Начало рассказа К.Г. Паустовского «Акварельные краски» выглядит как никогда актуальным.
«Когда при Берге произносили слово «родина», он усмехался. Он не понимал, что это значит… Родной город ему вспоминался как выцветшая и плохо написанная картина…»
Если раньше эти слова воспринимались как интригующее начало с ожиданием развития мысли автора и непременным опровержением мнения Берга (к чему и ведёт писатель), то сейчас можно услышать от некоторых молодых людей слова одобрения высказывания. Причём, без всякого желания узнать продолжение рассказа.
Как это ни печально, надо признать очевидный факт: часть молодёжи равнодушна к происходящему в стране и не чувствует связи с родиной.
Молодые учителя теряются в такой ситуации. Но есть и такие, которые держат удар. Вот один пример.
Ученик. Сейчас никого не проймёшь патриотизмом.
Учительница. Ты говоришь за всех, но даже не знаешь других мнений.
Ученик. Мне кажется, что ваш Паустовский там написал всякие нравоучения и что он просто устарел. Не переживайте, в сочинении напишу всё как надо.
Учительница. Чтобы написать сочинение как надо, нужно знать произведение, а не забивать свою голову трафаретами. Так и думать можно разучиться.
Потом учительница прямо на уроке прочитала рассказ «Акварельные краски». Слушали по-разному. Но слушали. После чтения «оппонент» Паустовского ничего не сказал, но скептическая улыбка с лица не сошла.
Хочется надеяться, что Паустовский не оставил равнодушных.
«Как-то ранней осенью Берг получил письмо от художника Ярцева. Он звал его приехать в муромские леса, где проводил лето…
Август стоял жаркий и безветренный. В поезде пахло ржаным хлебом. Берг сидел на подножке вагона, жадно дышал, и ему казалось, что он дышит не воздухом, а удивительным солнечным светом…»
«Дышал солнечным светом» - в этом весь Паустовский. Он всегда находил то самое слово, о которое сначала будто спотыкаешься, а потом начинаешь представлять и думать. Ещё есть в рассказе метафора – «звенела жара».
В небольшом произведении у Паустовского много неожиданностей не только словесных, но и смысловых. Так, Берг почувствовал обиду сначала на журавлей, покидающих этот край, а потом и на самого Ярцева, когда тот решил вернуться в город. Сам Берг занял решительную позицию: «Я остаюсь. Я хочу написать эту осень».
Впервые в жизни Берг решил написать пейзаж. Раньше предпочитал портреты, жанровую живопись и плакат. Масляных красок художник не взял – только французскую акварель.
Берг уже многое открыл для себя в природе, но продолжал делать открытия как художник и как человек.
«Слово «сияние» Берг встречал только в книгах поэтов, считая его выспренным и лишённым ясного смысла. Но теперь он понял, как точно это слово передаёт тот особый свет, какой исходит от сентябрьского неба и солнца…
Берг взял краски, бумагу, пошёл на озеро…
Он хотел всю силу красок, всё умение рук своих и зоркого глаза, всё то, что дрожало где-то на сердце, отдать этой бумаге, чтобы хоть в сотой доле изобразить великолепие этих лесов, умирающих величаво и красиво».
Берг вернулся в город с одной акварелью, которая значила для него гораздо больше, чем все предыдущие работы. Он узнал, что «любовь к родине сделала его умную, но сухую жизнь тёплой, весёлой, во сто крат более прекрасной, чем раньше».
В стихотворении Константина Симонова «Родина» всё предельно ясно. Симонову удалось передать корневую слитность понятий большой и малой Родины.
Родина большая - одна на всех, общая:
Касаясь трёх великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
И родина малая, которая у каждого своя. Масштаб её скромный, картины неприметные, но именно их вспоминают в час беды:
Клочок земли, припавший к трём берёзам,
Далёкую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком…
Из скромного образа малой родины – «трёх берёз» вырастает национальный символ:
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три берёзы
При жизни никому нельзя отдать.
Что ещё сказать тем, кто пока не обрёл чувства родины? Может быть, посоветовать прочесть стихотворение Симонова «Если дорог тебе твой дом»?