемь килограммов, она специально следила за его порциями, чтобы он не переедал.
— Он несчастный. Я вижу. Мать всегда видит.
Вечером Оля нашла мужа в гостиной. Он смотрел футбол, но как-то рассеянно, то и дело поглядывая на телефон.
— Серёж, нам нужно поговорить.
— Давай после матча?
— Нет, сейчас.
Он нехотя приглушил звук и повернулся к ней.
— Твоя мама составила смету моих расходов на кухне. И предложила мне платить за повара или отдавать ей зарплату.
Серёжа вздохнул, потёр переносицу.
— Ну, она старается помочь. По-своему.
— По-своему? Она контролирует каждый мой шаг. Критикует всё, что я делаю. Говорит при Машеньке, что я плохая хозяйка. Ты считаешь это помощью?
— Оль, ну что ты хочешь от меня? Это моя мать.
— А я твоя жена. И Машенька — твоя дочь. Мы тоже должны что-то значить.
Серёжа молчал. На экране телевизора футболисты беззвучно бегали по полю. Оля ждала. Она столько раз ждала, что он скажет что-то, встанет на её сторону, просто обнимет и скажет, что они вместе разберутся. Но он только пожал плечами.
— Я поговорю с ней.
— Ты говоришь это уже три года.
Оля ушла в спальню и закрыла дверь. Она легла на кровать и уставилась в потолок. Где-то внутри, в самой глубине, что-то сломалось. Тихо, без драмы. Просто треснуло и рассыпалось.
На следующий день она позвонила маме.
— Приезжай, — сказала мама, выслушав её. — Хоть на выходные. Отдохнёшь, подумаешь.
— А если я не хочу возвращаться?
— Тогда не возвращайся.
Эти простые слова что-то изменили. Оля впервые за три года почувствовала, что у неё есть выбор. Что она не обязана терпеть. Что можно жить иначе.
Она не уехала в тот день. Вместо этого она села за компьютер и открыла сайт с объявлениями о съёмных квартирах. Потом позвонила в агентство недвижимости. Потом — адвокату.
Через неделю она собрала вещи — свои и Машенькины. Серёжа смотрел на чемоданы с выражением человека, который никак не может проснуться от дурного сна.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Но... куда ты?
— К маме. Пока не найду квартиру.
— А как же... — он замолчал, не зная, что сказать.
Галина Петровна стояла в дверях кухни со скрещёнными на груди руками.
— Я так и знала, — произнесла она. — Бросает семью. Неблагодарная.
Оля застегнула последнюю сумку и повернулась к свекрови.
— Знаете, Галина Петровна, я вам даже благодарна. Вы научили меня важной вещи. Нельзя позволять кому-то распоряжаться своей жизнью. Даже если этот кто-то — старше и якобы опытнее.
Она взяла Машеньку за руку.
— Мам, а папа поедет с нами? — спросила дочка.
Оля посмотрела на мужа. Он стоял посреди прихожей, растерянный, словно ребёнок, которого оставили одного в незнакомом месте.
— Это папа должен решить сам.
Она вышла из квартиры, не оборачиваясь. В лифте Машенька прижалась к её ноге.
— Мам, а бабушка будет жить с нами?
— Нет, зайка. Теперь мы будем жить сами.
— Ура, — тихо сказала дочка. И это маленькое «ура» сказало Оле больше, чем любые слова.
У мамы пахло пирогами и свежезаваренным чаем. Машенька сразу убежала играть с котом, а Оля сидела на знакомой кухне своего детства и смотрела, как мама режет яблоки для шарлотки.
— Правильно сделала, — сказала мама, не оборачиваясь. — Я ждала этого три года.
— Почему не сказала?
— А ты бы послушала?
Оля улыбнулась. Мама всегда была мудрее, чем казалось.
Серёжа приехал через две недели. Без предупреждения, с букетом роз и виноватым взглядом.
— Я отвёз маму домой, — сказал он с порога. — В её квартиру. Она согласилась.
— А ты?
— Я хочу, чтобы ты вернулась. Мы с Машенькой хотим.
— Я вернусь, — сказала Оля. — Но только если ты понимаешь, что это наша семья. Наша с тобой. И решения мы принимаем вместе.
Он кивнул. Потом обнял её, крепко, как не обнимал уже очень давно.
Они вернулись в свою квартиру в начале лета. Оля первым делом выбросила тетрадь со сметой, которая так и лежала на кухонном столе. Потом открыла окно, впуская свежий воздух, и поставила чайник.
Машенька прибежала из своей комнаты.
— Мам, а ты сделаешь блинчики? Твои, пышные?
— Конечно, зайка.
Первый блин, как всегда, вышел комом. Оля улыбнулась и съела его сама. Он был вкусным.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Реклама. ООО «Яндекс Маркет», ИНН 9704254424, erid: 5jtCeReNx12oajvJ3FPEhsW
Я уже несколько лет заказываю всё для дома с Яндекс Маркета, цены почти всегда ниже чем в обычных магазинах. Часто попадаются большие скидки, получается хорошая экономия, поэтому хочу поделиться с вами: