Что надо делать, чтобы стать хорошим детским писателем, чтобы с равным интересом ваши книги читали и взрослые, вспоминая своё детство, и дети, мечтающие скорее вырасти?
Ответы надо искать в книгах писателей, оставивших след в наших душах. Какой бы фантазией ни обладал автор, его исконное «Я» всё равно будет звучать в книгах. Воспоминания детства – как самые сильные – оживают в книгах Астрид Линдгрен, давая нам представление и о детстве самой Астрид.
Семья, где мама и папа любили друг друга, а четверо их детей чувствовали себя счастливыми в любое из времен года. Невозможно себе представить ту круговерть, что устраивали дети в игре под названием «Чур, не на пол!». Игроки перемещались по спальне, не наступая на пол («иначе сатана заберёт к себе»). Не мудрено, что камин, находящийся в спальне, приходилось белить каждую неделю. Игр у четырёх детей из Нэса было много, часть из них проходила в доме. Играть нельзя было только в зале, где стоял орган и на столе лежала Библия, которую иногда читали вслух. Впрочем, игры в комнате, которая отапливалась лишь несколько раз в году по большим праздникам и где приходилось упражняться в исполнении псалмов на органе, детей не привлекали. Большую часть времени дети с хутора Нэс проводили на улице – вот где был настоящий простор для игр и забав, подчас чреватых осложнениями. «Конечно же, нас воспитывали послушными и богобоязненными, как было принято в то время, но в играх предоставляли полную свободу и никогда за нами не следили. И мы играли, играли без конца – удивительно, что не заигрались до смерти!». Лазить по крыше и строить домики на дереве – это ли не прекрасно, но дети Эриксонов умели полоть репу и вязать снопы, копать картошку и рвать крапиву для кур. И мама Ханна была строга, хоть и никогда не ругалась по пустякам. Матери не приходилось браниться, потому что дети слушались с первого раза. Если живешь на хуторе, нужно уметь делать многое, а чтобы оставалось время для игр, надо делать всё быстро.
Дружная родительская семья всю жизнь была великой поддержкой для Астрид. И уважение к личности ребёнка было заложено в ней с детства – именно из семьи, хотя в те годы не считались зазорными физические наказания в семье и в школе. Стоя на этих принципах, Астрид всегда принимала сторону детей. Об этом говорит и огромная переписка, которую Астрид вела с детьми. Письма эти были разными, и не со всеми адресатами переписка была продолжительной, но из большого числа своей корреспонденции Астрид услышала голос юной Сары Юнгкранц (Швардт). Переписка, завязавшаяся в 1971 году, когда Астрид было 63 года, а Саре всего 12 лет, закончилась лишь со смертью писательницы в 2002 году. Всё началось с письма восторженной юной читательницы любимому автору, а превратилось в общение двух родственных душ. Переписка постепенно приобрела характер деликатных и поддерживающих писем Астрид к девочке, испытывавшей серьезные проблемы в семье и в общении со сверстниками. «Мне жалко, что тебе настолько тяжело – разумеется, я знаю, как трудно быть молодым (и старым), но мне кажется, что за твоими горестями стоит нечто большее, чем обычная меланхолия, присущая, как считается, всем подросткам. Хотелось бы узнать побольше о том рае, где тебе было так страшно и одиноко». Астрид считала себя в этих отношениях старшим другом, который может поддержать ранимого подростка без уничижительных сентенций и прописных истин. Переписка эта стала настоящей опорой Саре в жизни, дала тот свет, который Астрид дарила в своих книгах каждому, в ком живет ребенок.
В 53 года, готовя книгу писем к изданию, Сара напишет в эпилоге: «Я тот ребенок, которому довелось посидеть у горящей свечки с вами вместе».
Если бы каждому из нас в подростковом возрасте попался такой умный, доброжелательный и тактичный собеседник, то мир точно был бы лучше, добрее и интереснее. Скольких дров было бы не наломано, и сколько судеб сложилось бы иначе.
Наталья Трегуб,
заведующая библиотекой Новосибирского Дома ученых