Когда я впервые услышала о том, что снова в центре внимания Катя Гордон, я даже не удивилась. Как говорится, если где-то вдалеке громыхнуло, значит, либо гроза, либо Катя взялась за очередное «громкое дело». Я не знаю, откуда у неё этот талант попадать в эпицентр драмы, но шоу-бизнес и юридический мир явно чувствуют к ней взаимное притяжение. Вот честно, иногда кажется, что где-то там, в недрах нашей системы, существует специальная кнопка «Гордон включить». И её периодически кто-то нажимает.
И в этот раз нажали сразу два раза.
Я долго думала, с какой истории начать, потому что обе настолько самобытные, яркие и местами абсурдные, что каждая тянет на полноценный мини-сериал. Но решила начать с той, что больше всего взбудоражила интернет — с квартиры Ларисы Долиной, которая чудесным образом ушла от покупательницы и почти библейским образом вернулась к прежней хозяйке. Как будто та включила режим «Отменить действие».
Когда я первый раз читала эту историю, я несколько раз перечитывала строки, пытаясь понять: «Так, подождите, что? Она продала квартиру, получила деньги, а потом сказала, что ничего не осознавала, и суд всё вернул обратно?» И каждый раз ответ был один и тот же: да, именно так.
И вот тут у меня внутри что-то взорвалось. Потому что если сегодня можно признать недействительной сделку только на основании того, что одна сторона «не осознавала», то завтра, получается, любой человек может передумать? А послезавтра — просто сказать: «Ой, я была в стрессе, верните всё обратно». И суд, возможно, посмотрит на тебя с сочувствием, спросит, не хочешь ли чаю, и удовлетворит требование.
Но мы же понимаем, что работает это только для избранных. Для тех, кого «уважают и симпатизируют». Судьи — тоже люди, у них есть слабости. И я, конечно, не утверждаю ничего, я просто размышляю. Но когда читаешь, что решение суда могло быть принято из-за «уважения к артистке», становится как-то неприятно. У меня, например, уважение к людям не вызывает желания возвращать им элитное жильё за сто миллионов.
И тут появляется она — покупательница Полина Лурье. Женщина, которая просто хотела купить квартиру. Заплатила деньги. Честно. И всё. Никаких спецэффектов. И вдруг выясняется, что деньги ушли мошенникам, квартиру у неё забрали, и она остаётся ни с чем. Просто потому, что другая сторона «не осознавала». И неважно, что сделка была официальной, нотариальной, проверенной.
Я когда об этом думала, у меня прямо в груди зашевелилась злость. Такая тихая, но горячая, как чайник перед тем, как засвистит. Потому что — ну как? Как это вообще возможно?
И вот, выходит Катя Гордон, которая говорит, что готова взяться за дело, причём без оплаты, и помочь женщине добиться своей правды. Парадокс: я могу по-разному относиться к Кате, могу иногда закатывать глаза от её манеры подачи, но в этот момент я ей верю. Она действительно умеет входить в дело так, будто это не просто жизнь клиента, а её собственная война. И я уверена, что такая яркая история — идеальный способ переключить внимание после другой, куда менее приятной истории, где всё пошло не так красиво, как хотелось бы.
Да-да, я говорю о Елене Товстик.
Если история с Долиной — это юридический триллер, то история с Товстик — чистая мелодрама с элементами фарса. Женщина с шестью детьми, которую бросил муж-бизнесмен, приходит за помощью. Разбитая, потерянная, в слезах. И Катя, как она сама рассказывала, помогает ей, поддерживает, оплачивает кафе, документы, какие-то юридические расходы. Показывает максимум участия. Говорит, что делает это бесплатно, по-человечески.
И всё было бы красиво, если бы сюжет не развернулся в противоположную сторону.
Потому что однажды Елена вдруг решила отказаться от восьми миллиардов рублей, которые муж был готов ей дать, лишь бы поскорее решить вопрос.
Восьми миллиардов!
У меня мозг зависает на этом моменте каждый раз. Я понимаю, что деньги — не главное, но когда речь идёт о сумме, которая могла бы обеспечить не только шестерых детей, но и правнуков, глаза начинают округляться сами. И Елена сказала, что не возьмёт эти деньги, потому что хочет сохранить семью.
Вот тут у меня внутри щёлкнуло. Я человек эмоциональный, я люблю верить в идеалы, в отношения, в светлое. Но когда слышишь про восьмимиллиардную попытку «сохранить семью», у меня возникает ощущение, будто кто-то в этой жизни играет не по тем правилам, что остальные.
Катя, разумеется, вспыхнула. Потому что время, энергия, вложения, ожидания — и вдруг всё летит в пропасть. Она говорит, что тратила свои деньги, силы, внимание, помогала из лучших побуждений, а в ответ — ноль. И теперь она требует компенсацию. А по её словам, эта сумма может быть в районе миллионов, если считать всё, что она вложила.
Здесь наступает тот момент, когда зритель, то есть я, сидит и смотрит на всё это с полным недоумением. Потому что хочешь — вставай на сторону Кати. Хочешь — на сторону Елены. Хочешь — вообще выключай телевизор и уходи пить кофе, потому что запутаться невозможно, тут же три слоя противоречий.
С одной стороны, Катя сама кричала, что помощь бесплатная. С другой — стояла за женщину горой. С третьей — теперь требует деньги, и это выглядит странно. Но с четвёртой — Елена действительно приняла настолько нелогичное решение, что Катя объективно могла почувствовать себя использованной.
Становится понятно: обе хороши. И обе по-своему неправы. И обе по-своему правы.
Я долго думала, почему именно эти две истории так зацепили людей. И поняла: потому что это не просто про юристов, звёзд, суды и разводы. Это про вопросы, перед которыми мы рано или поздно оказываемся.
Где заканчивается человеческое участие и начинается работа?
Где проходит граница между справедливостью и привилегией?
Почему одним можно всё, а другим — ничего?
И что важнее — деньги или принципы?
В итоге у меня остаётся ощущение, будто мы оказались в огромном серпентарии, где каждый шипит на другого, и никто не кажется полностью невиновным. И система, в которой вдруг можно «не осознавать» сделки, выглядит не просто странно — она выглядит опасно.
Когда я думаю об этом, у меня всё внутри бурлит. Потому что я хочу жить в стране, где суд опирается на закон, а не на уважение. Где люди не бросают свои возможности ради эфемерных идей. Где помощь бесплатная — это бесплатная, а работа оплачиваемая — оплачиваемая. Где справедливость не резиновая и не гнётся под тяжестью фамилий.
Именно поэтому я задаю вам вопрос.
Как вам кажется, если человек оказывает кому-то помощь бесплатно, но потом жалеет об этом — имеет ли он право требовать плату?
Должен ли Верховный суд вмешаться в историю с квартирой Долиной, чтобы прекратить такую практику «я передумала, верните»?
И вообще: что важнее — эмоции или законы?
Мне очень интересно услышать ваше мнение. Потому что чем дальше я наблюдаю за всеми этими историями, тем больше понимаю — правды у нас много, но у каждого она своя.
Больше подробностей в моем Telegram-канале Обсудим звезд с Малиновской. Заглядывайте!
Если не читали: