Госдума приняла закон, который предлагает альтернативный путь для девятиклассников, проваливших главный экзамен в жизни. Вместо клейма «неудачника» — бесплатная рабочая профессия. Станет ли это спасательным кругом или очередной бюрократической ловушкой? Разбираемся в деталях.
Сценарий, который для многих семей звучит как приговор: ребенок завалил ОГЭ в 9-м классе. Двери колледжей и 10-го класса захлопнулись. Впереди — год неопределенности, психологическое давление и риск вовсе выпасть из системы образования. Теперь у этого сценария появилась официальная альтернатива. Госдума приняла закон, позволяющий регионам организовать для таких подростков бесплатное обучение рабочим профессиям параллельно с подготовкой к пересдаче.
Но за внешне благим посылом скрывается масса вопросов. Кто будет учить? На какие деньги? И главное — не станет ли эта инициатива просто способом «списать со счетов» сложных подростков, имитируя бурную деятельность? Эта статья — попытка заглянуть за кулисы нового законопроекта и понять его реальные, а не декларируемые последствия.
Кризисный момент: Почему проблема ОГЭ — это не только проблема ученика
Для начала стоит понять масштаб. Ежегодно ОГЭ сдают около 1,3-1,4 миллиона девятиклассников. По данным Рособрнадзора, в 2024 году с первого раза не справились с экзаменами около 2-3%. Это примерно 35-40 тысяч человек. За этими сухими цифрами — живые трагедии подростков, оказавшихся в тупике.
До сих пор у них был три пути:
- Успешно пересдать летом или осенью.
- Остаться на второй год — решение, психологически трудное для подростка.
- Уйти из школы без аттестата и с минимальными перспективами, что часто ведет в группу риска.
Новый закон предлагает четвертый путь: в период ожидания пересдачи не терять время, а осваивать профессию. Идея, на первый взгляд, здравая. Но дьявол, как всегда, в деталях.
Механизм работы: Как все должно быть устроено
Согласно принятому документу, закон не является императивом для всех. Это, скорее, рамка для действий, которую регионы могут наполнить жизнью.
- Добровольность. Никто не может принудить школьника идти на курсы сварщика или парикмахера. Решение должно быть осознанным.
- Региональная самостоятельность. Каждый субъект РФ сам решит: нужно ли это ему, по каким именно профессиям из обширного списка (более 5000) учить и на чьих площадках — на базе колледжей, учебных центров или даже школ.
- Финансирование. Вся нагрузка ляжет на региональные бюджеты. И это — ключевое слабое место всей затеи.
Голос сторонников: «Дать шанс» и «снизить напряженность»
Авторы законопроекта видят в нем прежде всего социальный лифт и инструмент снижения напряженности.
Виктория Абрамченко, вице-спикер Госдумы (ЕР), один из соавторов инициативы, делает акцент на упрощении процедуры получения аттестата. Она уверена, что для ребят, освоивших профессию, должно быть достаточно пересдать только два обязательных ОГЭ — русский язык и математику.
«Если обязательные предметы сданы, а по выбору — нет, то ребенок должен получить аттестат без пересдачи при наличии документа о полученной профессии», — заявила Абрамченко. В качестве успешного прецедента она приводит опыт Санкт-Петербурга, где в 2025 году в эксперименте разрешили сдавать только два основных экзамена. Результат — количество несдавших сократилось втрое.
Ирина Белых, глава думского комитета по просвещению (ЕР), подчеркивает, что спрос на раннее профессиональное обучение существует: «В региональных командировках депутаты видят, что получить рабочую профессию хотят уже в 7–8-х классах». По ее прогнозам, новой возможностью воспользуются те самые 2-3% девятиклассников, для которых основной экзамен стал непреодолимым барьером.
Скепсис экспертов: Бюджеты, стигма и сомнения работодателей
Однако у профессионального сообщества гораздо больше тревог, чем оптимизма.
Ирина Абанкина, профессор Института образования НИУ ВШЭ, указывает на главную проблему — деньги.
«Вся финансовая нагрузка для реализации таких мер ляжет на региональные бюджеты, а во многих субъектах не хватает денег на базовое финансирование колледжей, не говоря уже о каких-то мерах поддержки неуспевающих», — констатирует эксперт.
Она прогнозирует, что мера не станет массовой. Регионы, которые до сих пор не внедрили подобные проекты по собственной инициативе, вряд ли бросятся это делать сейчас. Партнерство с бизнесом, которому не хватает кадров, тоже выглядит призрачным.
«Проблемой для работодателей станет ограниченный список рабочих профессий, которые могут занимать несовершеннолетние, и особые условия труда, — поясняет Абанкина. — А также понимание, что к ним придут работать те, кто не смог успешно освоить программу девяти классов».
Здесь возникает вопрос стигмы. Не превратится ли документ об обучении в клеймо «профессии для двоечников»? Не усилит ли это социальное расслоение, еще в школе разделяя детей на «академиков» и «птушников»?
Взгляд из реальности: Кто эти дети и что им действительно нужно?
Кто эти 40 тысяч подростков? Это не ленивые гении, это чаще всего дети из групп риска.
- Из неблагополучных семей.
- С особенностями развития, не оформленными официально.
- Те, кто переживает серьезный психологический кризис.
- Просто те, кому не повезло с учителем или школой.
Им нужна не столько профессия, сколько индивидуальная поддержка, психологическая помощь и точечная работа над пробелами в знаниях. Сможет ли новая система, запущенная на скорую руку и с минимальным финансированием, обеспечить такой деликатный подход? Или она ограничится формальной выдачей «корочек», не меняя реального положения дел?
Есть ли свет в конце тоннеля?
Несмотря на скепсис, некоторые эксперты видят в законе потенциал.
Владимир Блинов, директор Центра развития образования РАНХиГС, занимающийся вопросами профобразования, смотрит на ситуацию более прагматично.
«Как правило, они все равно идут учиться профессиям, но уже в корпоративный сектор и за собственный счет, — считает Блинов. — А такая возможность поможет ребятам, оказавшимся в сложной ситуации, не уйти в сферу неквалифицированного труда и не потерять еще год жизни».
По его мнению, официальный, бесплатный и организованный государством путь всегда лучше стихийного и неконтролируемого.
Что дальше? Дорога в никуда или новый старт?
После подписания президентом закон вступит в силу с 1 января 2026 года. Его судьба теперь в руках региональных властей и Министерства просвещения, которому предстоит разработать подзаконные акты.
Ключевые точки, на которые стоит обратить внимание в ближайшее время:
- Финансирование: Появятся ли в бюджетах 2026 года отдельные строки на эти цели или все останется на уровне декларации?
- Аттестат: Примет ли Минпросвещения позицию Абрамченко об упрощенном порядке, или требование сдать все четыре ОГЭ останется?
- Качество обучения: Кто и как будет контролировать, чтобы дети действительно получали полезные навыки, а не просто отбывали номер?
Вывод: Новый закон — это признание системой глубокой проблемы. Это шаг от игнорирования тупиковой ситуации к попытке ее решения. Однако, без серьезного финансового, методического и, что важнее, человеческого наполнения, этот шаг рискует остаться лишь благим посылом, который не изменит жизнь тех 40 тысяч подростков, для которых он, по идее, и создан.
Испытание на прочность предстоит не только школьникам, но и самой системе образования. Сможет ли она помочь тем, кто в ней отчаянно нуждается? Ответ мы узнаем уже в следующем году.