Второй выходной у моей «хозяйки». Пришёл к ней в постель с утра и начал делать массаж всего до чего смог дотянуться с одновременным пением, признанием в любви:
Доброе утро, детка
Я всегда с тобой!
Всё ближайшее время
Я буду с тобой!
Тебе про меня говорят,
Что моя любовь – это ложь,
Что моя любовь – это яд.
Но ты не верь никому,
Думай своей головой.
Посмотри мне в глаза —
Я же почти святой...
Да я просто ангел!!!
(Измененный отрывок из песни гр. «Крематорий» - «Ангел»)
Проснулась, моя радость!!! Практически восстала из мёртвых, с прической «я у мамы вместо швабры» и жаждой мести в глазах схватила веник и погналась за бедным котиком.
Ну, почему мои «души прекрасные порывы» не находят отклика в прекрасной (не побоюсь этого слова) душе моей дражайшей «хозяйки»? Я ж песню ей посвятил! Всю силу своей кошачьей любви вложил в исполнение, а она… Ладно, признаю, сложно проникнуться нежностью и любовью к тому, кто по тебе ранним утром скачет всеми своими десятью честно наеденными килограммами.
Хотя мой изящно исполненный бросок под кровать с воплем «Русские не сдаются!» вышел весьма эпичным. Мужик моей «прелести» тоже подскочил с кровати с руганью. Хи-хи-хи… Как говорится: «Сделал гадость – сердцу радость!», ибо нефиг спать, пора на работу вставать.
Ой, и правда вскочил как ужаленный. Проспал, говорит. Вон как красиво по квартире носится, практически летает, не касаясь пола, орёл недоощипанный. Хотя… Этот недостаток мы, пожалуй, исправим, чуть позже… Хи-хи-хи… Как приятно лелеять коварные планы, сидя в засаде.
Ой, как есть-то хочется! М-да… Завтрак-то я пропустил. «Моя» окопалась на кухне, а веник из рук не выпустила, ждёт что я потеряю бдительности и вылезу из-под кровати, чтоб позавтракать. Она уж и корм мне в мисочку насыпала и «кис-кискала» уже раз двадцать, но я – кремень, уж, обиделся, так обиделся. А есть-то хочется всё сильнее, уже желудок песни издаёт (и моя мадам прекрасно эти песни слышит), но надо терпеть.
Почти весь день сидел под кроватью, чтоб её, в засаде. Это я так себя утешаю. Не могу же я признаться в том, что веника боюсь, как огня.
Мадам занималась уборкой и слушала музыку. Ходила мимо меня, давя в себе жалость к бедному голодному котику. Даже веник убрала подальше. Но я – кремень, сижу и не отсвечиваю, хотя исподтишка и наблюдаю.
Жалость победила, и мадам, приподняв край дивана, заставила меня выйти.
Красивой походкой от бедра выхожу из своего добровольного заточения в комнату. Подергиваю усами. Смотрю на неё с чувством собственного превосходства. Что, мол, глупая женщина, не вынесла одиночества? А я вот прекрасно провел время! И завывания моего голодного желудка тебе послышались! Корми давай, люби и извиняйся! И тут я на её глазах с жалобным мяуканьем театрально падаю в голодный обморок (главное не переигрывать, чтоб натурально всё было).
Прониклась. Бросилась жалеть-кормить. Положила в миску вместо сухого корма вареной курочки и сливок налила.
Остаток дня и вечер лежал на подоконнике переваривал съеденное, восстанавливал утраченные калории и нервы. И даже ейный мужик, пришедший с работы меня уже не раздражал так сильно. Пусть живёт. Пока... Попозже им займусь. "Ещё не вечер, ещё не вечер... Ещё в запасе время есть у нас с тобой..."
И нет конца кошачьему коварству и нет предела… Хи-хи-хи...